<%Language="VBScript" Response.Write "" %>
<%Language="VBScript" Response.Write "версия для печати" %>

Социальный атлас российских регионов / Портреты регионов

Республика Бурятия

Социальный портрет обновлен на основе статистических данных, характеризующих социально-экономическое развитие региона в целом до 2007-2008 гг.

Социальные преимущества: относительно благополучное соотношение рождаемости и смертности благодаря омоложенной возрастной структуре населения; ускоренный рост в промышленности в последние годы; уникальные рекреационные ресурсы для развития сектора услуг.

Социальные проблемы: глубинно-периферийное расположение региона; затянувшийся выход из сильного экономического кризиса; продолжительный миграционный отток населения; плохое состояние здоровья населения, сопряженное с проблемой качества и доступности социальных услуг, особенно в малых городах и селах; повышенный уровень бедности как следствие безработицы и низкой заработной платы; натурализация экономики сельских домохозяйств.

• Расселение
• Демография и этнический состав
• Экономика
• Занятость и рынок труда
• Социально-экономическое положение домохозяйств
• Социальная сфера
• Интегральные индексы

Расселение. На территории республики Бурятии русское население появилось в XVII–XVIII вв.; коренное население вело кочевой образ жизни и исповедовало ламаизм или шаманские верования. Устойчиво периферийное расположение в далеком и "глухом" углу страны сделало эту территорию вечным местом ссылок в царской России. Колонизационный характер заселения и неблагоприятные для проживания физико-географические условия на большей части территории обусловили высокую неравномерность расселения в Бурятии: система расселения имеет четкий осевой рисунок по долинам рек (Селенга, Баргузин) и главным железным дорогам (Транссиб и БАМ). Узкие полосы, в которых сконцентрировано население, разорваны обширными слабоосвоенными горными пространствами, плотность населения низка (2,9 человека на кв. км).

Бурятия не входит в число высоко урбанизированных территорий, доля городского населения составляет 60%, причем 2/3 горожан, или более 1/3 всего населения, проживает в столице республики — Улан-Удэ. Сеть городов в республике не развита: крупнейшие после столицы города — Северобайкальск и Гусиноозерск — по числу жителей уступают ей более чем в 10 раз (табл. 1). Практически все города республики теряют население, в основном из-за миграционного оттока. Всего в Бурятии насчитывается 23 городских поселения, из них только 6 имеют статус городов, а остальные являются поселками городского типа (пгт). Особенность Бурятии в том, что в некоторых районах, где есть город или пгт (Прибайкальский, Кабанский, Джидинский, Баргузинский), функции местных центров в большинстве случаев выполняют села, что отрицательно сказывается на качестве и объеме предоставляемых социальных услуг.

Таблица 1. Численность населения городов республики Бурятии

В советский период Бурятия не входила в число приоритетных регионов промышленно-ресурсного освоения, поэтому приток трудовых мигрантов был ограничен. Единственной крупной стройкой был Бурятский участок БАМ, благодаря которому население Северобайкальского района и Северобайкальска за десятилетие 1970–1979 гг. выросло более чем в 6 раз (с 6 до 38 тыс. человек). Но этот пример — скорее, исключение на общем фоне, так как в целом в Бурятии на протяжении XX в. не было сильных всплесков роста численности населения, хотя за 50 лет промышленного развития (1939–1989 гг.) оно выросло в 2 раза (до 1 млн. 40 тыс. человек). За максимумом в 1992 г. (1 млн. 56 тыс. человек) последовала устойчивая убыль населения, главная причина которой — миграционный отток из республики. В результате за последние 16 лет (к 2008 г.) численность населения республики сократилась на 100 тыс. человек.

Демография и этнический состав. Бурятия по своим демографическим показателям занимает промежуточное положение между соседними «русскими» областями, давно испытывающими естественную убыль населения, и национальными образованиями Сибири, сохранившими небольшой естественный прирост (см. карту естественного прироста (убыли) населения). «Промежуточность», обусловленная высокой долей русского населения, сказывается на всех демографических характеристиках. Так, естественная убыль населения началась в Бурятии всего лишь на год позже (1993 г.), чем в России в целом, но была выражена слабее. Как и в других республиках и автономных округах юга Сибири, рождаемость в Бурятии устойчиво выше средней по стране (в 2007 г. – 16,1 и 11,3 промилле, соответственно), при этом разрыв с каждым годом нарастает. Как и в целом по РФ, одновременно с ростом рождаемости в республике до середины 2000-х гг. увеличивался и уровень смертности, хотя из-за омоложенной структуры населения он оставался пониженным. В результате тенденций последних лет, вызванных в том числе и активными мерами государственного стимулирования рождаемости, в Бурятии с 2006 г. отмечается небольшой естественный прирост, но насколько устойчиво это улучшение пока остается неясным.

Средние показатели по республике не отражают существующих этнических различий: сильной естественной убыли русского населения и более благополучных демографических характеристик бурятского населения. Однако традиции многодетности в сельских бурятских семьях уходят в прошлое, это подтверждается резким сокращением доли детей в возрастной структуре сельского населения за переходный период (табл. 2). Среди сельского населения доля бурят уже в 1989 г. была в два раза больше, чем в городах, (35% и 17% соответственно), а теперь село стало еще более «бурятским» из-за миграционного оттока и депопуляции русских. Следствием более высокой рождаемости прошлых десятилетий стал выход на рынок труда значительного по численности поколения бурятской молодежи, особенно сельской. В условиях дефицита рабочих мест это усугубляет и без того острые проблемы бедности в Бурятии. Одновременно с этим русское население стареет, а сельские жители – уже давно.

Таблица 2. Возрастная структура городского и сельского населения в республике Бурятии и РФ

Как и большинство регионов Сибири и Дальнего Востока, Бурятия испытывает сейчас миграционный отток населения (см. карту миграционного прироста). Однако в республике этот процесс начался еще в 1980-е годы, а экономический кризис 1990-х только углубил уже сложившуюся тенденцию (рис.1). Миграционный отток раньше проявился в сельской местности, откуда выезжала молодежь, но теперь он становится проблемой и в городах. Особенно сильно обезлюдели отдаленные северные районы (Баунтовский, Северо-Байкальский), откуда уехала большая часть активного населения. В последние годы миграционные потери республики сократились:

Рис. 1. Миграционный прирост (убыль) в регионах юга Восточной Сибири, на 10 тыс. человек населения

Бурятия – пример давней колонизации. Уже в начале советского периода русские переселенцы в Забайкалье преобладали в этнической структуре населения (в 1926 г. - 61,2% русских и 33,5% бурят). К 1970 г. доля титульного этноса снизилась до 20%, а затем вновь стала расти благодаря повышенной рождаемости у бурят, а также начавшемуся миграционному оттоку русского населения. Размещение бурят по территории республики крайне неравномерно: при средней доле в 28% (данные 2004 г. с учетом переписи 2002 г.) в некоторых районах юго-западной и восточной зоны (Тункинском, Закаменском, Джидинском, Кижингинском) они составляют 45-65% населения, а в Окинском районе проживает около 2 тыс. представителей древнейшего самодийского населения – сойотов – подвергшихся влиянию сначала тюркских этносов, а позднее бурят, но сохранивших элементы этнического самосознания. В северных районах небольшими ареалами проживают эвенки (0,1% всего населения республики).

Этнические противоречия в Бурятии не выражены. Национальные традиции бурят хорошо сохранились, однако под влиянием длительного совместного проживания с русскими бурятский этнос приобрел черты переходной культуры между славянским и монгольским миром.

Экономика. По уровню экономического развития Бурятия находится между «середняками» и наиболее слабыми регионами. Душевой валовой региональный продукт (с корректировкой на стоимость жизни) в республике в 2006 г. составлял 56% от среднероссийского, по этому показателю Бурятия находится в шестом десятке в списке регионов.

В экономике республики сочетаются различные отрасли преимущественно внутреннего спроса (добыча угля и электроэнергетика, машиностроение, пищевая промышленность) и традиционные формы хозяйства (экстенсивное животноводство, рыбный, пушной промыслы). Цветная металлургия, представленная низкорентабельной добычей золота (рудного и россыпного) и вольфрамо-молибденовых руд, имеет низкий экспортный потенциал. Преимущественно на экспорт работает только авиастроительное предприятие г. Улан-Удэ (вертолеты Ми и истребители МиГ), созданное в советский период вблизи границы с КНР для обеспечения Забайкальского военного округа. Также на экспорт в Монголию уходит избыточная электроэнергия, произведенная на Гусиноозерской ГРЭС, а в Китай поставляется большая часть заготовленного в Бурятии леса.

Экономический кризис в Бурятии, более глубокий, чем в целом по России, усугубили такие факторы, как преимущественно неэкспортная специализация хозяйства, большая доля производств военно-промышленного комплекса, монопрофильность малых городов и поселков, удаленность от экономически развитых районов России, отсутствие внутреннего единства территории между БАМовским Севером и аграрно-промышленным Югом. Возможность не упасть на самое «дно» была обеспечена благодаря трем отраслям: цветной металлургии (за счет золотодобычи в северных районах), электроэнергетике и угольной промышленности (рис. 2). Большое влияние оказал ценовой фактор – резкое повышение стоимости продукции электроэнергетики и сырьевых отраслей. Но, поскольку их размещение сильно локализовано, суммарный положительный эффект для всей республики был невелик.

Остальные отрасли промышленности испытали сильнейший спад, после которого до сих пор не смогли восстановиться. Даже характерный для большинства регионов подъем импортозамещающих производств в первые постдефолтные годы не отразился в полной мере на развитии пищевой и легкой промышленности Бурятии из-за низкой платежеспособности местного населения.

Рис. 2. Динамика объема производства по отраслям промышленности, в % к 1990 г.

Отметим, что спад промышленного производства в республике (до 48% от уровня 1990 г.) был таким же, как в целом по России (47%) (рис.3). Однако вызывают большие сомнения исходные данные 1990 г., от которых считалась дальнейшая динамика. В них не были включены данные по продукции ВПК, которая в 1990-е гг. испытала сильнейший спад и, как следствие, все последующие измерения общего уровня восстановления промышленности до 2007 г. показывают завышенный результат, искажающий реальный спад промышленного производства в республике Бурятии. Схожие статистические проблемы характерны для Ульяновской области с высокой долей машиностроения ВПК. Тем не менее, даже при не совсем достоверных данных об уровне можно говорить о том, что в 2000-х гг. промышленность республики Бурятии восстанавливалась более быстрыми темпами, чем в соседних регионах и по РФ в целом.

Рис. 3. Динамика промышленного производства, в % к 1990 г.

Социальное благополучие городов и районов в основном определяется их весом в экономике. Для республики характерна высокая территориальная концентрация промышленности (рис. 4): столица Улан-Удэ (машиностроение, электроэнергетика) и Селенгинский район (электроэнергетика) обеспечивают почти 2/3 объема промышленного производства Бурятии. Основу промышленности Кабанского района составляет лесная и целлюлозно-бумажная отрасли, а в Мухоршибирском районе - угледобыча. В северных районах – Муйском и Окинском – экономика базируется на добыче золота. На остальные 15 муниципалитетов приходится только 13% промышленного производства республики.

Рис. 4. Доля отдельных муниципалитетов в промышленном производстве Бурятии в 2001 г., %.

Сельское хозяйство, в котором работают около 12% занятых, находится в состоянии кризиса. Развитие растениеводства здесь затруднено, т.к. Бурятия относится в целом к зоне рискованного и экстремального земледелия, поэтому объемы производства нестабильны год от года. В животноводстве как ведущей отрасли сельского хозяйства с 1990 г. и до середины 2000-х гг. неуклонно сокращалось поголовье скота (по крупному рогатому скоту – на 44%, по овцам и козам – на 85%). Только в последние годы численность поголовья стала прирастать. В условиях снижения реальных доходов населения и роста безработицы распространенной формой адаптации стала натурализация хозяйства, усиление роли личного подсобного хозяйства в бюджетах как сельских, так и городских домохозяйств. Как и во всей стране, хозяйства населения в Бурятии дают более 90% картофеля и более 80% овощей, но их доля в производстве продукции животноводства (83% мяса и 90% молока) на 2/3 выше средней по РФ, что показывает глубину кризиса в общественном агросекторе.

Крупный капитал пришел в целлюлозно-бумажную промышленность Бурятии (Селенгинский ЦКК с 2001 г. принадлежит группе «Базовый элемент») и в «оплот» бурятской экономики – добычу золота (с 2009 г. «Северсталь» владеет контрольным пакетом акций ОАО «Бурятзолото», вошедшего в один из дивизионов компании «Северсталь-Ресурс»). Экономика республики в большой степени завязана на более высокоразвитого соседа – Иркутскую область, чьи бизнес-структуры вкладывают средства в перспективную рекреационную зону Байкала. Предприятия с иркутскими собственниками платят налоги не в республике, а в Иркутской области, но, тем не менее, они обеспечивают жителям Бурятии рабочие места и заработную плату. В целом, экономические контакты с областью положительно влияют на социально-экономическое положение населения отдельных городов (Улан-Удэ, Северобайкальск) и районов (Тункинский, Кабанский)

Перспективы развития экономики Бурятии связаны с возможным освоением крупных месторождений урановых, полиметаллических, вольфрамо-молибденовых руд для поставок на внутренний и мировой рынок, а также с использованием рекреационных ресурсов Байкала, наращиванием транзитных функций Транссиба, БАМа, строительством нефте- и газопроводов из Иркутской области на территорию КНР.

Занятость и рынок труда. Уровень экономической активности населения Бурятии (62% в 2007 г.) ниже среднего по РФ (67,1%) из-за меньшей активности женщин и недоучета самозанятости сельского населения. Снижение активности началось в первой половине 1990-х годов, как реакция на ухудшение ситуации на рынке труда и было максимальным в 1998 г. (57%). Уровень занятости населения также был подвержен сильным колебаниям в зависимости от экономической ситуации в республике: после кризисного спада в 1998 г. (до 45%) занятость стала более стабильной в период экономического роста и к 2007 г. вернулась на уровень середины 1990-х (51-53% от численности населения в возрасте 15-72 года).

Кризисные процессы в экономике Бурятии в переходный период обусловили динамику регионального рынка труда, для которого характерны две главные тенденции:

• Трансформация структуры занятости, схожая с общероссийской: снижение доли занятых в промышленности и строительстве при росте занятости в сфере услуг и относительно стабильной аграрной занятости (табл. 3).
• Более высокая безработица в течение всего переходного периода по сравнению со среднероссийским уровнем.

Таблица 3. Изменение структуры занятости по основным отраслям, % (по ОКОНХ)

Наиболее интенсивно теряло занятых строительство, что было связано с общим инвестиционным спадом и сворачиванием «стройки века» (БАМ) на Бурятском участке. До дефолта быстрее всего росла занятость в торговле, выполнявшей роль «накопителя» для высвобождающихся работников промышленности. Как и по всей стране, продолжает расти управленческая занятость, особенно в последние годы. Отрасли бюджетной сферы (образование, культура и здравоохранение), несмотря на низкую оплату, притягивают население в условиях кризиса производства, поэтому доля этих отраслей в структуре занятости увеличилась.

Динамика безработицы в республике совпадает с общероссийской (рис. 5), однако периоды роста и падения были более резкими из-за слабости экономической базы в республике. Массовое высвобождение рабочей силы произошло в середине 1990-х годов в результате остановки крупных горнодобывающих предприятий из-за нерентабельности добычи сырья (Джидинский вольфрамо-молибденовый комбинат, Гусиноозерские угольные разрезы и шахты), сокращения кадров в промышленности и сельском хозяйстве. Тяжелая ситуация сложилась в многочисленных монопрофильных поселках севера и юга республики, первые из которых специализируются на лесозаготовке, а вторые – на переработке продукции сельского хозяйства. В период экономического роста уровень безработицы в республике значительно снизился, однако на фоне большинства регионов Сибири и Дальнего Востока он все еще остается повышенным (в 2007 г. в Бурятии уровень безработицы составил 12,9%, а в среднем по РФ – 6,1%).

Рис. 5. Динамика уровня общей и зарегистрированной безработицы

Различия между общей и зарегистрированной безработицей в Бурятии крайне велики, это связано с ограничениями регистрации из-за дефицита средств на выплату пособий, отнесением сельских безработных к самозанятым при наличии ЛПХ. Выборочные данные по зарегистрированной безработице в районах республики показывают, что повышенным уровнем отличаются природоохранные территории оз. Байкал (Прибайкальский, Тункинский, Кабанский районы) – до 6,5% (2001 г.).

Социально-экономическое положение домохозяйств. По соотношению денежных доходов и прожиточного минимума Бурятия занимает промежуточное положение между лидерами и аутсайдерами Восточной Сибири (рис. 6). В постдефолтный период (1999-2002 гг.) по темпам роста душевых доходов населения республика «проигрывала» беднейшим регионам (Тыве, Читинской области, Агинский Бурятский АО), получившим наибольшие объемы федеральной помощи. А преимуществами экономического роста (2003-2007 гг.) «воспользовалось» население экономически более сильных регионов (Красноярский край, Иркутская область) (см. карту соотношения душевых доходов и прожиточного минимума ).

Рис. 6. Соотношение денежных доходов населения и прожиточного минимума в регионах Восточной Сибири

В Бурятии, как и во всех российских регионах, велики внутрирегиональные различия денежных доходов населения. Территориальное неравенство в республике внешне напоминает ситуацию в экспортных нефтегазовых и металлургических регионах, так как максимальные доходы здесь приходятся не на столичный город (хотя в нем они в 1,5 раза больше среднереспубликанских), а на Северобайкальский район, где доходы населения в 2 раза превышают средние по республике. Однако это неравенство связано не только с более высокооплачиваемой занятостью жителей Северобайкальска на железнодорожном транспорте, но и с северными надбавками к заработной плате, которые "съедаются" более высокими ценами.

По величине заработной платы г. Улан-Удэ сильно отстает от ряда других муниципалитетов (рис. 7). Состояние большинства промышленных предприятий города остается проблемным, поэтому заработная плата занятых невелика, а преимущества центральных функций (управление, концентрация финансовых потоков) способствуют развитию теневых доходов, не поддающихся официальному учету. В Северобайкальске, лидирующем по величине легальных заработков, с советского периода остались функции транспортного узла на БАМе, сохранилась строительная база, стала развиваться сфера торговли, в том числе и оптовой. Это позволило городу стать межрайонным центром Бурятско-Иркутской зоны, удержаться «на плаву», и сейчас он практически догоняет Улан-Удэ по объему розничного товарооборота. В Селенгинском районе ситуация неоднозначна: повышенные заработки в электроэнергетике (Гусиноозерская ГРЭС) сочетаются с закрытием угледобывающих шахт и ростом социальной напряженности в районе. Аутсайдерами, как и всюду в России, являются преимущественно аграрные районы, расположенные на юге республики. Средняя зарплата работников сельского хозяйства в два с лишним раза ниже прожиточного минимума, она составляет всего четверть от средней по экономике Бурятии, хотя в целом по стране заработки в агросекторе составляют 40% от средней зарплаты (данные 2004 г. по ОКОНХ). Сельхозпредприятия Бурятии по-прежнему используют механизм максимального сохранения занятости населения при минимизации оплаты труда.

Рис. 7. Уровень средней заработной платы по городам и районам Бурятии (Республика Бурятия = 100%)

Сильный спад в экономике в 1990-х гг. привел в действие два фактора нарастания бедности: рост безработицы и снижение уровня оплаты труда. В сочетании с невысокими социальными пособиями это привело к распространению бедности в республике (см. карту уровня бедности ). В самом неблагополучном 1999 г. в зону бедности попала половина населения, худшие показатели имели только слаборазвитые национальные образования юга Восточной Сибири и депрессивная Читинская область (рис. 8). Географически бедность локализована в большей мере в аграрных южных и северных лесозаготовительных (без золотодобычи) районах республики.

Благодаря некоторому оживлению производства в 2000-х гг., росту заработной платы и получению федеральной помощи для выплаты социальных пособий Бурятии удалось в 2003 г. снизить уровень бедности населения, хотя и не столь радикально, как в соседних регионах-аутсайдерах. Положительные тенденции сохранились и в последующие годы, в результате доля населения с доходами ниже прожиточного минимума сократилась до 24,4% в 2007 г., но осталась по-прежнему почти вдвое выше среднероссийской (13,4%). В то же время доля крайне бедного населения (с доходами ниже половины прожиточного минимума) оставалась в республике очень значительной (около трети всех бедных), что свидетельствует о застойном характере этой проблемы. К сожалению, статистические органы перестали публиковать показатели доли крайне бедного населения в регионах. Но общие для страны тенденции показывают, что экономический рост слабо отражается на положении крайне бедных домохозяйств: они не имеют ресурсов (образования, здоровья и пр.) для получения более высоких доходов на рынке труда.

Рис. 8. Уровень бедности в регионах Восточной Сибири, %

Еще одной актуальной проблемой для республики остается повышенный риск бедности пенсионеров. Как и в большинстве дальневосточных и северных регионов, из-за удорожания жизни средний размер пенсии, регулируемый на федеральном уровне и слабо учитывающий региональные различия, недостаточен даже для выживания (в 2002-2006 гг. пенсия была ниже прожиточного минимума пенсионера на 7-15%). Хотя благодаря регулярной индексации только в 2007 г. величина пенсии ненамного превысила черту бедности.

Для смягчения проблемы глубокой и застойной бедности населения требуются специальные меры социальной поддержки и значительные финансовые затраты. Консолидированный бюджет республики Бурятия несет очень высокую социальную нагрузку: на социальные цели (образование, здравоохранение, культура, социальная политика) направляется две трети всех расходов. Велика и доля затрат непосредственно на социальную поддержку (15,3%). Но это, скорее, вынужденный максимум, который характерен для многих менее развитых регионов севера и востока страны, где пониженная бюджетная обеспеченность сочетается с факторами удорожания бюджетных услуг. Душевые расходы на социальную политику в Бурятии, скорректированные на стоимость фиксированного набора потребительских товаров и услуг, выше средних по РФ, однако этот показатель недоучитывает степень удорожания жизни в северных регионах и горных местностях.

Социальная сфера. Низкий уровень жизни и неблагоприятные природно-климатические условия – основные факторы неблагополучного состояния здоровья населения Бурятии, особенно отчетливо проявившегося в начале 2000-х гг. Значительно сократилась ожидаемая продолжительность жизни (с 65,3 лет в 1998 г. до 60,9 лет в 2005 г.), особенно резко – среди сельских мужчин (рис. 9); повышена младенческая смертность (в 2005-2007 гг. она фиксировалась на уровне 12-13 промилле при средней по стране 9-11 промилле); внешние причины вышли на второе место после сердечно-сосудистых заболеваний в структуре основных причин смертности. При некотором улучшении этих показателей в последние пару лет о высокой степени социального неблагополучия в республике свидетельствует растущая заболеваемость туберкулезом (173 чел. на 100 тыс. населения) – хуже складывается ситуация только в республике Тыва и Корякском АО.

Рис. 9. Гендерные различия ожидаемой продолжительности жизни в Бурятии и в целом по РФ, лет

Ко всему можно добавить проблему доступности и качества услуг здравоохранения: из-за низкой обеспеченности врачами (41 на 10 тыс. населения, в среднем по РФ – 50) и сокращения сети медицинских учреждений квалифицированная медицинская помощь становится менее доступной, особенно в сельской местности. Проблема обеспеченности врачами и медицинскими учреждениями решается только в столице – г. Улан-Удэ.

Уровень образования населения республики Бурятии, как в большинстве менее урбанизированных регионов, довольно низок. Несмотря на почти полуторный по сравнению с 1989 г. рост доли имеющих высшее, неполное высшее и среднее специальное образование (с 324 до 446 человек на 1000 населения в возрасте 15 лет и более), уровень образования в 2002 г. оставался ниже среднероссийского. Высшая школа в регионе стабильна, но не занимает лидерских позиций: последние 30 лет в Бурятии существуют 4 государственных вуза, что явно недостаточно для обеспечения широкого доступа населения к высшему образованию. Филиальная сеть представлена относительно небольшим числом учебных заведений (в республике работают 12 филиалов вузов). Численность студентов увеличивается с середины 1990-х гг., и до 2006 г. темпы роста (2,1 раза) отставали от средних по стране (рост в 2,7 раза). Лишь с 2007 г. с открытием единственного негосударственного вуза и расширением филиальной сети в республике резко выросла удельная численность студентов (на 10 тыс. населения). Если ранее по этому показателю Бурятия опережала только Читинскую область, наименее развитые автономные округа и Тыву, то сейчас уступает только регионам Сибири с крупнейшими центрами высшей школы. При сохранившемся росте численности молодого трудоспособного населения необходимо расширять доступность высшего образования для того, чтобы это не стало фактором, лимитирующим развитие.

В других секторах образовательной сферы ситуация тоже относительно стабильна: сохранилась сеть учреждений начального профобразования и количество обучающихся в них; число учреждений среднего специального образования незначительно сократилось, но число студентов после спада в середине 1990-х гг. в настоящее время растет. Стоит отметить, что низкая платежеспособность населения препятствует развитию сферы платного профессионального образования, в том числе высшего.

Состояние жилищно-коммунальной сферы республики характеризуется недостаточной обеспеченностью жильем (18,4 кв. м на 1 человека при среднероссийском показателе 21,5 кв. м) в сочетании с низким качеством и благоустройством жилищного фонда. Только 48-50% жилья оборудовано водопроводом, канализацией и центральным отоплением, 42% жилищного фонда имеет горячее водоснабжение, газом снабжается только 14% жилья. В отсутствии инвестиций в регионе велика и продолжает расти доля ветхого и аварийного жилья (7,9% от общей площади фонда).

Распространение такой меры адресной социальной помощи малообеспеченным гражданам, как субсидии на оплату ЖКУ, зависит не только от уровня доходов населения, но и от бюджетных возможностей региона и воли регионального руководства. В 2005 г. слишком большая численность получателей жилищных субсидий стала проблемой для регионального бюджета, и за один год доля семей, получающих субсидии, уменьшилась с 30 до 20% семей, а в 2007 г. – до 11,6%. «Естественных» причин для такого сокращения нет – в республике с невысокими доходами населения малообеспеченных семей много, положение усугубляется растущими тарифами на жилищно-коммунальные услуги. Судя по всему, Бурятия, как и другие регионы, была вынуждена ужесточить систему предоставления жилищных субсидий и усилить контроль над доходами, чтобы удержать в приемлемых рамках рост бюджетных расходов на эти цели.

Интегральные индексы. По интегральным оценкам уровня и качества жизни населения Бурятия относится к регионам, слабо адаптировавшимся к рыночным условиям, с неблагополучной социальной средой. Республика остается аутсайдером как по индексу развития человеческого потенциала (69-е место из 80 в 2006 г.), так и по «кризисному» индексу качества жизни (78-е место из 88). Низкий рейтинг по ИРЧП обусловлен как невысоким значением душевого ВРП Бурятии, так и плохими показателями по социальным компонентам, особенно по долголетию. Отставание по индексу качества жизни также высвечивает социально-экономические проблемы республики: безработица, относительно высокий уровень бедности, повышенная младенческая смертность и низкая ожидаемая продолжительность жизни. Аккумулируя разные проблемы Бурятии, по отдельности не выглядящие столь острыми, интегральные показатели наглядно демонстрируют их кумулятивный эффект.

Манзанова Г.В. Модель социального партнерства как инструмент обеспечения взаимной стабильности социальных учреждений села и сельских хозяйств в условиях формирующегося рынка.