Социальный атлас российских регионов / Тематические обзоры

Мониторинг кризиса и посткризисного развития регионов России

Региональная программа НИСП продолжает мониторинг кризисных явлений в регионах. Ситуация будет отслеживаться по мере выхода статистической информации. Но цифр явно недостаточно, чтобы понять, почему те или иные регионы оказались в кризисе раньше и сильнее. Попытаемся дать содержательное объяснение. В дополненном и обновленном первом выпуске мониторинга дан более широкий анализ факторов и региональных различий. Во-первых, детально показаны базовые риски, усугубляющие кризис, они обусловлены структурой экономики регионов, бюджетных доходов, занятости и системой расселения (раздел 1.1). Во-вторых, выделены типы регионов по двум параметрам - базовым рискам кризиса и его «старту», т.е. динамике ряда показателей за октябрь-ноябрь 2008 г. (раздел 1.2). В третьих, оставлен раздел с оценкой возможных мер поддержки регионов, хотя он не вполне вписывается в формат мониторинга (раздел 1.3). В этом разделе представлены экспертные оценки и рекомендации директора региональной программы НИСП.

Факторы кризисного спада в регионах рассмотрены в исходном мониторинге (конец раздела). Все последующие раунды включают только анализ текущих данных.

В феврале появились итоговые данные за 2009 г. по многим социально-экономическим индикаторам, а также данные по исполнению консолидированных бюджетов регионов. Можно подвести предварительные итоги кризисного года и более точно оценить, действительно ли российские регионы выходят из кризиса и если да, то создает ли этот выход возможности для той самой модернизации, о которой говорят повсюду. В мониторинге (март 2010 г.) рассматриваются две темы – социально-экономическое развитие и состояние бюджетов регионов в кризисном 2009 г. Социально-экономические индикаторы в большей степени отражают влияние объективных факторов – структуры экономики регионов и структуры занятых, спроса на мировом и внутреннем рынке и др., но не только от них. Положение многих регионов сильно зависит от перераспределительной политики федеральных властей, влияющей на динамику инвестиций, доходов населения и др. Доходы и расходы бюджетов регионов еще в большей степени обусловлены политическими факторами – приоритетами поддержки, выбранными федеральными и региональными властями, и соответствующей перераспределительной политикой. Мониторинг позволяет дать оценки и приоритетов, и политики властей в кризисном 2009 г. Самая важная оценка – способствует ли проводимая политика модернизации?

Первый в 2010 году мониторинг подготовлен на основе показателей за 1-й квартал данного года. Они сравниваются не только с соответствующим периодом предыдущего года, когда кризис был в разгаре, но и с показателями докризисного 1-го квартала 2008 г., когда экономика росла и жизнь казалась безоблачной. Некоторые индикаторы динамики специально пересчитаны нарастающим итогом к 2008 г, чтобы оценить, как изменилась ситуация по сравнению с благополучным докризисным периодом. Графики построены по новой сетке федеральных округов в связи с образованием Северо-Кавказского федерального округа. Двадцатый - итоги 2008-2011 гг. В двадцать первом выпуске представлены итоги бюджетной политики регионов России за 2011 г. Начиная с двадцать второго выпуска, описывающего ситуацию в 1-м полугодии 2012 г., материалы Мониторинга выходят 1 раз в полугодие.

• 38. Бюджеты регионов в 1 полугодии 2016 г.
• 37. Мониторинг развития регионов в первой половине 2016 г.
• 36. Бюджеты регионов в 2015 г.
• 35. Социально-экономическое положение регионов в 2015 г.
• 34. Бюджеты регионов в 1 полугодии 2015 г.
• 33. Спад экономики, доходов и потребления в 1 полугодии 2015 г. ускорился
• 32. Бюджеты регионов в 2014 г.: долги растут
• 31. Итоги 2014 г.: начало кризиса в регионах
• 30. Мониторинг бюджетов регионов: первое полугодие 2014 г.
• 29. Социально-экономическое развитие регионов в первом полугодии 2014 г.
• 28. Бюджеты регионов в 2013 г.: стабильности больше нет
• 27. Социально-экономическое развитие регионов в 2013 г.: стагнация или начало нового кризиса?
• 26. Мониторинг бюджетов регионов за январь-июль 2013 г.: устойчивость бюджетной системы снижается
• 25. Мониторинг за первое полугодие 2013 г.
• 24. Бюджеты регионов в 2012 г.: медленный рост доходов, значительное увеличение социальных расходов, дефицита бюджета и долгов
• 23. Итоги 2012 года: рост экономики замедляется, потребление растет, безработица минимальна
• 22. Первое полугодие 2012 г.: стагнация или медленный рост?
• 21. Бюджеты регионов в 2011 г.
• 20. Итоги трех посткризисных лет: динамика развития и территориальные сдвиги
• 19. Спад инвестиций, стагнация доходов населения (3 квартала 2011 г.)
• 18. Медленно и в разные стороны (1-е полугодие 2011 г.)
• 17. Старые проблемы в новом 2011 году (1-й квартал 2011 г.)
• 16. Барьеры выхода из кризиса: инвестиции и доходы населения в 2010 г.
• 15. Бюджеты регионов в 2010 г.
• 14. Итоги 2010 г.: завершился ли выход регионов из кризиса? (итоги 2010 г.)
• 13. Доходы населения: загадки кризисной динамики (3 квартала 2010 г.)
• 12. Без инвестиций роста не бывает (1-е полугодие 2010 г.)
• 11. Три кризиса: прошедший, идущий и отложенный (1-й квартал 2010 г.)
• 10. Вызовы кризиса и модернизации (итоги 2009 г.)
• 9. Тенденций роста в регионах больше, чем спада (ноябрь 2009 г.)
• 8. Бюджетная политика регионов в кризисный период
• 7. Выход из кризиса: в чем и где? (сентябрь 2009 г.)
• 6. Летняя стабилизация: в чем и где (июль 2009 г.)
• 5. Стабилизация в худших условиях: ждем осени (май 2009 г.)
• 4. Весенняя стабилизация в промышленности и на рынке труда (март 2009 г.)
• 3. Январь-февраль 2009 г.: география кризиса расширяется (февраль 2009 г.)
• 2. Кризисный спад в декабре замедлился (декабрь 2008 г.)
• 1. Мощный удар кризиса в ноябре (ноябрь 2008 г.)

38. Бюджеты регионов в 1 полугодии 2016 г.

1. Доходы бюджетов регионов

Доходы консолидированных бюджетов регионов в 1-м полугодии 2016 г. выросли только на 2,7%, что существенно хуже динамики за тот же период предыдущего года. Рост доходов бюджетов в основном был обеспечен возросшими поступлениями налога на доходы физических лиц (НДФЛ) и акцизов (рис. 1). Рост поступлений налога на прибыль и на имущество был минимальным, а трансферты регионам сократились на 12% по сравнению с первым полугодием предыдущего года.

Сокращение доходов произошло в 28 регионах, самое сильное – в Ненецком АО и Сахалинской области (на треть) из-за снижения налога на прибыль или других платежей нефтегазодобывающих компаний. В Севастополе и в Хакасии доходы бюджета снизились на 19% из-за двукратного сокращения трансфертов, что может быть связано с более поздним их выделением.

Рис. 1. Динамика доходов консолидированных бюджетов регионов, поступлений основных налогов и трансфертов, в % к тому же периоду предыдущего года

НДФЛ остается важнейшим налогом для большинства регионов, за исключением Тюменской, Сахалинской, Оренбургской областей, Красноярского края и Татарстана. В среднем его доля в доходах консолидированных бюджетов регионов составила более 29% в первом полугодии 2016 г. и выросла на 1,5 проц.пункта по сравнению с первым полугодием 2015 г. Динамика НДФЛ была лучше, чем в первом полугодии 2015 г. (рост на 8 и 4% соответственно), за счет роста "белой" заработной платы и/или числа ее получателей. Особенно заметно увеличились поступления НДФЛ в субъектах Крыма, в Ленинградской и Тамбовской областях, республиках Мордовия и Карачаево-Черкесия, и в ряде дальневосточных регионов – Камчатском крае, Магаданской и Сахалинской областях (рис. 2). Сократился НДФЛ только в республиках Калмыкия и Марий Эл.

Рис.2. Динамика поступлений НДФЛ, в % к тому же периоду предыдущего года

Динамика поступлений налога на прибыль за первое полугодие такова: в 57 регионах он вырос, в 28 сократился. Однако следует учитывать, что этот налог крайне неравномерно распределен по регионам: четверть всех поступлений приходится на бюджет Москвы, по 6-7% – на Сахалинскую область и С.-Петербург. Три региона-лидера суммарно получают 38% всех поступлений налога на прибыль в бюджеты субъектов РФ, а десять регионов-лидеров – 60% (табл. 1). Слабая динамика суммарных поступлений налога на прибыль в бюджеты регионов обусловлена почти двукратным его снижением в Сахалинской области из-за особенностей налогообложения режима соглашений о разделе продукции (СРП), а также значительным сокращением в Ханты-Мансийском АО из-за снижения прибыли, выплачиваемой крупными нефтедобывающими компаниями в бюджет округа. Наоборот, федеральные города получили в 1-м полугодии заметный рост поступлений данного налога, как и Татарстан. Для федеральных городов одной из причин позитивной динамики может быть перераспределение налога на прибыль в пользу столичных штаб-квартир крупнейших компаний ТЭК.

Табл. 1. Доля и динамика поступлений налога на прибыль в 1-м полугодии 2016 г. в регионах с самым большим объемом этого налога  

	Доля от всех поступлений налога на прибыль в бюджеты регионов РФ, %	Доля налога на прибыль в доходах консолидированного бюджета региона, %	Прирост в 1-м полугодии 2016 г, в % к тому же периоду 2015 г.
Регионы всего	100	27	0,7
Москва	25	35	8
Сахалинская область	7	75	-44
Санкт-Петербург	6	30	13
Московская область	5	25	4
Ханты-Мансийский АО	4	35	-17
Тюменская область	4	60	-5
Респ. Татарстан	3	31	18
Красноярский край	3	36	7
Респ. Саха-Якутия	2	33	43
Свердловская область	2	26	8

Значительный рост рост акцизов (на 30%) обусловлен увеличением их ставок, что повысило нагрузку на бизнес в кризисных условиях. Увеличились также поступления налога на совокупный доход (на 10,6%), который платит малый бизнес. Особенно значительно выросли поступления данного налога в субъектах Крыма (в 1,9-2,1 раза), а также в Москве (на 27%), на которую приходится 18% всех поступлений налога на совокупный доход в бюджеты регионов. И если в Крыму это связано с выводом малого бизнеса из "тени", то в столице – прежде всего с ростом стоимости патентов и других налоговых платежей малого бизнеса. Рост налоговой нагрузки на малое предпринимательство в условиях кризиса приводит к снижению его активности и сокращению занятости, но не решает бюджетных проблем: доля поступлений данного налога в доходах бюджетов подавляющего большинства регионов невелика (в среднем по регионам – 4,5%), за исключением Калининградской области (11%) и еще нескольких регионов (6-8%).

Самая большая проблема – сокращение трансфертов, негативную динамику имели 68 регионов (рис. 3). Среди них все регионы Южного, Уральского и Крымского ФО, Сибирского ФО (кроме Тывы), Приволжского (кроме Чувашии), подавляющее большинство регионов Северо-Запада (кроме Калининградской и Вологодской областей). Особенно чувствительно сокращение трансфертов высокодотационным Севастополю (вдвое) и республике Крым (на четверть), возможно, что это связано со сдвигом их выделения на второе полугодие. Выросли трансферты лишь немногим регионам и по разным причинам. Максимальный рост (в три раза) имела Калининградская область, которой Минфин компенсирует утрату льготного режима особой зоны весной 2016 г. Значимую прибавку получили Ингушетия и Чечня, поддержка этих республик не сокращается по политическим причинам даже при дефиците федерального бюджета. Увеличены трансферты отдельным регионам с высокой долговой нагрузкой и сокращением помощи годом ранее (Смоленская обл.). Резкий рост трансфертов Сахалину объясняется эффектом базы (доля трансфертов в доходах бюджета области минимальна – 1,7%). Следует учитывать, что полугодовые данные недостаточно репрезентативны, так как трансферты выделяют неритмично в течение года: какие-то регионы выбивают помощь раньше, какие-то получают позже, что подтверждается совсем иной картиной динамики за первое полугодие 2015 г. Но общий тренд существенного сокращения трансфертов подавляющему большинству регионов вряд поменяется к концу 2016 г.

Рис. 3. Динамика безвозмездных поступлений (трансфертов) в первом полугодии 2016 г., в % к тому же периоду предыдущего года

2. Расходы бюджетов регионов

Расходы бюджетов регионов росли быстрее, чем доходы (5,1 и 2,7% соответственно), что усиливает разбалансированность. Несмотря на предвыборный период, динамика расходов в первом полугодии 2016 г. почти не отличалась от первого полугодия 2015 г. (рис. 4). Изменения динамики по отдельным видам расходов более существенны. Лидерами роста стали расходы на национальную экономику (поддержка агросектора, расходы на транспорт, дорожное хозяйство и др.) и расходы на ЖКХ. Все виды социальных расходов росли медленнее, чем в 2015 г., за исключением образования, но и в нем сохраняются минимальные темпы роста. В предвыборный период власти регионов сделали ставку на два направления: удержание тарифов ЖКХ и умеренное повышение расходов на социальную защиту населения в соответствии с темпами инфляции.

Рис. 4. Динамика расходов консолидированных бюджетов регионов, в % к первому полугодию предыдущего года

Средняя картина не отражет регионального разнообразия. В 15 регионах расходы бюджетов сократились (рис. 5), сильнее всего – в Калмыкии и Ненецком АО (на 10-14%), в Забайкальском крае и в Кемеровской области (на 6-7%). Более всего выросли расходы субъектов Крыма (на 24-34%), несмотря на резкое сокращение трансфертов, а также Калининградской области и Ингушетии (на 20-21%), которым, наоборот, значительно увеличили помощь.

Быстрее всего в первом полугодии 2016 г. росли расходы на национальную экономику. Самым значительным ростом – почти в 2,5 раза по сравнению с первой половиной 2015 г. – выделялась Калининградская область, которой в три раза увеличены трансферты из федерального бюджета после отмены льготного режима особой зоны. Но важнее всего рост расходов по этой статье в Москве (на 20%), поскольку на столицу приходится каждый четвертый рубль, который все регионы тратят на национальную экономику. Сократили расходы только 24 региона, в т.ч. половина регионов Сибирского и Южного ФО, треть регионов Центра (рис. 5). На Дальнем Востоке сократили расходы на национальную экономику наиболее заселенные Приморский и Хабаровский края, а также Амурская область. Именно в этих регионах в основном выделяются "дальневосточные гектары", но как к ним добраться без развития инфраструктуры?

В структуре расходов на национальную экономику на статью "дорожное хозяйство", т.е. строительство и ремонт автодорог, приходится 37%, еще по 21-23% расходуется на поддержку сельского хозяйства и на транспорт. По регионам эти средства расходуются крайне неравномерно: из всех суммарных расходов бюджетов регионов по статьям "дорожное хозяйство" и "транспорт" на Москву приходится 35%. В расходах столичного бюджета суммарные расходы на транспорт и дорожное хозяйство достигли 21%. Для сравнения, доля расходов на образование в столице – 17%, на здравоохранение – 13%. При этом в первом полугодии 2016 г. расходы бюджета Москвы на дорожное хозяйство выросли на 57% по сравнению с первым полугодием 2015 г. Бюджетная "цена" московского дорожно-строительного бума чрезвычайно высока.

Рис. 5. Динамика всех расходов консолидированных бюджетов регионов и расходов на национальную экономику, 1 полугодие 2016 в % к 1 полугодию 2015 г.

Расходы на ЖКХ по всем субъектам РФ выросли на 7%, однако их сократили 43 региона, т.е. половина. Рост обеспечен в основном за счет Москвы (на 8%), т.к. на столицу приходится 30% расходов на ЖКХ всех бюджетов регионов. Выросли также расходы на ЖКХ в С.-Петербурге (на 7%) и Московской области (на 24%). Москва отличается тем, что в ней выросли на 37% и без того огромные расходы на благоустройство. В остальных регионах на благоустройство выделяется 1-3% от всех расходов бюджета, а в Москве в первом полугодии 2016 г. – более 9%. Расходы на благоустройство в столице за этот период превысили 65 млрд. руб. (для сравнения, во всех остальных регионах страны – 46 млрд.), что сопоставимо со всеми расходами бюджета Иркутской или Новосибирской областей. Создание комфортной городской среды в столице оказалось сверхдорогим удовольствием.

Из консолидированных бюджетов регионов финансируется наибольшая часть социальных расходов всей бюджетной системы, именно они обеспечивают доступность базовых социальных услуг для населения. В первой половине 2016 г. выросли все основные виды социальных расходов бюджетов регионов: расходы на образование – на 3% по сравнению с тем же периодом 2015 г., расходы на здравоохранение – на 2,5%, а вместе с расходами территориальных фондов обязательного медицинского страхования – на 3,6%. Быстрее всего росли расходы на социальную защиту населения (статья "социальная политика") – на 6%, что вполне объяснимо в период подготовки к федеральным выборам.

Региональные различия очень значительны (рис. 6). Наиболее значительно выросли расходы на образование в бюджетах республик Ингушетия (на 30%), Татарстан (24%) и Крым (20%). Сократили расходы на образование 22 региона, сильнее всего – Ненецкий АО (на 23%), республики Калмыкия и Марий Эл, Калининградская область (на 10-11%), а также Калужская область и Москва (на 7%). При этом столица, в отличие от других регионов, сокративших расходы на образование, имела в первом полугодии огромный профицит бюджета (179 млрд. руб.).

Расходы консолидированных бюджетов регионов на здравоохранение рассматриваются вместе с расходами территориальных фондов обязательного медицинского страхования, поскольку доля последних составляет больше половины всех расходов на здравоохранение в регионах. Суммарные расходы на здравоохранение сократились в 28 регионах, максимальный спад имела Ингушетия (на 45%), что трудно объяснимо. В Калмыкии и Еврейской автономной области расходы на здравоохранение сократились на 12%, в Ненецком АО, Псковской области и Калмыкии – на 7-9%. Причины не всегда объективные, только в Калмыкии, Марий Эл и Ненецком АО сокращение важнейших видов социальных расходов связано со значительным снижением доходов бюджета региона.

Расходы на социальную защиту населения в преддверии федеральных выборов сократили только 13 регионов. Сокращение на 38% в Приморском крае трудно объяснимо, динамика за полугодие не всегда показательна. Значительно сократили расходы по данной статье также республики Алтай (на 17%), Адыгея, Курганская и Оренбургская области (на 11-13%), республики Калмыкия и Хакасия (на 8-10%). Чаще всего причиной сокращения были снижение доходов бюджета или большой долг. Наиболее значительно выросли расходы на социальную защиту населения в Чеченской республике (на 27%), которая получила в первом полугодии 2016 г. на 14% больше трансфертов по сравнению с первым полугодием 2015 г. (хотя трансферты всем регионам за тот же период сократились на 12%), а также в Ленинградской, Мурманской, Сахалинской и Тюменской областях (на 20-24%). Эти регионы имеют профицит бюджета и, за исключением Мурманской области, минимальный долг, поэтому могут увеличить расходы на социальную защиту накануне выборов.

Только три региона сократили в первом полугодии 2016 г. все основные виды социальных расходов – Ненецкий АО, республика Калмыкия и Брянская область. В 38 регионах расходы по всем основным видам выросли, особенно сильно – в Сахалинской, Тюменской и Ленинградской областях, которые имеют высокую бюджетную обеспеченность и профицит, а также в Чечне за счет роста трансфертов. Предвыборный период явно наложил отпечаток на динамику социальных расходов бюджетов большинства регионов.

Рис. 6. Динамика социальных расходов бюджетов регионов в 1 полугодии 2016 г., в % к 1 полугодию 2015 г.

3. Дефицит и долг

Следствием превышения расходов над доходами в большинстве регионов стал дефицит бюджетов. В первом полугодии 2016 г. его имели 52 региона, а в первом полугодии 2015 г. – 50 регионов (рис. 7). Если учитывать только регионы с превышением расходов над доходами, то их суммарный дефицит составил 109 млрд. руб. (в первом полугодии 2015 г. он был немного больше – 121 млрд. руб.). Если считать по всем регионам РФ, то картина более благополучна, профицит составил 277 млрд. руб., хотя он меньше, чем в первом полугодии 2015 г. (364 млрд.руб.). Итоговый "плюс" обеспечен, как обычно, огромным профицитом бюджетов Москвы (179 млрд. руб. или 20% от доходов бюджета столицы) и Сахалинской области (62 млрд. руб. или 54% от доходов бюджета области), а также значительных профицитов бюджетов Ханты-Мансийского АО (20 млрд. руб.), Тюменской области (17 млрд. руб.), Ленинградской области и С.Петербурга (по 14-15 млрд. руб.). Судя по полугодовым данным, к концу 2016 г. острота проблемы дефицита будет не меньше, чем в прошлом году, поскольку дисбаланс бюджетов регионов резко усиливается в ноябре-декабре из-за роста расходных обязательств.

Рис. 7. Дефицит/профицит консолидированного бюджета региона, в % к доходам бюджета

Объем долга регионов (2,66 трлн руб. на 1 августа 2016 г.) не изменился по сравнению с началом года, а его структура улучшилась: доля дорогих кредитов банков сократилась с 44 до 35%, а доля сверхдешевых бюджетных кредитов выросла с 34 до 45% благодаря дополнительным кредитам Минфина. Такое же улучшение структуры долга происходило и летом 2015 г., но к концу года регионам пришлось опять брать дорогие кредиты банков, чтобы выполнить расходные обязательства. Не изменился и список наиболее закредитованных регионов (рис. 8). Самый большой долг относительно собственных (налоговых и неналоговых) доходов бюджета имеют республики Мордовия (185%), Хакасия и Костромская область (122-125%), республики Северная Осетия, Карелия, Удмуртия, Смоленская и Астраханская области (100 – 111%). Еще в 12 регионах долг составляет от 80 до 100% собственных доходов бюджетов при среднем показателе 35%. Проблема долга "заморожена", но не решается.

Рис. 8. Суммарный долг регионов и муниципалитетов на 1 августа 2016 г., в % от собственных (налоговых и неналоговых) доходов консолидированного бюджета региона за 2015 г.

По регионам ситуация разная. Только 36 из них смогли сократить объем долга по сравнению с январем, особенно существенно – Бурятия ( на 28%), Москва (на 23%), Чукотский АО, Ингушетия и Мурманская область (на 19-21%), а также Чувашия, Дагестан, Приморский край и Свердловская область (на 14-16%). Как показывает график (рис. 9), большинство регионов, сокративших долг, не имели высокой долговой нагрузки. В то же время почти во всех регионах с высокой долговой нагрузкой (более 80% от собственных доходов бюджета) она продолжала расти. Максимальными темпами отличались республики Калмыкия и Хакасия (рост на 28-29%), Северная Осетия (18%), Мордовия и Удмуртия (11-12%), Кировская и Ярославская области (14-15%).

Рис. 9. Динамика долга за январь-август 2016 г. (%) и отношение долга на 1 авг. 2016 г. к собственным (налоговым и неналоговым) доходам консолидированного бюджета региона за 2015 г. (%) (красным – линия тренда)

В целом состояние бюджетов регионов в первом полугодии 2016 г. остается неблагополучным. Рост доходов затормозился из-за стагнации поступлений налога на прибыль и резкого сокращения трансфертов. На регионы наложены дополнительные обязательства по поддержке импортозамещения в агросекторе и развитию дорожной сети, что привело к увеличению расходов. Кроме того, подготовка к федеральным выборам затормозила процесс оптимизации социальных расходов, особенно на социальную защиту населения. Разбалансированность бюджетов регионов остается острой проблемой, поэтому оптимизация социальных расходов, с большой вероятностью, ускорится после выборов.

37. Мониторинг развития регионов в первой половине 2016 г.

Помесячная динамика основных индикаторов в целом по России показывает, что кризисный спад завершился в промышленности, перестала сокращаться заработная плата, остается низким уровень безработицы. Однако в инвестициях и строительстве, в реальных доходах населения и потреблении спад продолжается, хотя и более медленно (рис. 1).

Рис. 1. Ежемесячная динамика основных социально-экономических индикаторов, в % к соответствующему месяцу предыдущего года

Региональные данные за первое полугодие 2016 г. и за январь-июль также подтверждают вялотекущий характер кризиса. Достижение "дна" наиболее заметно в промышленности: за январь-июль 2016 г. объем промышленного производства вырос на 0,3% по сравнению с тем же периодом 2015 г., а в обрабатывающих отраслях спад сократился до минимума (-0,9%). Стало меньше регионов со спадом промышленности (рис. 2): в первые семь месяцев 2016 г. он продолжался в 31 регионе, в обрабатывающих отраслях – в 36 регионах (в целом за 2015 г. – в 35 и 42 регионах соответственно). Среди индустриальных регионов наиболее значительные темпы спада за семь месяцев 2016 г. имели Владимирская (-13%), Оренбургская, Омская и Челябинская области (-5-7%). Сильный спад производства (-8-12%) произошел также в регионах с менее развитой промышленостью – на Дальнем Востоке (Амурская обл., Еврейская авт. обл., Чукотский АО), в республиках Бурятия и Мордовия. Значительный рост промышленного производства второй год подряд сохраняется в некоторых регионах с крупными предприятиями ВПК (Брянская, Ростовская области – 13-14%, Тульская область – 7%). Среди регионов ТЭК только часть имела рост производства в январе-июле 2016 г., наиболее значительным он был в Сахалинской (12%) и Кемеровской (8%) областях. В целом стало сложнее объяснять динамику промышленности в регионах их отраслевой специализацией или эффектом базы, на нее влияет совокупность разных факторов.

Рис. 2. Динамика промышленного производства в январе-июле 2016 г., в % к январю-июлю 2015 г.

В отличие от промышленного производства, спад инвестиций продолжается (-4,3% в первом полугодии 2016 г.). Инвестиции сократились в 48 регионах, в 2015 г. регионов с отрицательной динамикой было больше – 56. Больше всего регионов со спадом инвестиций в Сибирском и Приволжском ФО, при этом в Сибири сильный спад отмечался и в 2015 г. (рис. 3). Наиболее значительный рост инвестиций в первом полугодии 2016 г. в основном характерен для регионов с небольшим их объемом, это эффект низкой базы, за исключением Ленинградской, Тюменской областей, нефтегазодобывающих республик Коми и Якутия.

География инвестиций по-прежнему ориентирована на регионы с явными конкурентными преимуществами – ресурсными и агломерационными. Ведущие нефтегазодобывающие Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий АО суммарно получили 14% от всех инвестиций в стране, с Тюменской областью – более 16%. Еще одна группа лидеров – крупнейшие агломерации, на Москву пришлось 11% всех инвестиций, на Московскую область и С.-Петербург – по 4%. Заметную долю инвестиций получили также Татарстан (4%), Красноярский край (3,5%), Сахалин (2%), что во многом связано с добычей нефтегазовых ресурсов. В Краснодарском крае (его доля – менее 3%) инвестиции падают третий год подряд.

Рис. 3. Динамика инвестиций в основной капитал в первом полугодии 2016 г., в % к тому же периоду 2015 г.

Трехлетний инвестиционный спад, продолжившийся в 2016 г. более чем в половине регионов, сопровождается негативной динамикой строительства. За январь-июль 2016 г. спад в целом по стране составил -5,2%. Как и в инвестициях, в строительстве нет общего тренда для регионов, спад отмечался в 48 субъектах РФ. Из крупных и экономических развитых регионов наиболее сильный спад имели Ростовская область (-36%), Калужская область и Краснодарский край (-24%), Нижегородская, Новосибирская Кемеровская области (-15-20%), Ханты-Мансийский АО и Челябинская область (-11%). В тоже время в Москве, С.-Петербурге, республике Татарстан объем строительства вырос на 4-7%. Некоторые развитые регионы имели более высокие темпы роста строительства (Ленинградская, Самарская области, Красноярский край, Ямало-Ненецкий АО, Якутия – 8-22%), но полугодовые данные не вполне репрезентативны.

Спад в жилищном строительстве начался позже, сокращение платежеспособного спроса населения привело к снижению объема ввода жилья только через два года. Максимальный спад отмечался в первом полугодии 2016 г. (-9,2%), в январе-июле 2016 г. его темпы снизились (-7,4%), но это следствие эффекта более низкой базы, поскольку ввод жилья начал падать только с лета 2015 г. По данным за январь-июль 2016 г., отрицательную динамику имели 54 региона (рис. 4). Наиболее резкие изменения – как рост, так и спад – характерны для регионов с малым объемом ввода жилья, это эффект низкой базы. В регионах с большим объемом жилищного строительства динамика разная: в Московской области, где объем ввода жилья максимален – более 10% от общероссийского, продолжался рост (+6%), а в Москве ввод жилья сократился на 28%. Наоборот, в С.-Петербурге ввод жилья вырос на 9% на фоне незначительного сокращения в Ленинградской области. В остальных регионах со значительным объемом ввода жилья динамика негативная: в Краснодарском крае, Ростовской области, республиках Татарстан и Башкортостан – спад на 2-7%. Самое сильное сокращение в Тюменской области ("чемпионе" по вводу жилья в душевом выражении) – на треть, это следствие сжатия финансирования программы строительства жилья в Тюмени для жителей Севера, которая осуществлялась за счет бюджетов двух автономных округов Тюменской области.

Рис. 4. Динамика ввода жилья в январе-июле 2016 г., в % к тому же периоду 2015 г.

Напряженность на региональных рынках труда пока невелика. Уровень безработицы, измеряемой по методологии МОТ, остается минимальным – 5,5% по данным за май-июль 2016 г. Показатели регионов также почти не изменились по сравнению с тем же периодом 2015 г. (рис. 5). Уровень безработицы вырос на 1,5-3% проц.пункта только в двух регионах Северо-Запада (Карелия и Архангельская область – до 9-10%), в Алтайском крае (до 9%), в Курганской области (до 8%), а также во Владимирской области (6,5%). Все эти регионы отличаются полудепрессивным состоянием экономики, в предыдущий кризис в них также быстрее росла безработица.

Рис. 5. Уровень безработицы по методологии МОТ, %

Более точным индикатором кризисных проблем на российском рынке труда является неполная занятость, но и этот индикатор не показывает роста напряженности. Численность занятых неполное рабочее время не меняется с 4-го квартала 2015 г. (3,4% от списочной численности работников). Повышенную долю занятых неполное рабочее время имеют республики Крым и Чувашия, Самарская, Ульяновская, Тверская и Ивановская области (5,2-7,3% от списочной численности работников). В большинстве регионов с повышенным показателем в 2015 г. его значения снизились во втором квартале 2016 г. Заметно выросла занятость неполное рабочее время только в Ульяновской области, республиках Чувашия и Бурятии, в Еврейской авт.области (рис. 6). Второй индикатор неполной занятости – численность находящихся в отпусках без сохранения заработной платы – остается повышенным в индустриальных регионах Урала (Челябинская, Свердловская области), республике Марий Эл (9,5-11,8% при среднем показателе 7,3%) и ряде других регионов, но следует учитывать, что летние данные включают и тех, кто берет отпуска за свой счет по семейным причинам, а не уходит в них вынужденно из-за проблем на предприятии или в организации. Длящийся третий год кризис пока слабо влияет на региональные рынки труда, кризисные "болевые точки" иные.

Рис. 6. Доля занятых неполное рабочее время и находящихся в отпусках без сохранения заработной платы, в % от списочной численности занятых (на графике представлены регионы с максимальными показателями)

Статистика просроченной задолженность по заработной плате также не показывает ухудшения ситуации на рынке труда: с начала апреля до начала августа 2016 г. задолженность сократилась на 18%. Реальная ситуация явно хуже, т.к. статистика учитывает только занятых на крупных и средних предприятиях и организациях и в целом не очень достоверна. В региональном разрезе более проблемная ситуация на Дальнем Востоке: в Приморском крае задолженность в расчете на одного занятого списочной численности в 10 раз выше средней по стране, в большинстве остальных регионах Дальневосточного ФО – в 3-5 раз выше средней. Повышенной задолженностью по заработной плате отличаются также Мурманская, Томская области и Бурятия. Но проблема задолженности пока не стала общероссийской: в половине регионов она минимальна, а в 11 регионах задолженности нет.

Наиболее острая проблема – продолжающийся спад реальных доходов населения, за первое полугодие 2016 г.он составил 4,8%. По данным Росстата, спад доходов имели 72 региона, в том числе все регионы востока страны и Урала, а также Приволжского ФО, за исключением Татарстана (рис. 7). При этом темпы спада в восточных регионах, на Урале и в половине регионов Приволжского ФО были максимальными, что не совпадает с динамикой экономических индикаторов. Помимо Татарстана, доходы населения выросли в трети областей Центра, в Вологодской области и Краснодарском крае, а также в половине республик Северного Кавказа и республике Крым (достоверность региональной статистики доходов населения, особенно по южным республикам, относительна). Рост доходов населения в ряде регионов промышленного Центра и аграрного Юга с более развитым АПК можно отчасти объяснить сохраняющимся ростом производства в оборонной и пищевой промышленности.

Рис. 7. Динамика реальных доходов населения, в % к соответствующему периоду предыдущего года

Потребление населения сокращалось теми же темпами, что и доходы: оборот розничной торговли за январь-июль 2016 г. сократился на 5,6% к аналогичному периоду 2015 г., спад охватил 75 регионов (рис. 8). В их числе все регионы Урала, Сибири, почти все регионы Приволжского и Северо-Западного ФО, за исключением Ленинградской области. По данным статистики, особенно сильно снизился объем розничной торговли в Москве (-12%) и в Омской области (-17%), что существенно хуже динамики доходов населения и поэтому вызывает сомнения. Наоборот, на Дальнем Востоке снижение розничной торговли относительно небольшое по сравнению со спадом доходов населения. При всех дефектах региональной статистики доходов населения и потребления вполне очевидно, что в подавляющем большинстве регионов сохраняются негативные тенденции, население продолжает "затягивать пояса".

Рис. 8. Динамика оборота розничной торговли, в % к соответствующему периоду предыдущего года

Таким образом, в большинстве регионов в первой половине 2016 г. сохранились основные кризисные тенденции – спад инвестиций, доходов населения и потребления, к ним добавился спад жилищного строительства, что, вкупе со спадом доходов, затрудняет решение жилищной проблемы. Кризисные проблемы рынка труда по-прежнему локализованы в отдельных регионах и городах – там, где состояние промышленных и других предприятий хуже. Кризис вошел в вялотекущую фазу, но "света в конце тоннеля" не видно.

36. Бюджеты регионов в 2015 г.

1. Доходы консолидированных бюджетов регионов

Состояние бюджетов регионов стало ухудшаться в конце 2012 г., когда регионам, в основном за счет средств собственных бюджетов, пришлось выполнять указы президента о повышении заработной платы занятым в публичном секторе, несмотря на замедление роста доходов бюджета в условиях экономической стагнации, а затем кризиса. В 2015 г. доходы бюджетов регионов росли быстрее (на 6% к 2014 г. в номинальном выражении) по сравнению с расходами (на 1%). Рост доходов обеспечили поступления налога на прибыль (рост на 7%), основные плательщики которого – крупные экспортные компани и банки, а также налога на имущество (на 12%), также с максимальной долей платежей крупного бизнеса. Главный для региональных бюджетов налог – на доходы физических лиц (НДФЛ) – рос медленно (на 4,7%), как и номинальная заработная плата.

Таблица 1. Динамика и структура доходов консолидированных бюджетов регионов и количество регионов с сокращением доходов в 2015 г.

	Доля в доходах 2015 г., %	Динамика, 2015 г. к 2014 г., %	Сокращение, число регионов
Доходы всего	100	6,4	23
НДФЛ	30,2	4,7	18
налог на прибыль	22,6	7,4	36
налог на имущество	11,5	11,6	5
акцизы	5,2	1,8	20
налог на совокупный доход	3,7	10,4	2
трансферты	18,1	-2,6*	42

* без Крыма +0,1%

Региональная картина сильно дифференцирована: в 23 регионах доходы бюджетов в 2015 г. сократились, особенно существенно – в Ямало-Ненецком АО и республике Алтай из-за сокращения трансфертов (рис. 1). Сокращение доходов республики Крым и Севастополя обусловлена изменением системы распределения трансфертов (см. ниже).

Динамика поступлений основных налогов сильно различалась по регионам. Поступления налога на прибыль сократились в 36 регионах, сильнее всего – в республике Мордовия (-70%) из-за искусственно завышенной базы 2014 г., в Омской области (-35%) вследствие политики "Газпромнефти" и банкротства крупной строительной компании "Мостовик", в Ямало-Ненецком АО (-26%) также из-за политики "Газпрома", в Калининградской области – из-за спада в автопроме. Потери налога на прибыль чувствительны для бюджетов этих регионов. Такое же сокращение в ряде слаборазвитых республик (Чечня, Тыва и др.) и в депрессивных регионах (Курганская обл., Еврейская авт.обл.) малозначимо для их бюджета, т.к. доля налога на прибыль в доходах мала.

Поступления налога на доходы физических лиц сократились в 18 регионах, их число резко увеличилось по сравнению с 2014 г. Более заметный спад отмечался в индустриальных Кемеровской области (-8%), Самарской, Вологодской области и Карелии (-3%), скорее всего, из-за роста неполной занятости, а также в некоторых слаборазвитых республиках (Калмыкия, Чечня), что, вероятно, связано с уходом части бизнеса "в тень". Сокращение поступлений налога на имущество произошло только в 5 регионах, наиболее существенно в Липецкой области (-10%), возможная причина – изменение ставки этого налога.

Рис. 1. Динамика доходов консолидированных бюджетов регионов и поступлений основных налогов в 2015 г., в % к 2014 г.

Антикризисная политика включает меры поддержки малого предпринимательства, в т.ч. и некоторое смягчение налогового бремени. Бюджетная статистика показывает, что этого не произошло: поступление налога на совокупный доход, который платит именно малый бизнес, выросли в 2015 г. на 10,4%, уступив по темпам роста только налогу на имущество. В 6 регионах поступления выросли более чем на 15%, и лишь в Ямало-Ненецком АО и Бурятии малый бизнес стал платить меньше по сравнению с 2014 г. (рис. 2). С учетом сокращения численности занятых в малом и среднем предпринимательстве за 2013-2015 гг. на 1,8% в среднем по России, в том числе в 3/4 регионов, фискальная нагрузка на малый бизнес выросла. При этом роль малого бизнеса в доходах консолидированных бюджетов регионов существенна для немногих регионов. В их числе Калининградская обл. (9%), регионы юга (Краснодарский, Ставропольский края и Ростовская обл. – 6-7%), регионы с крупными центрами (Новосибирская обл.) или приграничным положением (Приморский край), а также несколько полудепрессивных областей с низкой налоговой базой (Костромская, Ивановская, Владимирская, Кировская – 6-8%). В трети регионов поступления налогов от малого предпринимательства не превышают 3%.

Рис. 2. Доля налогов на совокупный доход (от малого бизнеса) в бюджетах регионов в 2015 г. и их динамика, %

Структурные различия доходов бюджетов весьма устойчивы, за исключением отдельных регионов. Главным налогом для большинства регионов является НДФЛ (рис. 3). Доля налога на прибыль в 2015 г. максимальна в Сахалинской области (71%) за счет роста платежей нефтегазодобывающих компаний, в Тюменской области (59%) за счет перераспределяется части налога на прибыль из автономных округов, и в Ленинградской (39%). Этот налог более важен также для ХМАО, Липецкой области, Татарстана, Красноярского края и Чукотского АО. В слаборазвитых республиках налог на прибыль составляет не более 1-5% доходов бюджета. Доля налога на имущества максимальна в Ямало-Ненецком (37%), где резко сократились поступления налога на прибыль в 2015 г. из-за политики "Газпрома", в Ненецком АО (24%), она выше средней в регионах с крупными промышленными активами. Вклад акцизов в доходы бюджета максимален в регионах, производящих подакцизные товары – алкоголь, пиво, бензин и др. (Мордовия, Кабардино-Балкария, Омская, Ярославская и Калужская области). Но самые сильные различия – в уровне дотационности регионов: доля трансфертов в доходах их бюджетов различается от 2% в Сахалинской области до 85% в Ингушетии (см. ниже). Это следствие огромных различий налоговой базы субъектов РФ.

Рис. 3. Структура доходов консолидированных бюджетов регионов в 2015 г., %

В кризис многие регионы нуждаются в дополнительной федеральной поддержке. Но в отличие от предыдущего кризиса, когда объем трансфертов регионам вырос на треть, в 2013-2015 гг. он оставался неизменным, если не учитывать трансферты Крыму (рис. 4). Политика федерального центра стала более жесткой – регионы должны сами решать свои проблемы в рамках имеющегося финансирования.

Рис. 4. Объем доходов консолидированных бюджетов регионов и трансфертов (трлн руб.) и доля трансфертов в доходах бюджетов (%) (без учета Крымского ФО)

Динамика трансфертов по регионам за два прошедших года показывает, что стабильности в их выделении не существует, погодовые изменения велики в большинстве регионов (рис. 5). Чаще всего они обусловлены ситуативными решениями федеральных властей. Например, в 2015 г. произошло резкое снижение трансфертов нефтегазодобывающим Ненецкому и Ямало-Ненецкому АО, но выросли трансферты Ханты-Мансийскому АО, а также Москве, которая получила дополнительно 35 млрд. руб. на строительство метро. Объяснимо только сокращение трансфертов регионам Приамурья и республике Алтай вследствие завершения финансирования программы помощи пострадавшим от наводнения. Значительное снижение трансфертов Крыму объясняется тем, что в 2014 г. все трансферты шли в их бюджеты, а с 2015 г. действует стандартная российская система, в которой трансферты идут не только через бюджетную систему, но также через Фонд обязательного медицинского страхования и Пенсионный Фонд. Если суммировать все виды трансфертов Крыму в 2015 г.: безвозмездные поступления (77 млрд. руб.), трансферты из внебюджетных фондов (20 млрд.) и из Пенсионного фонда (по оценке – более 30 млрд. руб, открытых данных нет), то объем поддержки Крыма составит около 130 млрд. руб. что сопоставимо с объемом трансфертов в 2014 г. (125 млрд. руб.). Однако в 2014 г. эта помощь поступила за 9-10 месяцев, а в 2015 г. – за весь год. В связи с сокращением объема трансфертов, поступающих непосредственно в бюджет, уровень дотационности республики Крым в 2015 г. снизился до 67%, а Севастополя – до 61%.

Рис. 5. Динамика трансфертов регионам, в % к предыдущему году

Средний уровень дотационности бюджетов регионов сократился за 2014-2015 гг. с 20% до 18%, а без учета Крыма – с 18,7% до 17,5%. В большинстве регионов уровень дотационности почти не изменился (рис. 6). Региональная дифференциация стабильна: от максимума в слаборазвитых республиках (Игушетия и Чечня – 83–85%, Тыва и Алтай –72–75%, Дагестан – 67%), а также в Крыму (67%) до минимума в самых богатых нефтегазодобывающих регионах (Сахалинская область – 2%, ЯНАО – 3%, НАО – 5%, ХМАО – 6%), в Тюменской области, Москве и С.-Петербурге (5%).

Рис. 6. Доля трансфертов в доходах бюджетов регионов в 2014 и 2015 гг., %

В 2016 г. рост поддержки регионов маловероятен из-за дефицита федерального бюджета. Риски усиливаются, но вряд ли для регионов с самым высоким уровнем дотационности – по политическим причинам. Выше риски сокращения трансфертов для регионов со средним и повышенным уровнем дотационности (от 15 до 50%), каковых в России 2/3. Только 7 богатых регионов с высокой бюджетной обеспеченностью наименее зависимы от федеральной помощи в случае кризисного сокращения трансфертов.

2. Расходы консолидированных бюджетов регионов

Расходы бюджетов регионов в 2015 г. выросли только на 1,4%. В расходной политике преобладала оптимизация: 31 регион сократил номинальные расходы бюджетов. Суммарно по всем регионам сильнее всего сокращены расходы на ЖКХ (табл. 2). Динамика социальных расходов показывает нарастание проблем: в номинальном выражении расходы бюджетов регионов на культуру сократились в среднем на 2,5% по сравнению с 2014 г., на образование – увеличились менее чем на 1%, только расходы на здравоохранение и социальную защиту населения выросли более заметно – на 5-6% (см. табл. 2). Однако с учетом инфляции (13,6% в 2015 г.) сильно сократились все социальные расходы.

Таблица 2. Динамика и структура основных расходов консолидированных бюджетов регионов и количество регионов с сокращением расходов в 2015 г.

	Доля в расходах, %	Динамика расходов, 2015 г. к 2014 г., %	Сокращение расходов, число регионов
Расходы всего, в т.ч.	100	1,4	31
ЖКХ	9,0	-5,1	51
Культура, кинематография	3,3	-2,5	54
Образование	26,1	0,8	48
Общегосударственные вопросы	6,4	4,5	32
Здравоохранение	14,3	4,6	20
Социальная политика	15,8	5,8	16
в т.ч. пособия населению	11,0	2,2	20
Национальная экономика	19,7	6,1	31

В первые годы бюджетного кризиса основным направлением оптимизации расходов было сокращение расходов на национальную экономику и ЖКХ. В 2015 г. политика изменилась, расходы на национальную экономику выросли на 6%, опередив динамику социальных расходов. Сокращение расходов на национальную экономику произошло только в 31 регионе (рис. 7). Причиной изменения приоритетов региональных властей стал рост субсидий из федерального бюджета на поддержку сельского хозяйства, чтобы стимулировать импортозамещение, и на дорожное строительство (дорожные фонды). Субсидии необходимо софинансировать из бюджета региона, иначе их придется возвращать. Регионам пришлось увеличивать расходы на эти цели в ущерб другим расходам, прежде всего социальным. Расходы бюджетов регионов на поддержку сельского хозяйства выросли за 2015 г. на 13%, на транспорт и на дорожное хозяйство – на 4%.

Рис. 7. Динамика расходов бюджетов регионов на национальную экономику, в % к предыдущему году

Более жесткому сокращению в 2015 г. подверглись расходы на поддержку ЖКХ, их уменьшил 51 регион (рис. 8). Динамика за один год не показательна, поскольку расходы на ЖКХ сильно меняются по годам. Основная причина – муниципалитеты и бюджетные учреждения накапливают долги за ЖКХ, пытаясь экономить, но раньше или позже давление поставщиков коммунальных услуг (свет, газ, тепло), вплоть до угроз отключения, заставляет платить, и тогда расходы на ЖКХ резко возрастают. Самый яркий пример "скачков" расходов на ЖКХ – республика Хакасия, и таких регионов много. Вторая причина – повышение тарифов для населения с целью снижения дотационности услуг ЖКХ также проводится "рывками".

Рис. 8. Динамика расходов бюджетов регионов на ЖКХ, в % к предыдущему году

В российской бюджетной системе расходы на социальные цели в основном лежат на регионах. В первые годы дестабилизации бюджетной системы власти регионов пытались не затрагивать эту наиболее чувствительную для населения сферу, но в 2015 г. других способов экономии почти не осталось. Политика оптимизации социальных расходов стала доминирующей: 54 региона сократили расходы на культуру, 48 регионов – на образование, 20 – на здравоохранение, 16 – на социальную защиту населения. Оптимизация обеспечивается разными способами: сокращается сеть учреждений социальной сферы и численность занятых в них, "режутся" надбавки к заработной плате, в здравоохранении сокращаются закупки дорогих лекарств и медицинского оборудования. В результате снижается доступность социальных услуг для населения и усиливается социальная напряженность.

Процесс оптимизации ускоряется и охватывает все большее число регионов. Это особенно заметно на примере расходов на образование: в 2014 г. их сократили в номинальном выражении 9 регионов, в 2015 г. – в пять раза больше (рис. 9). Наиболее сильным было сокращение расходов в Амурской, Псковской, Вологодской, Архангельской, Ивановской, Тюменской, Омской, Кемеровской областях, Алтайском и Хабаровском краях, республиках Татарстан, Калмыкия и Дагестан. Эти регионы имеют разную бюджетную обеспеченность и разную остроту проблем дефицита и долга (Москва и Тюменская область вполне благополучны), но проводят одинаковую политику оптимизации расходов на развитие человеческого капитала.

Рис. 9. Динамика расходов бюджетов регионов на образование, в % к предыдущему году

Расходы на здравоохранение в регионах осуществляются не только из бюджетов, но также из территориальных фондов обязательного медицинского страхования. Доля последних во всех расходах на здравоохранение в 2015 г. достигла 51%. Суммарный рост расходов бюджетов и ТФОМС был выше, чем только бюджетов (11,5% и 4,6% соответственно). Расходы бюджета на здравоохранение сократили 20 регионов, но нигде не произошло сокращения расходов бюджета вместе с ТФОМС, только в Москве динамика была нулевой (рис. 10). Финансирование через ТФОМС способствовало смягчению кризисных рисков для здравоохранения. Анализировать динамику расходов по отдельным регионам крайне сложно из-за того, что 2/3 расходов бюджетов на здравоохранение теперь идет по статье "другие вопросы в области здравоохранения". В эту статью включены перечисления из бюджета в ТФОМС за неработающее население, трансферты муниципалитетам на содержание учреждений здравоохранения и другие расходы, что делает ее непрозрачной.

Рис. 10. Динамика расходов на здравоохранение бюджетов регионов, а также бюджетов вместе с территориальными фондами обязательного медицинского страхования (ТФОМС), 2015 г. в % к 2014 г.

Расходы на социальную защиту населения (статья "социальная политика") оптимизировались еще более осторожно, поскольку в 30 регионах в 2015 г. проходили выборы губернаторов или законодательных органов власти. Сократили этот вид расходов только 16 регионов (рис. 11). При этом в пяти регионах Приамурья и Алтая сокращение обусловлено завершением финансирования программы помощи пострадавшим от наводнений 2013 г., на которую выделялись дополнительные средства из федерального бюджета. По неясным причинам значительно сократились расходы на социальную защиту в республиках Северная Осетия и Дагестан (на 8-9%). В остальных регионах сокращение меньше (на 1-3%) и обусловлено либо большим долгом и дефицитом бюджета (республика Мордовия, Костромская, Новгородская, Астраханская области), либо иными приоритетами региональных властей (Ненецкий и Ямало-Ненецкий АО с высокой бюджетной обеспеченностью, в последнем это связано со снижением доходов бюджета).

В расходах на социальную защиту более 70% составляют пособия населению, их финансирование в номинальном выражении сократилось в 20 регионах. Власти регионов использовали разные способы оптимизации: отмену отдельных пособий, отказ от индексации, ужесточение критериев включения в число получателей и т.д. Снижение объема пособий усиливает риски бедности населения.

Рис. 11. Динамика расходов бюджетов регионов на социальную политику (социальную защиту населения) и пособий населению по данной статье, 2015 г. в % к 2014 г.

Политика оптимизации не всегда была вынужденной из-за дефицита бюджета или большого долга. Среди богатых регионов также есть лидеры оптимизации, целенаправленно проводящие такую политику. Например, бюджет Москвы в 2015 г. имел огромный профицит – 144 млрд. руб. Но при росте доходов бюджета на 8% расходы сократились на 5%, в том числе на культуру – на 19%, на здравоохранение – на 10%, на образование в целом – на 6%, в том числе на общее образование – на 20% (рис. 12). Еще один источник экономии для бюджета столицы – снижение расходов на поддержку ЖКХ на 11%, что неизбежно ведет к значительному росту тарифов для населения. Бюджет Москвы увеличил расходы только на социальную защиту населения (+6%) и, особенно, на детские дошкольные учреждения (в 2,2 раз), масштабное строительство детских садов стало приоритетом властей города. Жесткая экономия социальных расходов нужна московским властями, чтобы сохранить средства для финансирования развития транспортной инфраструктуры, дорожного строительства и, возможно, чтобы создать "запас прочности" на кризисное будущее.

Кроме Москвы, жесткую политику оптимизации социальных расходов проводит богатая Тюменская область, но у нее есть основание – доходы бюджета области сократились на 5,5%. В отличие от двух вышеперечисленных регионов, богатый Ханты-Мансийский округ, доходы бюджета которого выросли на 12%, не сокращал расходы по основным социальным статьям, за исключением образования (-1%).

Особый случай – Сахалинская область, доходы бюджета которой растут два года подряд (соответственно на 67% и 44%) благодаря огромному росту поступлений налога на прибыль. Выросли и все виды расходов бюджета Сахалина, но особенно значительно – расходы на национальную экономику (в 3,4 раза), доля этого вида расходов увеличилась с 22% в 2014 г. до 46% в 2015 г. Социальные расходы также росли, но гораздо медленнее.

Рис. 12. Динамика расходов консолидированного бюджета отдельных регионов с высокой бюджетной обеспеченностью, 2015 г. в % к 2014 г.

Оптимизация социальных расходов остановила рост их доли в структуре расходов бюджетов регионов. И в 2014 г., и в 2015 г. доля расходов на социальные цели не менялась – 61% в среднем по регионам. Однако средний показатель скрывает реальную картину: только в 23 регионах доля расходов на социальные цели ниже средней по стране. Региональная дифференциация огромна: в Чечне эта доля составила в 2015 г. 79%, а на Сахалине – 29% (рис. 13). Высокую долю расходов на социальные цели уже несколько лет имеют не только слаборазвитые республики, но более развитые Свердловская, Челябинская области, Пермский край и Карелия (72-73%), в 2015 г. к ним добавилась Омская область. Власти этих регионов не рискуют резко оптимизировать социальные расходы, опасаясь протестов населения.

Помимо сверхбогатого Сахалина, который в 2015 г. направил 46% всех расходов на национальную экономику, а на социальные цели – только 29%, пониженной долей расходов на социальные цели не первый год выделяются Чукотский АО (37% в 2015 г.), Тюменская и Калининградская области (47-48%), а также Москва (52%). Именно за счет менее социальной структуры огромного бюджета Москвы смещена вниз средняя доля расходов регионов на социальные цели. Медианное значение для регионов выше – почти 66%.

Рис. 13. Структура расходов консолидированных бюджетов регионов в 2015 г., %

3. Дефицит бюджетов и долг регионов

Оптимизация не помогла подавляющему большинству регионов решить проблему дисбаланса доходов и расходов, обострившуюся с 2013 г. Проблема дефицита бюджетов регионов и огромного долга остается крайне острой. Дестабилизация бюджетной системы усугубляется тем, что в 2015 г. стал дефицитным и федеральный бюджет (дефицит составил почти 2 трлн. руб.).

По данным Федерального Казначейства, в 2013 г. дефицит бюджета имели 77 регионов, в 2014 г. – 75, в 2015 г. – 76. Хотя суммарный объем дефицита бюджетов регионов в 2015 г. снизился до 171 млрд.руб. (в 2013 г. – 642 млрд.руб. в 2014 г. – 448 млрд.руб.), в значительной степени это следствие огромного профицита бюджета Москвы (144 млрд. руб. в 2015 г.). Если сложить объемы дефицита бюджетов всех регионов, имевших дефицит, то он составил 370 млрд. руб. Только самые богатые субъекты РФ (Москва, С.-Петербург, Тюменская и Сахалинская области, Ханты-Мансийский АО) смогли проводить сбалансированную бюджетную политику и сохранять профицит бюджета (рис. 14). Ленинградской области помог достичь профицита рост поступлений налога на прибыль, Чукотскому АО – рост налога на прибыль и трансфертов. Единственным регионом с низкой бюджетной обеспеченностью, который смог свести концы с концами, оказалась в 2015 г. Владимирская область.

Рис. 14. Дефицит консолидированных бюджетов регионов в 2014 и 2015 г., в % к доходам бюджета

Суммарный долг регионов и муниципалитетов вырос за 2015 г. на 11% и составил 2,66 трлн.руб. на 1 янв. 2016 г. Только 13 регионов смогли сократить объем долга. Объем долга достиг 35% от налоговых и неналоговых доходов консолидированных бюджетов регионов (без учета трансфертов). Но это средняя цифра, в 34 регионах долг превысил 70% налоговых и неналоговых доходов (рис. 15). Регионы с максимальной долговой нагрузкой все те же. "Чемпионом" остается республика Мордовия, в которой максимальная долговая нагрузка (165%) дополняется максимальным дефицитом бюджета (-23%) в 2015 г. Проблема долга острее всего для среднеразвитых регионов, у которых собственные доходы бюджета невелики, а трансфертов относительно немного.

В структуре долга по-прежнему преобладают дорогие кредиты банков, ставка по которым достигает 15-20% годовых. Доля кредитов банков в структуре долга регионов и муниципалитетов почти не изменилась: 45% в начале 2015 г. и 44% в начале 2016 г. Намного комфортней для регионов бюджетные кредиты, ставка по ним минимальна (0,1% годовых). Министерство финансов почти удвоило их объем в 2015 г. (со 160 до 310 млрд. руб.) в рамках антикризисной программы, но заместить дорогие кредиты банков не удалось, доля бюджетных кредитов выросла за 2015 г. несущественно – с 31 до 34%. Выделенных средств явно недостаточно для смягчения проблемы долга, но такой же объем бюджетных кредитов запланирован и на 2016 г. Условия выделения бюджетных кредитов смягчились (ранее от регионов требовали сокращать дефицит бюджета и занятость в бюджетном секторе), но критерии выделения остаются непрозрачными. Например, долг некоторых регионов (Чукотский АО, республики Чечня, Ингушетия, Северная Осетия, Дагестан, Татарстан и др.) состоит в основном из сверхдешевых бюджетных кредитов, которые можно пролонгировать на длительный срок.

Рис. 15. Долг регионов и муниципалитетов на 1 января 2016 г., в % к налоговым и неналоговым доходам консолидированных бюджетов

Бюджетный кризис усиливается: в 2015 г. 2/3 регионов имели одновременно и дефицит бюджета, и большой долг, превышающий половину их налоговых и неналоговых доходов (рис. 16), в 2014 г. таких регионов было менее половины. Как уже отмечалось, самым проблемным регионом не первый год остается республика Мордовия, власти которой продолжают наращивать расходы бюджета и долг на фоне снижения доходов.

Рис. 16. Распределение регионов по уровню долга на начало 2016 г. (в % к собственным доходам бюджета) и дефициту/профициту бюджета в 2015 г., %

Анализ бюджетов регионов показывает, что дестабилизация стала застойной даже при росте доходов и оптимизации расходов. Все меньше надежд на увеличение поддержки из федерального бюджета, т.к. с 2015 г. он стал дефицитным. В 2016 г. его дефицит будет еще больше, что не позволит увеличить объем бюджетных кредитов и трансфертов регионам. Некоторым облегчением для регионов стало изменение методики расчета средней заработной платы по экономике, что позволило снизить ее на 12-13%. Для выполнения так и не отмененных указов президента можно теперь подтягивать заработную плату занятых в бюджетном секторе к более низкой планке. Но накопленный долг так велик, а перспективы роста экономики и доходов бюджетов столь туманны, что эти методические ухищрения вряд ли помогут регионам преодолеть острый бюджетный кризис в ближайшие годы.

35. Социально-экономическое положение регионов в 2015 г.

Динамика социально-экономического развития за 2015 г. показала, что новый кризис не похож на предыдущие. Во-первых, спад экономики более медленный по сравнению со всеми предыдущими кризисами в постсоветской России. Острая фаза кризисного спада пришлась на первую половину года, с июня ситуация стабилизировалась на более низком (худшем) уровне, а улучшение помесячной динамики в конце 2015 г. и начале 2016 г. объясняется эффектом низкой базы (рис. 1). Во-вторых, этот кризис более длительный, драйверов выхода из него пока не видно. В-третьих, кризис имеет иной спектр наиболее острых проблем и, как следствие, непохожую на предыдущие кризисы географию. Основные проблемы:

• дестабилизация бюджетов регионов с 2013 г. и федерального бюджета с 2015 г.
• ускоряющееся сокращение инвестиций
• сильный спад доходов населения, заработной платы и потребления

Рис. 1. Динамика основных социально-экономических индикаторов, в % к соответствующему месяцу предыдущего года

Промышленность. Типичные кризисные тренды – спад промышленности и рост безработицы – менее или даже слабо выражены в ходе этого кризиса. Спад промышленности начался только с февраля 2015 г., достиг дна в мае (-5,5%) и к июню прекратился. В целом за 2015 г. промышленное производство сократилось на 3,4%, спад значительно меньше, чем в предыдущие кризисы (в 2009 г. – на 11%). Спад не только умеренный (-3,4% в 2015 г.), но и географически локализованный, он охватил только 36 регионов. Самая значительная их доля – в Центральном, Приволжском федеральных округах и на Дальнем Востоке. В обрабатывающей промышленности спад сильнее (-5,4%), самые проблемные отрасли – транспортное машиностроение (автомобильная промышленность, производство вагонов), производство стройматериалов, ухудшилось положение в металлургии. Спад в обрабатывающих отраслях произошел в половине (43) регионов и особенно заметен в Центре и Поволжье. Добывающая промышленность имела нулевую динамику.

Региональные различия динамики промышленного производства сформировались в первой половине 2015 г. и сохранились до конца года, т.к. они обусловлены отраслевой специализацией промышленности. Регионы с более сильным спадом промышленности – те же, что и в первой половине 2015 г. Среди них регионы автопрома (Калужская, Калининградская области – -7-9%), депрессивные регионы с неконкурентоспособными отраслями, по которым сильнее бьет каждый кризис (Ивановская, Костромская, Тверская области, республики Мордовия, Чувашия, Амурская область и Еврейская авт.обл. – -6-9%), а также федеральные города (-5-7%), в которых кризисы ускоряют процесс деиндустриализации. Сильный спад в Оренбургской обл. (-8%) частично обусловлен налоговым маневром в нефтяной отрасли, который сделал убыточными некоторые нефтеперерабатывающие предприятия, а в Приморском крае (-12%) – спадом автосборочного производства. В 2016 г. сохраняются риски расширения географии спада промышленного производства из-за снижения инвестиций и платежеспособного спроса населения.

Рост промышленного производства продолжался в трех группах регионов. Во-первых, это регионы со специализацией на отраслях ВПК. В Брянской, Тульской областях, республике Марий Эл рост был максимальным – на 8-13%, росло также производство в Ярославской, Пензенской, Кировской областях и др., хотя темпы роста снизились по сравнению с первой половиной года. Регионы ВПК смогли сохранить положительную динамику только благодаря увеличению госзаказа, финансируемого из федерального бюджета. Несмотря на кризис, в 2015 г. расходы федерального бюджета на оборону выросли на 28% по сравнению с 2014 г., а их доля во всех расходах превысила 20%. Наращивание оборонных расходов привело к дестабилизации федерального бюджета, его дефицит достиг 2 трлн. руб. (2,5% ВВП). Очевидно, что огромные расходы на ВПК придется сокращать, в оборонной промышленности возрастут риски неполной занятости, а затем и безработицы.

Рис. 2. Динамика промышленного производства, в % к предыдущему году

Вторая группа – новые регионы добычи нефти и газа на востоке и севере России (Сахалинская область, Иркутская область, Ненецкий АО, Якутия и др.), их рост более устойчив. В важнейших регионах ТЭК (автономные округа Тюменской области, Татарстан) динамика промышленности близка к нулевой, но в Ханты-Мансийском АО небольшой спад (-1-2,5%) продолжается второй год подряд. Регионы со специализацией на других экспортных отраслях (черной и цветной металлургии, угольной промышленности) не имели заметного спада, но их перспективы хуже из-за снижения мировых цен на металлы и уголь в 2015 г.

Третья группа – регионы аграрного юга (Черноземный Центр, ЮФО) с развитой пищевой промышленностью. Российские анти-санкции вместе с девальвацией рубля и сильным удорожанием импорта способствовали вытеснению с рынка иностранных конкурентов. Но даже в условиях ослабления конкуренции рост пищевой промышленности был медленным, его ограничивали дефицит инвестиций и снижение платежеспособного спроса населения. Фантастические темпы роста промышленности Ростовской области (+55%) трудно объяснить даже совокупностью всех трех преимуществ специализации (помимо действующих предприятий ВПК и развитой пищевой отрасли, в области построен новый НПЗ).

Таким образом, ситуация в промышленности лучше в экспортно-сырьевых регионах, особенно новых нефтегазодобывающих, в регионах юга со специализацией на отраслях АПК и, впервые за постсоветскую историю, в регионах ВПК. Для последних перспективы промышленности зависят от состояния федерального бюджета и с большой вероятностью ухудшатся в 2016 г.

Инвестиции и строительство. Спад инвестиций, начавшийся с 2013 г., с каждым годом ускорялся и в 2015 г. составил -8,4%. Инвестиции сократились в 2/3 регионов, спад сильнее затронул Южный (-18%), Сибирский (-17%) и Северо-Западный (-9%) федеральные округа, большинство регионов Центрального, Уральского и Приволжского федерального округа, половину регионов Дальнего Востока (рис. 3). Негативная динамика инвестиций показывает, что два вектора развития, заявленных федеральными властями, – импортозамещение и сдвиг на восток – пока остаются декларациями. Импортозамещение невозможно без роста инвестиций, как и опережающее развитие восточных регионов.

Рис. 3. Динамика инвестиций в основной капитал из всех источников финансирования, в % к предыдущему году

Распределение инвестиций из всех источников финансирования по федеральным округам и регионам, рассчитанное по данным Росстата, показывает сохранение давно сформировавшихся тенденций. Больше всего инвестиций получают Центральный ФО (за счет Москвы и пристоличной области) и Уральский ФО (за счет нефтегазодобывающих автономных округов Тюменской области). Минимальную долю инвестиций имели Крымский, Северо-Кавказский и Дальневосточный федеральные округа (рис. 4а). Лидерами по доле инвестиций являются автономные округа Тюменской области (11,5%, вместе с Тюменской областью – 13,2%) и Москва, остальные регионы получают значительно меньше инвестиций (рис. 4б). Суммарно на 10 ведущих регионов приходится половина всех инвестиций в России, что усиливает неравенство территориального развития.

Рис. 4а. Распределение по федеральным округам инвестиций в основной капитал из всех источников финансирования в 2015 г., %>

Рис. 4б. Распределение по регионам инвестиций в основной капитал из всех источников финансирования в 2015 г., % (регионы с максимальной долей инвестиций в 2015 г.)

Спад инвестиций отразился и на динамике строительства, его объем сократился за 2015 г. на 7%. Сильнее всего снизились объемы строительства в Южном федеральном округе (на 16%, отчасти это следствие завершения подготовки к Олимпиаде), в Сибирском (на 15%) и в Уральском (на 13%) федеральных округах. На Дальнем Востоке спад в строительстве продолжается третий год подряд и в 2015 г. составил -7%, что еще раз подтверждает трудности "поворота на восток" из-за огромных институциональных барьеров развития. Региональная дифференциация очень велика, но следует учитывать, что погодовая динамика нестабильна. Самый сильный спад строительства в 2015 г. произошел в некоторых слаборазвитых республиках, в Астраханской, Новосибирской и Курганской областях, Краснодарском, Забайкальском и Хабаровском краях, республике Коми и Еврейской автономной области (рис. 5). В большинстве регионов Дальнего Востока, Сибири и Урала спад продолжается два последних года. Риски роста безработицы из-за сокращения объемов строительства смягчаются тем, что в этой отрасли занято много трудовых мигрантов из стран СНГ.

С середины 2015 г. начал сокращаться ввод жилья, в целом за 2015 г. снижение составило 0,5%. Регионы с максимальным объемом ввода жилья имели разную динамику: в Московской области спад составил 15%, в С.-Петербурге – 7%, в Краснодарском крае – 3%, в то время как в Москве продолжался рост (+16%), как и в Ленинградской (+30%), Тюменской (+20%) областях (рис. 6). Сокращение ввода жилья особенно чувствительно для агломераций федеральных городов и для крупных региональных центров, в которых объем жилищного строительства был максимальным. Негативный тренд будет усиливаться из-за снижения платежеспособного спроса населения и возросших ставок ипотечных кредитов. Объем ипотечных кредитов в 2015 г. сократился почти на 40%, несмотря на поддержку государства, выделившего средства для снижения ставки по кредитам.

Рис. 6. Динамика ввода жилья, в % к предыдущему году

Региональные рынки труда. Кризис пока не привел к заметному росту безработицы. Несмотря на спад в промышленности, ее уровень остается минимальным за весь постсоветский период. Уровень безработицы по методологии МОТ вырос за год несущественно (с 5,3% до 5,8%). Можно выделить несколько причин слабой реакции рынка труда на кризис. Во-первых, российский рынок труда отличается особой моделью адаптации к экономическим спадам в виде роста неполной занятости (неполная рабочая неделя, административные отпуска, простои и др.) и сокращения заработной платы. Уровень неполной занятости различается по отраслям экономики: по данным Росстата, он выше в обрабатывающей промышленности, особенно в транспортном машиностроении, сильнее пострадавшем от сокращения спроса. Во-вторых, стабильности способствует демографический фактор: на рынок труда выходит малочисленное поколение 1990-х годов рождения, а покидает его значительно большее по численности поколение 1950-х годов рождения. Из-за особенностей российской демографической пирамиды численность населения в трудоспособном возрасте будет ежегодно сокращаться на 600-800 тыс. чел. до конца 2010-х годов. Для развития экономики это крайне неблагоприятная динамика, но в кризис она смягчает давление на рынок труда. В-третьих, в российской экономике занято много трудовых мигрантов (4-6 млн. чел. по минимальным оценкам), которые концентрируются в строительстве и секторе услуг. Часть трудовых мигрантов при отсутствии работы уезжает. В-четвертых, идет переток занятых в неформальную экономику. Ее масштабы очень велики – в неформальном секторе занято 18-19 млн. чел. Совокупное влияние этих факторов помогает балансировать спрос и предложение на рынке труда, хотя напряженность в регионах и городах растет.

Региональная картина относительно стабильна, уровень безработицы вырос на 2 процентных пункта и более только во Владимирской, Орловской, Вологодской, Кемеровской, Новосибирской областях, республиках Карелия, Хакасия и Пермском крае (рис. 7). В большинстве этих регионов даже возросший уровень безработицы остается невысоким. Максимальный уровень безработицы сохраняется в слаборазвитых республиках, повышенный – в регионах Севера востока страны вследствие более высокой монопрофильности их экономики и пониженной территоральной мобильности населения из-за разреженной сети городов.

Рис. 7. Уровень безработицы по методологии МОТ, %

Кризис на региональных рынках труда пока развивается по модели медленного роста неполной занятости. Региональная дифференциация обусловлена специализацией экономики. По данным за четвертый квартал 2015 г., повышенную долю работавших неполное время, находившихся в простое или административных отпусках имели проблемные регионы автомобильной промышленности, вагоностроения и текстильной промышленности (Самарская, Калужская, Тверская, Ивановская области и республика Татарстан – 5-8% от списочной численности работников) (рис. 8). Повышенной долей находившихся в отпусках без сохранения содержания выделялись индустриальные Челябинская и Свердловская области, а также республика Бурятия (10-13% от списочной численности работников). В связи с проблемами энергоснабжения максимальный уровень неполной занятости имели республика Крым и Севастополь. Но в целом по регионам масштабы неполной занятости пока относительно невелики.

Рис. 8. Регионы с повышенным уровнем неполной занятости в 2015 г., в % от списочной численности работников

Одной из задач антикризисной программы правительства РФ является поддержка малого предпринимательства. Данные Росстата показывают, что эту задачу реализовать не удалось: численность занятых в малом и среднем предпринимательстве с 2013 г. по 2015 г. сократилась в среднем по России на 1,8%. Региональная динамика занятости в малом и среднем предпринимательстве сильно различалась – только в 18 регионах занятость росла, хотя данные по регионам с самыми высокими темпами роста (республики Ингушетия, Дагестан, Чечня, Чукотский АО, Калининградская и Амурская области) вызывают сомнения в достоверности измерений (рис. 9). В 3/4 регионов занятость в малом и среднем предпринимательстве сокращалась, особенно сильно – в республиках Карачаево-Черкесия, Мордовия, Коми, Тыва, в Забайкальском крае, Рязанской, Костромской, Мурманской областях.

Рис. 9. Динамика численности занятых в малом и среднем предпринимательстве, 2015 г. в % к 2013 г.

Рост зарегистрированной безработицы за 2015 г. был небольшим – с 1,2 до 1,3%. Максимальный уровень зарегистрированной безработицы имеют слаборазвитые республики, повышенный – регионы севера и востока страны. В большинстве регионов изменения за 2015 г. невелики, хотя рост зарегистрированной безработицы более заметен в Сибири, на Северо-Западе и на Урале (рис. 10).

Рис. 10. Уровень зарегистрированной безработицы, % (на графике не показаны республики Ингушетия и Чечня с уровнем зарегистрированной безработицы 12-13%)

Проблемы занятости более заметны не только в городах со специализацией на автомобильной промышленности, где быстрее неполная занятость. Более уязвимы в кризис и рынки труда моногородов. По данным Министерства труда и соцзащиты населения за ноябрь 2015 г., высокий уровень зарегистрированной безработицы (от 5 до 12%) имели только шесть городских поселений (в т.ч. три малых города в Челябинской области), повышенный (от 3 до 5%) – еще 32 города и пгт.

Риски безработицы пока локализованы в небольшой части моногородов и немногих промышленных городах с сильным спадом. Власти способны справиться с ними разными способами: административными ограничениями массовых увольнений, финансированием активных мер по поддержке занятости и др. В кризис 2009-2010 гг. впервые использовались общественные работы, эта мера поддержки не слишком затратна для федерального бюджета (40-50 млрд. руб. в год). В 2015 г. федеральный бюджет израсходовал на дополнительные меры поддержки занятости только 5 млрд. руб., поскольку явного кризиса на рынке труда не было. В 2016 г. риски безработицы будут расти, при длительном экономическом спаде придется увеличивать расходы на поддержку занятости. Бюджетные средства для этих целей на 2016 г. зарезервированы и их должно хватить. Проблема в другом – используемые в России механизмы (административные запреты увольнений, неполная занятость и общественные работы) не способствуют сокращению числа неэффективных рабочих мест в неконкурентоспособных отраслях.

Доходы и потребление. Самая острая проблема – снижение уровня жизни населения и сжатие потребления. Спад реальных доходов населения в 2015 г. усилился по сравнению с 2014 г. (-4% и -0,7% соответственно), реальная заработная плата сократилась на 9,5%. Стагнация реальных доходов населения, начавшаяся еще до Крыма из-за экономической стагнации, обусловленной внутренними барьерами развития, сменилась значительным и длительным спадом. Его основная причина – влияние внешних факторов (санкции, падение цен на нефть и другие сырьевые товары российского экспорта), которые привели к девальвации рубля и росту инфляции. Спад реальных доходов населения в 2015 г. произошел в 78 регионах, в половине из них он был более сильным, чем в среднем по стране (рис. 11). По данным Росстата, семь регионов, очень разных по уровню развития и структуре экономики, не имели спада доходов населения, что можно объяснить только дефектами статистического учета. Региональные различия в динамике доходов следует оценивать осторожно, особенно для слаборазвитых республик с высокой долей неформальной экономики.

Рис. 11. Динамика реальных денежных доходов населения, в % к предыдущему году

Сравнение динамики за два года показывает, что в большинстве регионов Центра, Урала, Сибири, в половине регионов Северо-Запада спад доходов более длительный и продолжается второй год подряд. В Южном и Приволжском федеральных округах (за исключением Самарской области) он начался только в 2015 г. Динамика доходов населения подтверждает, что в южных регионах с более развитым АПК кризисный спад доходов населения несколько мягче.

В отличие от кризиса 2009 г., текущий кризис развивается по типичной российской модели – сильного спада заработной платы при небольшом росте безработицы. По данным Росстата, заработная плата сократилась за 2015 г. на 9,5%, т.е. вдвое сильнее, чем доходы населения. Динамика реальной заработной платы в регионах не рассчитывается Росстатом, но ее можно измерить с помощью корректировки динамики номинальной зарплаты на индекс потребительских цен. Точность региональной динамики недостаточна, особенно по республикам Северного Кавказа, но тренд повсеместного снижения реальной заработной платы не вызывает сомнений (рис. 12). Резкий спад заработной платы в Вологодской области не вполне объясним и с большой вероятностью обусловлен дефектами статистического учета.

Рис. 12. Динамика реальной заработной платы в 2015 г., в % к 2014 г. (корректировка на индекс потребительских цен)

Задержки заработной платы, типичные для кризисов 1990-х годов, пока минимальны, хотя объем просроченной задолженности по заработной плате с января 2015 г. до начала февраля 2016 г. вырос почти в 2,2 раза, а только за январь 2016 г. - на 21%. Однако он в два раза ниже, чем на пике предыдущего кризиса (начало апреля 2009 г. – 8,75 млрд.руб, начало февраля 2016 г. – 4,33 млрд. руб.). И в кризис 2009 г. эта проблема не была острой, а сейчас – тем более: в среднем просроченная задолженность составляет 126 руб. в расчете на 1 работника списочной численности. Более высокий уровень задолженности имели С.-Петербург и Магаданская область (свыше 900 руб.), Приморский край и Ивановская область (660-840 руб.), а также республика Бурятия, Камчатский край и Мурманская область (400-475 руб.) (рис. 13). Основная часть задолженности приходится на обрабатывающую промышленность и строительство. Минимальна задолженность в 33 регионах, а в 12 регионах ее не было.

Рис. 13. Регионы с уровнем задолженности по заработной плате на 1 фев. 2016 г., превышающим средний по РФ (задолженность, руб. на одного работника списочной численности)

Снижение доходов населения и заработной платы сопровождалось еще более сильным спадом потребления. Только в 2015 г. россияне стали понимать, что кризис длительный. Население адаптируется к нему привычным способом – сокращая потребление и переходя в режим жесткой экономии. Объем розничной торговли сократился на 10% по сравнению с 2014 г., спад охватил 78 регионов (рис. 14). Территориальные масштабы и глубина спада розничной торговли максимальны среди всех рассматриваемых индикаторов. Географические различия в динамике розничной торговли в значительной степени обусловлены дефектами статистического учета, прежде всего для республик Северного Кавказа, регионов Забайкалья и Дальнего Востока, где выше доля торговли на рынках, которую сложнее всего измерять из-за высокой теневой составляющей. Но можно отметить, что розничная торговля сильнее сократилась в Центре, Северо-Западе, на Юге, в Поволжье, на Урале и в большей части Сибири. Сократилось и потребление услуг (туризм, рестораны, развлечения, бытовые услуги и др.), что еще более усиливает риски для экономики крупных городов, где наиболее развит сектор услуг и концентрируется потребление населения.

Рис. 14. Динамика оборота розничной торговли, в % к предыдущему году

В целом 2015 г. можно разделить на два периода – кризисного спада в первые пять-шесть месяцев и последующей стагнации на более низком уровне до конца года, хотя региональная картина и динамика намного сложнее. Перспективы 2016 г. неблагоприятны. Спад инвестиций и доходов населения продолжатся из-за новой волны девальвации в январе 2016 г. С большой вероятностью сохранится спад промышленности или стагнация на более низком уровне, прекратится рост промышленности в регионах ВПК из-за растущих проблем федерального бюджета. Жителям нефтегазодобывающих регионов и агропромышленного юга будет немного легче, т.к. в отраслях ТЭК и АПК кризис менее заметен. Ускорится рост неполной занятости, особенно в машиностроительных регионах, хотя значительного роста уровня безработицы в 2016 г., скорее всего, не произойдет. Сохранится без особых географических различий "затягивание поясов" в потреблении. Продолжится рост уровня бедности, особенно на периферии (сельская местность, небольшие города). Населению с более высокими доходами, концентрирующемуся в крупных городах, все труднее сохранять модернизированный образ жизни и современные стандарты потребления.

34. Бюджеты регионов в 1 полугодии 2015 г.

Доходы бюджетов. Результаты первого полугодия, на первый взгляд, неплохие. Доходы консолидированных бюджетов регионов выросли суммарно на 11%, прежде всего за счет роста поступлений налога на прибыль – на 26%, а также трансфертов – на 11% (рис. 1). Но ведь динамика бюджетов рассчитывается без учета инфляции, которая была выше темпов роста доходов бюджетов регионов. Основные налоги для регионов – НДФЛ (28% от всех доходов в 1-м полугодии 2015 г.) и на прибыль (27%). Рост поступлений НДФЛ затормозился из-за очень медленного роста номинальных зарплат в 2015 г. Напомним, что реальная (с учетом инфляции) средняя заработная плата сократилась на 7% (июль к июлю 2015 г.) и тенденций к ее росту нет, поэтому поступления НДФЛ вряд ли заметно вырастут, а это самый стабильный для регионов налог. В отличие от НДФЛ, налог на прибыль очень нестабилен. Значительный рост поступлений налога на прибыль 1-м полугодии обусловлен рядом факторов. Основные его плательщики – крупные компании экспортных секторов экономики. Им очень помогла девальвация второй половины 2014 г, ведь издержки таких компаний – в рублях, а доходы – в валюте. Крупному торговому бизнесу помогла нарастить объемы продаж и прибыль паническая скупка населением всего и вся в конце 2014 г., опять из-за резкой девальвации рубля. Поскольку налог на прибыль платился в первом полугодии 2015 г. по результатам конца 2014 г., крупный бизнес его повсеместно переплатил, регионам придется возвращать переплату. Кроме того, в 2015 г. вслед за нефтяными ценами ускорилось падение мировых цен на газ, уголь, железную руду и цветные металлы – основные виды российского экспорта, поэтому поступления налога на прибыль к концу 2015 г. могут сократиться. Ускорившийся вдвое рост поступлений налога на имущество объясняется ростом его ставок. Повышение налоговой нагрузки затрудняет выход из кризиса бизнеса, который является основным плательщиком данного налога, и ухудшает положение населения (налог на имущество физлиц и транспортный налог). Рост трансфертов регионам на 11% обусловлен тяжелым положением их бюджетов – дефицитом и большим долгом (см. ниже). При этом в 2015 г. быстрее росла помощь не Крыму, как в 2014 г., а другим регионам.

Рис. 1. Динамика доходов консолидированных бюджетов регионов и основных поступлений в 1-м полугодии, в % тому же периоду предыдущего года

Как обычно, региональная динамика очень разная. В 22 регионах доходы бюджетов сократились, особенно сильно – в Ингушетии и Мордовии, но в последней это следствие эффекта высокой базы 2014 г. (рис. 2). Самая большая доля регионов с сокращением доходов бюджета – на Дальнем Востоке и на Северном Кавказе, в основном это высокодотационные регионы. Максимальный рост доходов бюджета отмечался на Сахалине (на 64%), Чукотском АО, в Ханты-Мансийском АО и Красноярском крае (на треть), почти все они, за исключением Чукотки – нефтегазодобывающие. Это связано с ростом поступлений налога на прибыль: на Чукотке – в 3,3 раза (это связано с добычей золота), в Красноярском крае – в 2,3 раза (в крае завершился период льгот по этому налогу для нефтедобывающих компаний), в ХМАО – на 77%. Есть и другие регионы с двукратным и даже более ростом поступлений налога на прибыль, но в доходах их бюджетов доля этого налога относительно невелика.

Рис. 2. Динамика доходов консолидированного бюджета региона, налога на прибыль и НДФЛ в 1 полугодии 2015 г, в % к тому же периоду 2014 г.

Помимо динамики доходов бюджета, нужно учитывать их объем. И тогда картина становится более понятной. Весь прирост доходов консолидированных бюджетов регионов России в 1-м полугодии составил 451 млрд. руб., в т.ч. бюджет Москве вырос на 101 млрд. руб. (ее доля в приросте – 22%), Сахалина – на 71 млрд. руб. (16%), на Московскую область и ХМАО пришлось еще по 7% прироста, на Красноярский край – 5%. В результате, два наиболее благополучных субъекта РФ обеспечили 38% всего прироста доходов консолидированных бюджетов регионов России, пять – 58%, а с добавлением Ленинградской области и Крымского ФО – 64%, т.е. почти две трети.

По Закону о бюджете 2015 г. объем трансфертов регионам должен сократиться на 13%. Но пока все наоборот – безвозмездные перечисления в 1-м полугодии выросли на 11%. Максимальный рост отмечался в в Москве (почти в три раза), столица получила дополнительно 35 млрд. руб. по самой непрозрачной статье "иные межбюджетные трансферты". Дополнительные трансферты дали Москве 35% всего прироста доходов ее бюджета (для сравнения, рост налога на прибыль дал 38% прироста доходов бюджета, рост НДФЛ – 17%). В отличие от Москвы, трансферты С.-Петербургу в 2015 г. сократили более чем в два раза, но это следствие эффекта базы (в 2014 г. их вдвое увеличивали). Видимо, в 2015 г. настал черед Москвы получать трансфертные "пряники". Трансферты Татарстану выросли на 63% (отчасти из-за их сокращения в предыдущем году), Московской области – на 56%, Краснодарскому краю – на 45% (рис. 3). Вряд ли можно отнести эти регионы к наиболее проблемным, но система "ручного управления" работает прежде всего на основе лоббизма.

В 35 регионах трансферты сократились. Сильное сокращение в богатых нефтегазовых регионах – Ненецком АО (на 84%), Сахалинской области и Ямало-Ненецком АО (на 67%), а также в С.-Петербурге (на 57%) хотя бы понятно. Но очень трудно объяснить столь же сильное сокращение в проблемной Смоленской области (на 68%), высокодотационных Ингушетии, Бурятии, Магаданской и Ивановской областях (на 24-28%). Обобщая динамику по всем регионам, можно сказать, что трансферты чаще сокращались в самых богатых, а также в высокодотационных (Северный Кавказ, Дальний Восток, юг Восточной Сибири), а росли преимущественно в регионах с более сильным экономическим спадом и/или более острыми проблемами бюджетов (Центр, Поволжье, Сибирь).

Трансферты Крымскому ФО в 1-м полугодии 2015 г. сократились на 5% благодаря двум факторам. Первый – рост налоговых поступлений, прежде всего НДФЛ (его доля в доходах достигла 17%), и налога на прибыль (его доля невелика – 7%). Второй – переход в 2015 г. к стандартной для регионов системе межбюджетных отношений, когда трансферты поступают из разных источников: из федерального бюджета, внебюджетных фондов, Пенсионного фонда (трансферты на выплату пенсий). В 2014 г. почти все финансирование Крыма шло через трансферты из федерального бюджета. После перехода к стандарной системе доля трансфертов в доходах бюджета Крымского ФО снизилась в 1-м полугодии 2015 г. до 67%, в т.ч. в республике Крым – 68%, в Севастополе – 64% (в среднем по регионам РФ – 17,5%). Теперь субъекты Крыма сопоставимы по уровню дотационности соответственно с Карачаево-Черкесией и Камчатским краем. Однако с учетом трансфертов из внебюджетных фондов уровень дотационности выше: республики Крым – 74%, Севастополя – 69,5% (в среднем по регионам РФ – 29%).

Рис. 3. Динамика доходов консолидированного бюджета региона и трансфертов в 1 полугодии 2015 г, в % к тому же периоду 2014 г.

Уровень дотационности российских регионов почти не изменился по сравнению с 1-м полугодием 2014 г. (рис. 4). Можно отметить его снижение в двух группах регионов: с сокращением объема трансфертов (в основном высокодотационные регионы) и с опережающим ростом собственных (налоговых и неналоговых) доходов, особенно налога на прибыль. Рост уровня дотационности в основном отмечался в регионах, сильнее затронутых кризисом (Ивановская, Курганская области, Мордовия) или получивших большую добавку трансфертов.

Рис. 4. Уровень дотационности консолидированных бюджетов регионов в 1-м полугодии, %

Во втором полугодии 2015 г. трансфертная политика может измениться из-за сильного ухудшения состояния федерального бюджета. Его дефицит в 1-м полугодии 2015 г. составил 797 млрд. руб. (2,3% ВВП) по сравнению с почти таким же профицитом (2,2% ВВП) в первом полугодии 2014 г. Снижение нефтегазовых доходов федерального бюджета было частично компенсировано девальвацией рубля, и ее ускорение в июле-августе вновь поможет федеральному бюджету. Но даже с учетом девальвационных эффектов возросший дефицит федерального бюджета усиливает вероятность сокращения трансфертов регионам во второй половине 2015 г.

Расходы бюджетов. Регионы постепенно тормозят рост расходов. Суммарные расходы консолидированных бюджетов в 1 полугодии 2015 г. выросли только на 4%, а за тот же период 2014 г. – на 7% (рис. 5). Динамика расходов по разным разделам бюджета разная и некоторые тенденции удивляют. При очевидной экономии расходов на поддержку ЖКХ в 2015 г. (сокращение на 1%), резко ускорился по сравнению с 2014 г. рост расходов на национальную экономику (на 7%), что выглядит странно с учетом большого дефицита бюджета многих регионов и масштабов долга. Динамика расходов в социальных отраслях была разнонаправленной: почти не росли расходы на образование, а расходы на школьное образование сократились из-за оптимизации сети школ. Почти перестали расти расходы и на культуру, где, как и в образовании, завершается повышение зарплаты до средней по региону. Ускорившийся рост расходов на здравоохранение (расходов бюджетов – на 7%, а вместе с расходами ТФОМС – на 11%) обеспечен в основном ростом так называемых прочих расходов (на 13%). К этому подразделу относятся расходы на лекарственное обеспечение, а цены на лекарства существенно выросли. При этом расходы бюджетов регионов на стационарную медпомощь (больницы) сократились на 10%, а на амбулаторную (поликлиники) остались без изменений. Частично это объясняется переносом все большей части финансирования на территориальные фонды обязательного медицинского страхования (ТФОМС), частично – все той же оптимизацией сети учреждений здравоохранения. Сохранение значительного роста расходов на социальную политику (соцзащиту) в 1 полугодии 2015 г. также объяснимо – в сентябре нужно проводить выборы губернаторов и парламентов в 32 регионах, а перед выборами населению всегда делают что-нибудь приятное. Бюрократия делает приятное и себе, причем вне зависимости от выборов: расходы по статье "общегосударственные вопросы" росли быстрее, чем расходы бюджетов регионов в целом.

Рис. 5. Динамика расходов всех консолидированных бюджетов регионов в 1 полугодии, в % к тому же периоду предыдущего года

Динамика расходов консолидированных бюджетов имеет два свойства – она очень сильно дифференцирована по регионам и, одновременно, очень нестабильна. Сравнение динамики за 1 полугодие 2015 и 2014 годов показывает, что в каждый из этих периодов по 9 регионов сократили свои номинальные расходы, но сами регионы были разными (рис. 6). В 2015 г., как и в предыдущие годы, различия в динамике были очень большими: от сокращения в 9 регионах, сильнее всего – в Тюменской области и Еврейской авт.области (на 11-12%), до роста на 28% в Брянской области, на 20% в Калининградской, Ленинградской областях, Чукотке, и на 18% в Якутии. В основном эти различия обусловлены динамикой доходов бюджетов. Только Калининградская область быстро наращивала расходы при минимальном росте доходов (на 4%), а новые власти Сахалина после отставки и ареста прежнего губернатора стали более аккуратно тратить огромные нефтегазовые доходы. Особый случай – Москва: доходы ее бюджета выросли на 14%, а расходы сократились на 12%. Это осознанная политика столичных властей, экономящих прежде всего на социальных расходах, чтобы поддержать инвестиции в инфраструктуру при растущих ценах (см. ниже). Динамика Крыма объясняется более длительным периодом финансирования в 2015 г.

Рис. 6. Динамика расходов консолидированных бюджетов регионов в 1 полугодии, в % тому же периоду предыдущего года

Динамика расходов бюджетов регионов в 1 полугодиии 2015 г. на поддержку экономики и ЖКХ крайне противоречива (рис. 7). Расходы на национальную экономику сократились в 25 регионах, особенно сильно – в Ингушетии (-46%), Еврейской авт. области (-38%), Тюменской области (-25%) из-за снижения доходов бюджета, а также в Астраханской, Ярославской областях и Карелии (на 20-24%) из-за высокой долговой нагрузки бюджета. Фантастический рост расходов на национальную экономику в трех слаборазвитых республиках Северного Кавказа, а также в Орловской, Брянской и Курганской областях можно объяснить эффектом низкой базы и ростом федеральных трансфертов на поддержку отраслей экономики и дорожного строительства.Помимо 6 регионов, где эти расходы выросли на 40-88%, еще в 18 регионах они выросли на 20-37%. В условиях острого бюджетного кризиса попытки наращивать стимулирование экономики из бюджета региона выглядят опасными. Можно также добавить, что из всей суммы расходов регионов на национальную экономику почти четверть приходится на Москву, а динамика столицы была ниже суммарной (3% и 7% соответственно в 1 полугодии 2015 г.), т.е. без учета Москвы суммарные темпы роста расходов регионов по этой статье были бы еще выше. Картина немного напоминает пир во время чумы.

Динамика расходов на поддержку ЖКХ также разнонаправлена и еще менее объяснима. Расходы сократились в 36 регионах, в т.ч. в Чечне – в четыре раза (-74%), Саратовской области – почти вдвое (-42%), в С.Петербурге, Псковской, Астраханской и Сахалинской областях – на треть (-30-34%). Москва сократила расходы на ЖКХ на 10% в 1 полугодии 2015 г. и это наиболее сильно повлияло на общую динамику регионов (-1%), т.к. на столицу приходится почти 30% всех расходов регионов на эти цели (в тот же период 2014 г. было 40%). Однако без учета Москвы сокращения расходов на ЖКХ не было, они даже выросли на 3%. Рост отмечался в 48 регионах, при этом в 8 регионах – на 50-67%, в 13 – на 30-49%, еще в 6 – на 20-29%. По итогам года такого рывка вверх, скорее всего, не будет, но данные за 1 полугодие показывают неадекватность расходной политики властей многих регионов в кризисных условиях.

Рис. 7. Динамика расходов на национальную экономику и ЖКХ в 1 полугодии 2015 г., в % к тому же периоду 2014 г.

Динамика социальных расходов в регионах имеет несколько меньшую амплитуду и более понятные тенденции. "Оптимизация" постепенно ускоряется. В 25 регионах сократились расходы на образование, в т.ч. в Москве – на 12%, несмотря на рост доходов бюджета столицы на 14%, в Амурской области – на 11% (при росте доходов бюджета на 4%), в Псковской и Архангельской областх – на 7% (рис. 8). Для сравнения, в 2014 г. расходы на образование сократили 11 регионов. Существенным ростом расходов на образование (на 10-14%) в 1 полугодии 2015 г. выделялись 10 регионов с разным состоянием бюджетов: от богатого С.-Петербурга с растущими доходами бюджета и отсутствием долговых проблем до Мордовии с огромным долгом и сокращением доходов бюджета на 21%.

Расходы бюджета на здравоохранение сократили 11 регионов, в т.ч. республика Адыгея – на 20%, Амурская область – на 9%, Москва и Свердловская область – на 7%. В то же время есть регионы с фантастическим ростом этих расходов: Ингушетия (на 96%), Ненецкий АО (на 45%), Якутия и Брянская область (на 36-37%), три другие республики Северного Кавказа, а также Забайкальский край, Еврейская авт. область и Хакасия (на 25-32%), при этом три восточных региона имеют проблемное состояние бюджетов и большой долг. Найти какую-либо логику невозможно, но следует учитывать, что динамику расходов на здравоохранение правильнее считать с учетом расходов ТФОМС. При таком измерении она неплохая – в 2015 г. расходы н здравоохранение сократили только пять регионов (Москва, Тюменская область, Пермский край, республики Адыгея и Тыва), в 2014 г. их было три.

Суммарные расходы бюджетов регионов на социальную политику (соцзащиту) в 1 полугодии 2015 г.росли наиболее устойчиво, но и в этом виде расходов велика региональная дифференциация. Сократили расходы 11 регионов, в т.ч. Еврейская авт. область – почти вдвое, Амурская область – на 16%, Хабаровский край – на 8%. Спад объясняется завершением выплат пособий населению и средств на строительства жилья для пострадавших от наводнения в 2013 г. Сокращение расходов на социальную политику в Чечне и Ингушетии, в Тюменской области имеет другую причину: это результат оптимизации из-за сокращения доходов бюджетов. Число регионов с сокращением расходов на социальную защиту населения в 2015 г. почти не увеличилось, в 2014 г. их было десять, в 2015 г. - 11. Причины в основном политические. Среди лидеров по росту расходов на соцзащиту в 1 полугодии 2015 преобладали те регионы, в которых в сентябре должны состояться выборы губернатора или региональных парламентов. Но даже на их фоне Брянская область выделяется фантастической динамикой, рост расходов на соцзащиту достиг 64%!

Рис. 8. Динамика расходов на образование, здравоохранение и социальную политику в 1 полугодии 2015 г., в % к тому же периоду 2014 г. (на графике не показана Брянская обл. – рост расходов по статье социальная политика на 64%)

Напомним, что динамика доходов и расходов бюджетов считается в номинальных рублях. С учетом масштабов инфляции в 1 полугодии 2015 г. (свыше 15%) динамика всех видов социальных расходов бюджетов регионов была отрицательной, несмотря на то, что регионы получили больше трансфертов по сравнению с предыдущим годом, а также имели значительный рост собственных доходов, особенно налога на прибыль. При высокой вероятности сокращения трансфертов из федерального бюджета к концу года и общем ухудшении состояния экономики регионов "оптимизация" социальных расходов будет усиливаться.

Дефицит и долг. Причиной роста дефицита консолидированных бюджетов регионов стала необходимость выполнять зарплатные указы президента в условиях стагнации экономики. В 2013 г. дефицитными были бюджеты 77 регионов, в 2014 г. – 75. На первый взгляд, в 1 полугодии 2015 г. ситуация улучшилась: суммарно бюджеты регионов были профицитными (364 млрд. руб.), а дефицит бюджета имели только 50 регионов. Однако суммарный профицит обеспечен в основном Москвой (174 млрд. руб.) и Сахалинской областью (136 млрд. руб.), в значительно меньших объемах – еще 4 регионами (Тюменская, Московская области, ХМАО и С.-Петербург). Кроме того, состояние бюджетов регионов в 1-м полугодии всегда лучше, поскольку более половины расходов, особенно госзакупки и оплата госконтрактов, приходится на 2-е полугодие. Для сравнения, в 1 полугодии 2014 г. дефицит имели 47 регионов, а к концу года – 75.

Разбалансированность бюджетов регионов измеряется отношением расходов к доходам. Самый сильный дефицит в 1 полугодии 2015 г. чаще имели те же регионы, что и годом раньше, т.е. разбалансированность имеет устойчивый характер (рис. 9). В Магаданской области дефицит достиг 33% от доходов бюджета, в Калининградской, Смоленской областях, Еврейской авт. области, республиках Мордовия и Коми, Забайкальском крае – 20-26%. Профицит бюджета в основном имели две группы регионов – развитые, которые получили больше налога на прибыль, и высокодотационные, которым изрядно добавили трансфертов.

Рис. 9. Дефицит консолидированных бюджетов регионов в 1 полугодии, в % от доходов бюджета

Дефицит бюджета вынуждает регионы занимать, быстрый рост долга начался с 2013 г. По данным Министерства финансов на 1 августа 2015 г. объем долга регионов и муниципалитетов составил 2,44 трлн руб. С начала года он вырос несущественно – на 2%, но это в среднем, при этом 36 регионов увеличили объем долга и 37 регионов его сократили. Рост долга был максимальным в Челябинской, Магаданской областях (на 42-43%), в республиках Хакасия, Калмыкия и Якутия (на 27-31%), Ростовской области, Еврейской авт.области, республике Коми и Забайкальском крае (на 20-25%). Быстрее всего сокращали долг (на 14-19%) Ямало-Ненецкий АО и Чувашия (на 22-25%), республики Карачаево-Черкесия, Бурятия, Ингушетия, Дагестан, Алтай, Тыва, Пермский и Ставропольский края, Калининградская и Тамбовская области, а также Москва. Основные факторы сокращения долга – рост доходов бюджета (поступлений налога на прибыль или трансфертов), реже – оптимизация расходов.

Хотя рост долга затормозился, ситуация остается крайне напряженной. В среднем по регионам РФ долг составляет 34% от собственных доходов консолидированного бюджета (без учета трансфертов), в 4 регионах он превысил 100% (республика Мордовия, Чукотский АО, Смоленская и Костромская обл.), а еще в 20 регионах – 70-94% от собственных доходов (рис. 10). Перечень наиболее проблемных регионов не меняется с 2014 г.

Сохраняются и структурные проблемы долга. Несмотря на обещания федерального правительства помочь регионам переструктурировать долг (из кредитов коммерческих банков в бюджетные кредиты), изменения незначительны. Доля самых тяжелых для регионов кредитов коммерческих банков уменьшилась с начала 2015 г. несущественно (с 45 до 40%), а доля бюджетных кредитов незначительно увеличилась (с 31 до 36%). В отдельных регионах различия структуры долга очень велики. Например, при очень высокой задолженности Чукотки ее положение более комфортное, т.к. почти весь долг – бюджетные кредиты. Намного сложнее положение Астраханской, Магаданской, Амурской областей, в которых кредиты коммерческих банков составляют 60-62% от собственных доходов бюджета, и еще 8 регионов (Саратовской, Ульяновской, Пензенской, Псковской областей, Забайкальского края, Удмуртии и др.), в которых их доля составляет 40-50% от собственных доходов бюджета.

Рис. 10. Долг регионов и муниципалитетов на 1 августа 2015 г., в % к собственным (налоговым и неналоговым) доходам консолидированного бюджета региона за 2014 г.

В целом динамика бюджетов регионов в 1 полугодии 2015 г., особенно доходов бюджетов, выглядит менее проблемной по сравнению с динамикой социально-экономического развития регионов (см. предыдущий мониторинг). Причина в том, что бюджеты многих регионов уже третий год лежат "на дне", а экономика, инвестиции, доходы и потребление населения начали падать позже. Пока не ясно, когда они достигнут "дна" и не окажется ли так, что "снизу постучат". Те же риски имеют и бюджеты регионов, доходы которых могут вновь сократиться в ухуддшающихся экономических условиях. При таком сценарии "оптимизация" социальных расходов пойдет еще быстрее, охватывая все больше регионов. Как показывает динамика первой половины 2015 г., тренд уже сформировался.

33. Спад экономики, доходов и потребления в 1 полугодии 2015 г. ускорился

Динамика кризиса. Помесячная динамика основных социально-экономических индикаторов Росстата показывает, что с мая 2015 г. кризисный спад остановился (рис. 1). Уровень безработицы, и так крайне низкий, даже немного сократился. По данным Росстата, в июне-июле также выросли доходы населения, что весьма удивительно при продолжавшемся снижении реальной заработной платы. Но вряд ли можно прогнозировать, что «дно» кризиса пройдено. Этот кризис более длинный и медленный, он обусловлен в первую очередь негативными внутренними факторами, а потом уже и внешними шоками – динамикой цен на нефть и, в меньшей мере, санкциями.

Рис. 1. Динамика основных социально-экономических показателей, в % к соответствующему месяцу предыдущего года

В региональном разрезе помесячные данные не очень репрезентативны из-за сильных колебаний, поэтому рассматриваются показатели за первое полугодие или 7 месяцев 2015 г. в зависимости от наличия данных.

Промышленное производство. Спад промышленного производства за январь-июль 2015 г. в целом по России составил 3%, отрицательную динамику показали 35 регионов. География спада обусловлена в основном отраслевой специализацией. Опережающий спад отмечался в обрабатывающих отраслях (-4,9% за январь-июль) при относительной стабильности в добывающих (+0,1% за тот же период). В отраслевом разрезе самые проблемные – транспортное машиностроение (особенно автопром и производство вагонов), большинство других подотраслей машиностроения, а также отрасли инвестиционного спроса – производство стройматериалов и др. Самый сильный спад имели федеральные города и регионы локализации новых сборочных предприятий автопрома – Калининградская и Калужская обл. (рис. 2). Кроме того, кризисный спад сильнее в полудепрессивных регионах, причем не только машиностроительной специализации – Костромской, Ивановской, Тверской, Курганской, Амурской областях. Региональная картина спада сформировалась к маю и с тех пор не изменилась.

Особенность этого кризиса – сохранение роста промышленного производства в регионах концентрации предприятий ВПК (Тульская, Брянская, Владимирская, Ярославская обл., Марий Эл, Кировская, Пензенская, Ульяновская обл.). Это следствие роста объемов госзаказа и его финансирования из федерального бюджета, в том числе больших авансовых платежей в первые месяцы 2015 г. Вопрос в том, сможет ли федеральный бюджет, проблемы которого нарастают, поддерживать масштабное финансирование ВПК. Продолжается рост и в Тюменской области (без автономных округов) благодаря недавнему вводу новых предприятий обрабатывающей промышленности. Сохраняется рост промышленности в новых регионах добычи углеводородов на востоке страны (Сахалин, Якутия, Иркутская обл) и в Ненецком АО. Однако ведущие регионы экспортных отраслей (ТЭК и металлургия) имеют динамику, близкую к нулевой, или небольшой спад. В регионах производства минеральных удобрений, также идущих в основном на экспорт, динамика лучше (Новгородская обл.). Для регионов с высокой или значительной долей других экспортных отраслей (цветной металлургии и угольной промышленности) риски нарастают: снижаются мировые цены не только на нефть, но также на уголь и цветные металлы. С некоторым лагом это может отразиться на динамике промышленного производства ведущих регионов добычи данных ресурсов.

Самая значительная доля регионов с промышленным спадом в 2015 г. – в Центральном ФО и на Дальнем Востоке. Динамика за два года позволяет выявить регионы с более длительным и устойчивым спадом. Среди регионов с более развитой промышленностью это Архангельская область, С.-Петербург, Свердловская область, республика Хакасия (рис. 1). Пока таких регионов немного.

Рис. 2. Динамика промышленного производства за январь-июль, в % к соответствующему периоду предыдущего года

Темпы спада в обрабатывающей промышленности в январе-июле 2015 г. были существенно выше, чем в целом по промышленности, поэтому число регионов с отрицательной динамикой достигло 45. Самый сильный спад обрабатывающей промышленности имели Оренбургская область (почти на четверть из-за спада в отраслях первого передела), Москва, Тверская и Калининградская области (на 14-15%), Калужская, Курганская области, С.-Петербург и Хабаровский край (на 10%), а также ряд слаборазвитых республик и дальневосточных регионов, в которых промышленное производство невелико (эффект базы). Самый значительный рост обрабатывающей промышленности – в ряде регионов ВПК (Марий Эл и Тульская обл – на 20-27%) и в Тюменской области без автономных округов (на 19%).

Инвестиции и строительство. Инвестиционный спад 1-м полугодии 2015 г. ускорился (-5,4%), поэтому выросло и число регионов с отрицательной динамикой инвестиций. В 1 полугодии 2014 г. их было 32, в тот же период 2015 г. – 49, а с учетом двух субъектов Крыма – 51 (рис. 3). По данным Росстата, в Крымском ФО инвестиции сократились на 20%. Очевидны жесткие барьеры развития Крыма, а также финансовые ограничения для реализации программ, заявленных российскими властями. Все регионы с максимальным спадом инвестиций в первом полугодии 2015 г. (на 30-50%) являются индустриальными: Архангельская, Нижегородская и Свердловская области, республики Коми и Хакасия, Хабаровский край. Столь же сильный спад в Краснодарском крае – следствие эффекта высокой базы накануне Олимпиады. Помимо влияния эффекта базы, нужно учитывать, что бюджетные инвестиции неравномерно распределяются по полугодиям, поэтому темпы динамики в целом за год могут измениться. Но территориальная картина с большой вероятностью будет такой же: доля регионов с сокращением инвестиций максимальна в Уральском, Сибирском и Северо-Западном ФО, т.е. в территориях с индустриальной специализацией.

Рис. 3. Динамика инвестиций в основной капитал в первом полугодии, в % к соответствующему периоду предыдущего года

Показатели динамики недостаточны для анализа из-за эффекта базы, поскольку объем инвестиций в регионах разный. На рисунках 4а и 4б показана территориальная структура инвестиций по федеральным округам и ведущим регионам за 1-е полугодие 2015 г. Помимо Центрального ФО, ведущими получателями инвестиций также являются Уральский и Приволжский, поэтому спад в этих двух федеральных округах более чувствителен для экономики. В разрезе регионов сохраняется лидирующее положение Тюменской области с автономными округа, при этом на Ханты-Мансийский АО приходится 7,6 всех инвестиций, на Ямало-Ненецкий – 5,7%, т.е. инвестиции в России по-прежнему идут прежде всего в добычу нефтегазовых ресурсов. Лидером остается также Москва (9,6%), но в ней инвестиции в первом полугодии 2015 г. не сокращались, в отличие от С.-Петербурга. Для сравнения, на Крымский ФО пришлось 0,2% от всех инвестиций в России в первом полугодии 2015 г., а его доля в населении составляет 1,6%. Инвестиции заменяются медийным пафосом.

Рис. 4а. Доля федеральных округов в объеме инвестиций за 1 полугодие 2015 г., %	Рис. 4б. Доля регионов-лидеров по объему инвестиций за 1 полугодие 2015 г., %

Динамика строительства еще более негативна. Спад ускорился в большинстве федеральных округов, за исключением Юга (опять эффект базы, в 2014 г. сильный спад инвестиций был связан с завершением подготовки к Олимпиаде). Самая неблагополучная динамика, как и в инвестициях, на Урале, в Сибири и на Северо-Западе, почти такой же сильный спад на Дальнем Востоке (рис. 5). Центральный ФО вытягивает Москва, в которой объем строительства сохранился на том же уровне, в отличие от С-Петербурга (спад на 10%). В главных нефтегазодобывающих регионах спад был сильным: в ХМАО – на 8%, в ЯНАО – на 15%. Только Крым показал рост на 41% благодаря, но это следствие очень низкой базы прошлого года и огромных трансфертов из федерального бюджета в 2014 г. В целом спад строительства за 7 месяцев 2015 г. территориально расширился и охватил 59 регионов, за тот же период 2014 г. – 41 регион.

Рис. 5. Динамика строительства в январе-июле по федеральным округам, в % к аналогичному периоду предыдущего года

Розничная торговля. Как показывает динамика оборота розничной торговли, столь же сильно снизилось потребление населения. Резкий спад произошел в первом квартале 2015 г., а затем розничная торговля стабилизировалась на более низком уровне (см. рис. 1). За январь-июль 2015 г. спад розничной торговли в среднем по России составил 8%, розничная торговля сократилась в в 77 регионах (рис. 6). Территориальные масштабы спада потребления максимальны среди всех рассматриваемых индикаторов. Наибольшее сжатие произошло в индустриальных регионах с более выраженным спадом производства и/или ростом неполной занятости и, как следствие, снижением заработной платы (Ивановская, Владимирская, Мурманская, Самарская, Нижегородская, Ульяновская, Челябинская, Свердловская, Кемеровская области, республика Коми, Татарстан, Башкортостан и др.), а также в федеральных городах и в регионах с городами-миллионниками (Новосибирская, Омская области). Географически потребление сильнее всего сжалось на Урале, в Поволжье, Сибири и на Северо-Западе, т.е. в индустриальных регионах. Рост потребления произошел только в части слаборазвитых республик и Чукотском АО, все они отличаются наименее достоверной статистикой (в т.ч. статистикой розничной торговли из-за дооценок на неформальный сектор).

Рис. 6. Динамика розничной торговли за январь-июль 2015, в % к соответствующему периоду 2014 г.

Занятость. Уровень безработицы остается минимальным и даже немного снизился в мае-июле 2015 г. по сравнению с с началом года (с 5,8 до 5,4%). Это всегда происходит летом из-за сезонного фактора. Региональная картина также вполне благополучна (рис. 7). Хотя кризис усилился, рынок труда вроде бы не него не реагирует. Главная причина, известная по предыдущим кризисам, – российский рынок труда отличается особой реакцией на экономические спады. На фоне умеренного или слабого роста безработицы быстро растет неполная занятость (административные отпуска, простои и др.), что позволяет снизить издержки работодателей. В 1990-х с той же целью широко использовались длительные задержки заработной платы, но теперь это наказуемо. Российские занятые легче готовы терпеть снижение заработков, чем потерю работы. Вторая причина – демографическая: на рынок труда выходит малочисленное поколение 1990-х годов рождения, а покидает его значительно большее по численности поколение 1950-х годов рождения, что снижает давление. Третья причина – большое число трудовых мигрантов в российской экономике, а они при отсутствии работы уезжают, хотя бы частично, или не приезжают, что помогает балансировать спрос и предложение на рынке труда.

Рис. 7. Уровень безработицы по методологии МОТ, %

Неполная занятость имеет разные формы (работа неполное время, простои, отпуска без сохранения зарплаты). Она измеряется Росстатом только для работников списочной численности организаций, без учета малого предпринимательства. Во втором квартале 2015 г. списочная численность составила 46% от численности занятых в экономике (33,2 млн. чел и 72 млн.чел соответственно). О том, что происходит в малом предпринимательстве и неформальной экономике, статистических данных нет совсем.

Неполная занятость медленно растет с 2014 г., но ее масштабы существенно различаются по отраслям экономики. По данным Росстата, во 2 квартале 2015 г. самый высокий уровень неполной занятости отмечался в организациях (предприятиях) по производству транспортных средств и оборудования: 7,8% работников списочной численности работали неполное время (по инициативе работодателя или по соглашению между работником и работодателем), еще 8,4% находились в простое. В сфере гостиниц и ресторанов 11,3% списочной численности работали неполное рабочее время по соглашению между работником и работодателем. В организациях (предприятиях) обрабатывающих производств 15,6% списочной численности находились в отпусках без сохранения зарплаты по заявлению работника и в неоплаченных отпусках по инициативе работодателя, в т.ч. в производстве машин и оборудования – 18,5% списочной численности работников (в среднем этот показатель составил 7,5%). Таким образом, неполная занятость, как и в прошлые кризисы, наиболее распространена в обрабатывающей промышленности, особенно в машиностроении, в наибольшей степени – в его транспортном сегменте. В секторе услуг пока обострились проблемы только в части рыночных услуг – гостиничном и ресторанном бизнесах, где сокращение клиентуры наиболее значительно.

Измерить неполную занятость на региональном уровне сложнее из-за информационных ограничений. Данные о списочной численности работников в региональном разрезе публикуются в статсборнике «Труд и занятость». Последний сборник вышел в 2013 г., в нем представлены региональные данные о списочной численности работников, но только по данным выборочного обследования за октябрь 2012 г. (суммарно по РФ - 28,7 млн. чел.). Вынужденное использование в расчетах данных за 2012 г. приводит к завышение уровня неполной занятости во втором квартале 2015 г. примерно на 15-20%, но другого способа оценки нет. Неполная занятость рассчитывалась по разным ее формам: работавших неполное время вместе с простоями и находящихся в отпусках без сохранения зарплаты, поскольку последние не всегда обусловлены кризисом. На рис. 8 показаны регионы с максимальным уровнем неполной занятости по разным формам. Повышенным уровнем работы неполное время и простоев выделяются регионы автопрома, полудепрессивные регионы, а также федеральные города, где кризис сильнее влияет на сектор услуг, в котором занято большинство работающих. Повышенный уровень неполной занятости в виде отпусков без сохранения заработной платы характерен для индустриальных регионов, особенно Урала, Поволжья и части регионов Центра, а также Калининградской области, и для федеральных городов. Географическая картина неполной занятости пока нечеткая, но рост этого показателя к концу 2015 г. неизбежен. Все более очевидно, что этот кризис – не только промышленный, федеральные города с наиболее развитым сектором услуг оказались в числе лидеров по уровню неполной занятости в разных ее формах.

Рис. 8. Уровень неполной занятости в разных ее формах во 2-м квартале 2015 г., в % от списочной численности работников за 2012 г.

Доходы и потребление. Реальные денежные доходы населения сократились за первое полугодие 2015 г. на 4,1%, спад произошел в 67 регионах (данные по Крыму отсутствуют). Достоверность региональных измерений доходов населения – самая низкая из всех индикаторов, но общий тренд ухудшения очевиден, он подтверждается спадом потребления (см. динамику оборота розничной торговли). Жить стало хуже, особенно в депрессивных регионах (Ивановская обл.) и регионах автопрома (Калужская, Самарская обл.). Однако максимальный спад доходов в Рязанской, Мурманской и Магаданской областях, республике Башкортостан можно объяснить только дефектами измерения. Еще менее достоверна динамика доходов населения в некоторых слаборазвитых республиках (Тыва, Адыгея и Ингушетия) из-за высокой доли теневой экономики. Достоверность данных для регионов с ростом реальных доходов (Хабаровский, Пермский края. республики Бурятия, Карелия, Удмуртия, Орловская область и др.) еще ниже. Но географическая картина постепенно проясняется – самый сильный спад реальных доходов населения характерен для регионов обрабатывающей промышленности Поволжья и Центра, а также для регионов Северо-Запада, в которых кризисный спад экономики начался раньше, еще в 2014 г.

Рис. 9. Динамика реальных денежных доходов населения в первом полугодии 2015 г., в % к первому полугодию 2014 г.

Анализ данных за первое полугодие 2015 г. и январь-июль позволяет сделать следующий вывод – этот кризис не похож на предыдущие, он не только более медленный по динамике спада, но и более размытый географически. Разные индикаторы показывают нарастающие проблемы и в индустриальных регионах обрабатывающей промышленности, и в крупнейших городах России. Хуже становится всем, но насколько и как долго – открытый вопрос.

32. Бюджеты регионов в 2014 г.: долги растут

После резкого ухудшения состояния бюджетов регионов в 2013 г., в течение первых трех кварталов 2014 г. ситуация выглядела "замороженной". Но к ноябрю стало ясно, что она ухудшается, теперь уже под воздействием не только внутренних проблем, но и внешних шоков, которые повлияли на состояние бюджетов регионов.

Доходы бюджетов

На первый взгляд, регионы завершили 2014 г. относительно благополучно: доходы их бюджетов выросли на 7%, поступления налога на прибыль – на 14%, НДФЛ – на 7%. Только рост трансфертов был минимальным – на 1,7% за год без учета Крыма, а в последние месяцы 2014 г. они даже сокращались (рис. 1). Осенью ухудшилась и динамика налоговых доходов – сокращались поступления налога на прибыль, в ноябре престали расти поступления НДФЛ. Это сигнал об ухудшении экономической ситуации в регионах. Последний месяц года переломил тенденции, но нужно понимать причины. Значительный рост поступлений налога на прибыль в декабре 2014 г. связан с платежами крупных компаний (и даже переплатами по просьбам региональных властей, чтобы обеспечить выполнение социальных обязательств), а также ростом налоговой базы из-за переоценки валютных остатков на счетах компаний. Рост НДФЛ в декабре обеспечили бонусные выплаты и премии. Все эти факторы временные. Если скорректировать динамику номинальных доходов бюджетов с учетом инфляции (11,4% в 2014 г.), то картина становится гораздо менее радужной – в реальном выражении доходы бюджетов регионов в 2014 г. сократились.

Рис. 1. Динамика доходов консолидированных бюджетов регионов, %

Региональные различия в динамике доходов бюджетов, как обычно, очень велики, максимальный рост доходов имела Сахалинская область (на 63%) благодаря режиму СРП в добыче нефти и газа, нефтегазодобывающий Ханты-Мансийский АО, промышленно развитые Калининградская, Ленинградская, Тульская, Липецкая, Тюменская области, а также слаборазвитые республики Ингушетия и Алтай (на 19-32%). Наиболее сильный спад – Амурская область и Еврейская авт. область (на 19-29%) (рис. 2). Наихудшую динамику доходов бюджетов имели половина регионов Дальнего Востока и Забайкалье.

Сильнее всего на динамику доходов влияют налог на прибыль и трансферты. Именно благодаря росту налога на прибыль в 2,3 раза максимальными темпами росли доходы Сахалина. Еще выше были темпы роста налога на прибыль в Мордовии (в 3,4 раза) но ей срезали на 27% трансферты. Большинство развитых регионов – лидеров по динамике доходов бюджетов также выделялись высокими темпами роста налога на прибыль (на 40-80%). В 27 регионах поступления налога на прибыль в 2014 г. сократились, сильнее всего – в Бурятии (-32%), но для этой полудепрессивной республики он малозначим, а также в более развитых регионах – Калужской, Белгородской областях, Карелии, Пермском и Хабаровском краях (на 14-20%). Это и стало причиной спада или минимального роста доходов их бюджетов.

Динамика трансфертов также сильно различается, но имеет смысл рассматривать только те регионы, где трансферты дают существенную часть доходов бюджета, для развитых регионов на динамику сильно влияет эффект низкой базы. Максимальным был рост трансфертов на Чукотке – почти в 2 раза, помощь обусловлена не только сверхвысокой долговой нагрузкой бюджета автономного округа, но и особыми условиями поддержки из федерального центра. Необъясним рост трансфертов Калининградской области на 77%: действительно, у области большая долговая нагрузка, но резко выросли и поступления налога на прибыль. Значительный рост трансфертов Хакасии (на 49%) менее понятен, чем Карелии (на 39%), переживающей сильный экономический спад. Рост трансфертов слаборазвитым республикам Алтай (на 34%) и Ингушетия (на 22%) обеспечил значительный рост доходов их бюджетов. Для сравнения, в слаборазвитой Карачаево-Черкесии трансферты сократились на 15%, что обрушило доходы ее бюджета теми же темпами. Объем федеральных трансфертов в 2014 г. сократился в 30 регионах, наиболее сильно – в Амурской области (на 58%), Еврейской авт. области и Хабаровском крае (на 29-33%). Это объяснимо: в 2013 г. они получили дополнительную помощь для ликвидации последствий наводнения на Амуре. Резкое сокращение трансфертов Мордовии (на 27%) стало следствием феноменального роста поступлений налога на прибыль. Снижение трансфертов наиболее развитым регионам (Москва, С.-Петербург, Тюменская, Сахалинская области и Татарстан) также рационально, оно не повлияло на их бюджеты из-за низкой доли федеральных перечислений в доходах. Но снижение трансфертов полудепрессивным регионам Забайкалья (Бурятия и Забайкальский край) вкупе со спадом поступлений налога на прибыль привело к сокращению доходов их бюджетов. Анализ в очередной раз показывает, что распределение федеральной помощи регионам остается непрозрачным и далеко не всегда объяснимым.

Рис. 2. Динамика (прирост) доходов консолидированных бюджетов регионов, 2014 к 2013 гг., % (Мордовия – рост налога на прибыль в 3,4 раз)

По сравнению с 2013 г., структура доходов бюджетов регионов в 2014 г. почти не изменилась (рис. 3): главным налогом остается НДФЛ, немного повысилась доля налога на прибыль, стабилен вклад налога на имущество и минимальны поступления налогов от малого бизнеса (на совокупный доход). Устойчиво сокращается доля трансфертов в доходах бюджетов регионов, если считать без учета Крыма.

Рис. 3. Структура доходов консолидированных бюджетов регионов, %

Региональные различия в структуре доходов достаточно стабильны, но теперь в России три высокодотационных республики: Ингушетия (87%), Чечня (82%) и Крым (80%). Если бы Крыму не оставляли НДС, который должен изыматься в федеральный бюджет, его дотационность достигала бы 85%. Дотационность Севастополя несколько ниже (70%) и сопоставима с Дагестаном (рис. 4). Сокращения числа высокодотационных регионов в 2014 г. не произошло, доля трансфертов в доходах бюджетов превышала 50% в 13 регионах, без учета Крыма – в 11. Это слаборазвитые республики и Камчатский край. На другом полюсе – Москва, ХМАО, Тюменская и Сахалинская области, в которых доля трансфертов составляет 2-5%, в С.-Петербурге – 7%.

В пяти регионах России, получающих нефтегазовую ренту, главным доходным источником остается налог на прибыль – в Сахалинской (55%), Тюменской (64%) областях, Ханты-Мансийском АО (39%), Оренбургской области (31%) и Татарстане (27 %). В 2014 г. быстрый рост налога на прибыль сделал его главным доходным источником в Ленинградской области (38%). Ненецкий АО перечисляет налог на прибыль Архангельской области и получает половину доходов бюджета от выплат роялти по соглашениям о разделе продукции с нефтяными компаниями, а также от налога на имущество (23%). Ямало-Ненецкий АО – от налога на имущество (25%) и налога на прибыль (25%), хотя его доля относительно невелика по сравнению с другими регионами ТЭК, поскольку прибыль выводится Газпромом. Налог на имущества важен также для металлургических регионов, регионов с крупными энергетическими объектами, портами и др. (16-18%). Акцизы дают наиболее значительный вклад в доходы регионов-производителей алкоголя (Тульская область – 19%, Мордовия – 17%), пива и нефтепродуктов (Ярославская обл. – 21%, Омская – 15%).

Рис. 4. Структура доходов консолидированных бюджетов регионов в 2014 г, %

Суммарная доля налогов от малого бизнеса (на совокупный доход) невелика – менее 4% доходов бюджета, но в Калининградской области она вдвое выше (8%), значим налог на малый бизнес для Краснодарского края и Костромской области (7%), Владимирской и Кировской областей (6%). Правительство в качестве антикризисной меры запланировало снижение налогов на малый бизнес, но этот налог поступает в бюджеты муниципалитетов и регионов, которые и так в очень тяжелом положении. Поддержка "за чужой счет", предложенная федеральными властями, может усугубить проблемы бюджетов немалого числа регионов.

В условиях нового кризиса важно оценить, как изменялись доходы бюджетов регионов и масштабы поддержки из федерального бюджета начиная с докризисных 2000-х. Тенденции очевидные: если кризис 2009 г. "заливался" возросшими на треть объемами федеральной помощи, то для решения проблем дестабилизации бюджетов с 2013 г. дополнительных федеральных средств не выделялось. И объемы федеральной помощи, и ее доля в доходах консолидированных бюджетов регионов сокращаются с 2012 г. (рис. 5.)

Рис. 5. Объем и доля трансфертов (2014 г. – без Крыма)

Федеральная помощь регионам не нацелена на смягчение бюджетного кризиса, она отражает геополитические приоритеты российских властей: поддержку удаленного и граничащего с Китаем Дальнего Востока, неспокойного Северного Кавказа и присоединенного Крыма (рис. 6). С конца марта по декабрь 2014 г. Крым получил 125 млрд. руб. трансфертов из федерального бюджета (7,2% всей федеральной помощи регионам). Огромные выделенные средства не удалось освоить, профицит бюджета составил 13,4%. Трансферты Дальнему Востоку в 2014 г. сократились до 210 млрд. руб. (в 2013 г. – 243 млрд. руб.), все республики Северного Кавказа получили 189 млрд. руб. (в 2013 г. – 182 млрд. руб.). В расчете на одного жителя трансферты Крыму вдвое больше, чем республикам Северного Кавказа. Уровень дотационности Крыма (80%) сопоставим только с Ингушетией (87%) и Чечней (82%), а если учитывать, что Крыму оставляется весь НДС, который по закону должен идти в федеральный бюджет, то дотационность достигает 85%. Дотационность Севастополя несколько ниже (70%) и сопоставима с Дагестаном. Приоритетная поддержка Крыма фактически идет за счет других территорий России, что ухудшает состояние их бюджетов в кризисный период.

Рис. 6. Распределение трансфертов и численности населения по федеральным округам в 2014 г., %

Расходы бюджетов

Несмотря на попытки оптимизировать расходы бюджетов регионов, сдержать их рост не удалось (+4,6% к 2013 г. без учета Крыма). Как и в 2012-2013 гг., быстрее росли социальные расходы (рис. 7). Опережающая динамика расходов бюджетов на здравоохранение с учетом расходов территориальных фондов обязательного медицинского страхования (ТФОМС) во многом обусловлена ростом расходов на лекарственное обеспечение. Рост расходов на культуру и социальную политику (по этой статье проходят расходы на соцзащиту) связан с выполнением указов президента: зарплата занятым в этих отраслях повышалась несколько позднее, чем в образовании и здравоохранении. На динамику расходов на соцзащиту повлияла также индексация пособий. В 2014 г. снизились темпы роста расходов на госуправление (статья "общегосударственные вопросы"), ЖКХ и, особенно сильно – на национальную экономике, включающую не только поддержку отраслей, но также транспорта и дорожного хозяйства, в т.ч. строительство дорог.

Рис. 7. Динамика расходов консолидированных бюджетов регионов, в % к предыдущему году

Впервые достаточно большое число – 17 регионов – смогли сократить расходы бюджетов (рис. 8). Жесткая политика Минфина начинает давать плоды, бюджетная дисциплина растет. Вынуждены были сокращать расходы регионы с большими долгами для получения бюджетных кредитов Минфина, более дешевых и долгосрочных, чтобы заместить ими кредиты коммерческих банков. Больше всего регионов, сокративших расходы бюджетов, в Центральном, Дальневосточном, Южном и Северо-Западном федеральных округах.

Рис. 8. Динамика доходов и расходов консолидированных бюджетов регионов в 2014 г, % к 2013 г.

За счет чего сокращались расходы бюджетов регионов? В первую очередь – за счет расходов на национальную экономику. Суммарный объем расходов по статье "национальная экономика" в 2014 г. остался прежним (1,7 трлн. руб. без Крыма), но только благодаря значительному росту в нескольких богатых регионах (Москве, Московской, Сахалинской областях). В 53 регионах расходы на эти цели сократились, в т.ч. в Смоленской, Омской, Белгородской, Рязанской, Амурской областях, Краснодарском крае и Бурятии – на 23-38%, на Чукотке и в Еврейской авт. области – более чем на 40% (рис. 9). Пока не сдаются и наращивают эти расходы только некоторые регионы "новой индустриализации" (Калужская, Калининградская, Ленинградская области), чтобы удержать инвесторов. Второй вектор оптимизации – сокращение расходов на ЖКХ в половине регионов. Третий вектор – "общегосударственные вопросы", но сократить расходы на себя чиновникам намного труднее, это удалось сделать в 18 регионах, причем с минимальной динамикой (на 1-5%), и только в республиках Коми и Бурятии – на 8%.

Рис. 9. Динамика расходов на общегосударственные вопросы, национальную экономику и ЖКХ в 2014 г, в % к 2013 г.

Динамика социальных расходов в основном оставалась положительной, но ситуация постепенно меняется. Расходы на образование сократились в 9 регионах (рис. 10), в том числе и в самых богатых (Москва, Тюменская область, Ямало-Ненецкий АО) вследствие жесткой оптимизации и укрупнения школ, и в бедных, но с растущей численностью детей (Дагестан, Северная Осетия, Калмыкия). Расходы на социальную политику сократили 8 регионов, в основном с большими долгами. Резкое сокращение расходов на соцполитику в Амурской области обусловлено завершением выплат компенсаций пострадавшим от наводнения, но область резала и расходы на образование из-з огромного дефицита бюджета. В 2014 г. оптимизация почти не затронула только расходы на здравоохранение (вместе с ТФОМС), за исключением республики Мордовия и Чукотский АО, которые имеют максимальную долговую нагрузку среди регионов, а также Еврейской авт.области, долг которой за год вырос с 30 до 60% к собственным расходам бюджета, а расходы за здравоохранение (вместе с ТФОМС) сократились максимально – на 13%. Все только начинается…

Рис. 10. Динамика расходов на образование, здравоохранение и социальную политику (социальную защиту населения) в 2014 г., в % к 2013 г.

Структура расходов всех консолидированных бюджетов за 2014 г. почти не изменилась, за исключением устойчивого сокращения доли расходов на ЖКХ и начала новой волны сокращения расходов на национальную экономику, как это было и в предыдущий кризис (рис. 11). Постепенное сокращение доли расходов на здравоохранение обусловлено перераспределением финансирования между бюджетами регионов и ТФОМС. Доля расходов бюджетов регионов в суммарных расходах на здравоохранение с ТФОМС устойчиво снижается: с 76% в 2011 г., 64% в 2012 г., 55% в 2013 г. до 51% в 2014 г.

Рис. 11. Структура основных расходов всех консолидированных бюджетов регионов, %

Расходы на социальные цели в среднем составили в 2014 г. 62% всех расходов бюджетов регионов, по сравнению с 2013 г. (61%) заметного роста доли не произошло. Это означает, что кризис бюджетов регионов и необходимость оптимизации расходов ускорили сокращение числа учреждений социальной сферы и занятости в них, начавшееся несколько лет назад. Средний показатель не отражает дифференциации: в 40 регионах доля социальных расходов значительно выше 66-73% (рис. 12) и достигаем максимума в слаборазвитых республиках (Чечня, Дагестан) и в регионах, не способных оптимизировать соцрасходы (Свердловская, Саратовская области). Пониженную долю социальных расходов (менее 50%) сохранили только самые богатые регионы (Сахалин, Москва, Тюменская область, Ямало-Ненецкий АО), либо северные регионы с повышенными расходами на поддержку ЖКХ и стремлением сохранить инвестиции в экономику (Чукотский и тот же ЯНАО).

Структурные особенности расходов показывают приоритеты политики регионов и их изменения. Белгородской области пришлось сократить долю расходов на нац.экономику за год с 38 до 30%, ее бюджет стал более социальным. Богатая Москва пошла противоположным путем – доля расходов на экономику выросла с 24 до 27%, а социальные расходы оптимизируются (сокращение с 53 до 51% за 2013-2014 гг.). В Москве давно и устойчиво сокращается также доля расходов на ЖКХ, с 27% в 2008 г. до 16% в 2014. Но это не предел, в С.-Петербурге доля расходов на ЖКХ сократилась за этот же период более радикально – с 28 до 13%. Удаленные северные и северо-восточные регионы не в состоянии оптимизировать расходы на ЖКХ: на Сахалине их доля выросла за 2013-2014 гг. с 21 до 26%, на Чукотке – с 19 до 21%, в ЯНАО и Магаданской области сохраняется на уровне 22-19% соответственно. С одной стороны, переложить на население большую часть оплаты услуг ЖКХ рискованно – услуги сверхдорогие, многие жители не смогут платить и уедут. С другой стороны, рост доли расходов на ЖКХ чаще всего обозначает растущую неэффективность и коррупцию в этой сфере. В Мордовии, несмотря на огромные долги бюджета, доля расходов на физкультуру и спорт достигла 7% (в среднем по РФ – 2%). Видимо, в Саранске уже начали строить большой стадион к чемпионату мира по футболу. Отнести эти расходы к социальным вряд ли возможно. Сверхвысокая доля расходов на социальную политику (соцзащиту) в Еврейской автономной области (31%) – следствие компенсаций населению после наводнения на Амуре в 2012 г. Но уже прошло два года, компенсации давно должны быть выплачены, а расходы почему-то не сократились. При этом из 31% расходов бюджета, идущих на соцполитику, на все социальные выплаты населению приходится только 17% расходов бюджета и не очень понятно, куда делось еще 14%. Но чемпионом по поддержке населения стал недавно присоединенный Крым, 42% расходов его бюджета составляют расходы по статье "социальная политика", т.е. на соцзащиту. Это прежде всего доплаты к пенсиям и зарплате бюджетников (37 млрд.руб.), а также пособия населению. Расходы бюджета Крымского федерального округа на соцполитику (57 млрд. руб.) сопоставимы со всем бюджетом Калужской или Вологодской областей.

Рис. 12. Структура расходов консолидированных бюджетов регионов в 2014 г, %

Различия регионов по душевым расходам бюджетов в 2014 г. изменились несущественно, можно выделить только укрепление лидерства Сахалина благодаря росту на 2/3 доходов его бюджета. Душевые расходы бюджетов четко показывают, что Россия фактически делится на две неравные группы – полдюжины богатых регионов (Москва, С.-Петербург, Тюменская и Сахалинская области и три нефтегазодобывающих автономных округа) и все остальные, едва различающиеся по бюджетной обеспеченности, т.к. трансферты слаборазвитым регионам подтягивают их бюджеты до медианного уровня (рис. 13). Сверхнизкие показатели Чукотки объясняются корректировкой на огромный индекс бюджетных расходов (ИБР), который в 13 раз выше среднего по стране. В соседней и не менее суровой по климату Магаданской области ИБР только в 4 раза выше среднероссийского. Коэффициенты – тоже поле для политики и лоббизма…

Рис. 13. Душевые расходы консолидированных бюджетов регионов в 2014 г. (тыс.руб. на чел.), номинальные и с корректировкой на индекс бюджетных расходов (ИБР)

Дефицит и долг

Следствием дисбаланса доходов и расходов в 2014 г. стал дефицит бюджетов регионов (469 млрд. руб. без Крыма). По объему он несколько меньше предыдущего года, но по географии столь же широк: дефицит имели 75 регионов (в 2013 г. – 77). В Амурской области и Удмуртии дефицит достиг 21-22% доходов бюджета, в Магаданской, Костромской, Новгородской областях, республике Коми и Еврейской автономной области – 16-17% (рис. 14). В основном это среднеразвитые регионы с недостаточными собственными доходами и относительно невысокой долей трансфертов. "Середняки" оказались самыми уязвимыми. Наиболее благополучны бюджеты Сахалинской области и Крыма (профицит 14-15%), Ленинградской области (11%) и Тюменской (4%) областей, а также ее автономных округов. Высокодотационные республики Алтай и Ингушетия смогли сохранить профицит благодаря росту федеральных трансфертов на 22-34% в 2014 г.

Рис. 14. Дефицит консолидированного бюджета регионов в 2014 г., в % к доходам

Суммарный долг регионов и муницпалитетов на 1 января 2015 г.вырос до 2,4 трлн. руб и превысил треть от налоговых и неналоговых доходов консолидированных бюджетов регионов (без учета трансфертов). В 47 регионах долговая нагрузка больше половины их налоговых и неналоговых доходов (рис. 15). Выше всего долговая нагрузка на Чукотке (125%), в Смоленской, Костромской областях, Мордовии (более 100%), республиках Карелия и Удмуртия, Белгородской, Вологодской, Астраханской, Пензенской, Саратовской, Амурской областях (80-96%). Жизнь без долгов могут позволить себе регионы с огромной нефтегазовой рентой (Тюменская, Сахалинская области, Ненецкий АО), а с минимальным долгом – немногочисленные регионы с ответственной бюджетной политикой, среди которых и богатые (федеральные города и Ханты-Мансийский АО), и с более низкими доходами бюджета (Пермский, Алтайский края, Иркутская область).

Рис. 15. Объем суммарного долга регионов и муниципалитетов, в % к собственным (налоговым и неналоговым) доходам консолидированных бюджетов регионов в 2013 и 2014 г. соответственно

Структура долга с июля 2014 по январь 2015 г. стала хуже: доля кредитов коммерческих банков выросла с 39 до 45%, а доля бюджетных кредитов с более льготными ставками и возможностью пролонгации сократилась до 32%. Появилось предложение "простить" регионам бюджетные кредиты. Если оно будет принято, повезет тем регионам, которые и так оказались хорошими лоббистами и смогли выбить в Минфине более дешевые бюджетные кредиты. Их доля в долге Чукотского АО достигает 100%, в долге Чечни, Тывы, Ингушетии– 85-95%, Татарстана и Калмыкии – 80% (рис. 16). Несправедливость такого предложения настолько очевидна, что сразу возникает подозрение в корыстном лоббизме. Наиболее сложное положение у регионов со значительной долговой нагрузкой (более 50%) и преобладанием в долге коммерческих банков. Таких регионов 25, в т.ч. Астраханская, Саратовская, Пензенская, Вологодская, Амурская, Рязанская, Новгородская, Псковская, Кировская, Орловская, Калужская, Архангельская, Ульяновская, Нижегородская, Ярославская, Ивановская, Кемеровская, Магаданская, Брянская, Тамбовская области, республики Удмуртия и Коми, Забайкальский край. В 11 регионах расходы на обслуживание долга достигли 3-4,5% расходов их бюджетов, для сравнения, это больше всех расходов на культуру и СМИ.

Рис. 16. Структура суммарного долга регионов и муниципалитетов на 1 янв. 2015 г., %

Проблемы бюджетов регионов достигли критического уровня, в 45% регионов большой долг дополняется дефицитом бюджета (рис. 17). Бюджетный кризис сильнее всего проявился в среднеразвитых регионах, а меньше всего долговых проблем у самых богатых нефтегазодобывающих регионов и агломераций федеральных городов. Федеральные власти, фактически создавшие этот "рукотворный" кризис, пытаются заставить все регионы следовать примеру сверхэкономных Алтайского и Пермского краев, но жесткая оптимизация расходов, особенно социальных, крайне рискованна для губернаторов, которым по новым законам придется избираться. Для многих из них проще влезть в большие долги, надеясь на помощь федерального центра. Игра в рулетку продолжается.

Рис. 17. Распределение регионов по соотношению дефицита бюджета за 2014 г. к доходам и долга на 1 янв. 2015 г. к налоговым и неналоговым доходам бюджета региона, %

Сравнивая кризисы 2009 г. и 2014 г, можно выделить основные различия. Во-первых, российские регионы вступили в острую фазу нового кризиса с разбалансированными бюджетами и огромными долгами. Во-вторых, регионы не могут рассчитывать на поддержку из федерального бюджета в объемах, сопоставимых с 2009 г., когда трансферты регионам были увеличены на треть. Новый кризис не удастся залить деньгами – их стало меньше. В 2015 г. доходы федерального бюджета будут сокращаться, принято решение о секвестре расходов на 10%, что приведет к снижению трансфертов регионам. Им придется адаптироваться к этим изменениям, сокращая расходы бюджета и занятость в бюджетном секторе.

31. Итоги 2014 г.: начало кризиса в регионах

Новый кризис развивается по непривычной траектории. Начавшись в 2013 г. со снижения инвестиций и стагнации промышленности, с января 2014 г. он дополнился стагнацией доходов населения. До осени 2014 г. эти тренды в основном сохранялись, хотя промышленное производство росло. В последние месяцы 2014 г. под ударами внешних факторов (санкции, падение цен на нефть и девальвация рубля) началось обвальное падение доходов населения.

Промышленное производство за 2014 г. выросло на 1,7%, обрабатывающим отраслям помогла девальвация и некоторое расширение возможностей импортозамещения. Позитивную динамику имели регионы Дальнего Востока и юга России, а также Центра и Приволжского ФО, в основном за счет обрабатывающих отраслей, негативную – Архангельская область с самым сильным промышленным спадом (-29%) из-за проблем лесной отрасли, несколько полудепрессивных регионов (Ивановская, Костромская, Тверская, Курганская области), а также федеральные города, из которых продолжается "исход" индустрии (рис. 1). Для С.-Петербурга это также следствие проблем сбыта для недавно созданных там автосборочных предприятий и производства шин. Небольшой спад имели также ведущие нефтегазодобывающие автономные округа Тюменской области.

Конец года оказался благоприятным для индустрии, в декабре рост промышленности ускорился – на 3,9% к декабрю 2013 г. Из-за девальвации рубля и санкций оживилось импортозамещение. Но радоваться рано – для импортзамещения нужны инвестиции и технологии, которых нет, спрос на промышленную продукцию сжимается из-за роста цен (в большинстве отраслей велика доля промежуточного импорта – оборудования, комплектующих), а начавшееся снижение доходов населения неизбежно приведет к сжатию потребления. В январе 2015 г. рост промышленного производства в России замедлился до 0,9%, весной с большой вероятностью начнется спад. Для пищевой промышленности и экспортно-сырьевых отраслей, получивших выгоды от девальвации, он будет более умеренным, а менее конкурентоспособные отрасли, особенно машиностроение, пострадают сильнее, как и в прошлый кризис.

Рис. 1. Динамика промышленного производства, в % к предыдущему году

Инвестиции начали снижаться еще в 2013 г. В 2014 г. темпы спада ускорились (-2,7% к 2013 г.). Спад инвестиций имели половина регионов РФ, в том числе большинство регионов Дальнего Востока, Сибири и Северо-Запада, половина регионов Центра и Юга (рис. 2). На юге это отчасти результат завершения олимпийского инвестиционного бума, но статистика по Сибири и Дальнему Востоку показывает, что "поворот на восток" маловероятен при сжимающейся инвестиционной активности. В январе 2015 г. спад инвестиций ускорился (-6,3%), поэтому число регионов с отрицательной динамикой будет расти. Хуже всего ситуация в регионах, где спад инвестиций длится уже два года. Всего таких регионов 24 (см. рис. 2), в т.ч. половина регионов Дальнего Востока и Северо-Запада. Масштабы спада – до 20-40% ежегодно – указывают на тяжелый и длительный инвестиционный кризис в большинстве регионов Северо-Запада и Дальнего Востока.

Рис. 2. Динамика инвестиций в основной капитал, %

География инвестиций за 2011-2014 гг. изменилась несущественно. Можно отметить устойчивый рост доли Центра за счет столичной агломерации, в первую очередь Москвы, а также регионов Поволжья. Повысилась инвестиционная активность на Тюменском Севере (ЯНАО) благодаря допуску глобальных инвесторов в новые нефтегазовые проекты. Немного большую долю инвестиций стал получать Северный Кавказ, в основном это бюджетные средства. Сократилась инвестиционная активность и доля Юга, Дальнего Востока и Ленинградской области после завершения "больших проектов", достройки экспортных трубопроводов и портов (рис. 3).

Рис. 3. Распределение инвестиций по федеральным округам и отдельным регионам, %

Изменения заметны в географии инвестиций из федерального бюджета. Сочинская Олимпиада закончилась, поэтому доля Краснодарского края сократилась до 6%. Денег в федеральном бюджете стало меньше, и все большая доля инвестиций концентрируется в Москве (18%) и ее пригородной зоне (рис. 4). Такой высокой доли в инвестициях из федерального бюджета Москва не имела никогда (обычно она составляет 8-10%). Федеральные инвестиции выделялись на развитие столичной инфраструктуры (строительство автодорог, метро), на дороги в Подмосковье. В других регионах с повышенной долей инвестиций из федерального бюджета это, как правило, финансирование строительства атомных или гидроэлектростанций (Воронежская обл., Дагестан). Доля С.-Петербурга уже который год не превышает 3-4%, хотя в первый цикл президентства В. Путина она достигала 10%.

Рис. 4. Территориальная структура инвестиций из федерального бюджета в 2014 г., %

Негативный инвестиционный тренд подтверждается спадом в строительстве (-4,5% в 2014 г. к 2013 г.). Объемы строительства снизились в половине регионов России, в том числе почти во всех регионах Дальнего Востока и Урала, большинстве регионов Сибири, половине регионов Северо-Запада (рис. 5). Самый сильный спад строительства – на Дальнем Востоке, а также в республиках Коми, Карелия и Архангельской области.

Рис. 5. Динамика строительства в 2014 г., в % к 2013 г.

Единственный позитивный тренд в 2014 г. – продолжение бурного роста ввода жилья (на 15% к 2013 г.). Рост сохранился почти во всех регионах – от "чемпионов" по объему ввода в расчете на 1000 населения (Тюменская, Московская, Белгородская, Калининградская, Ленинградская, Новосибирская обл., Краснодарский край и др.) до аутсайдеров – регионов Дальнего Востока и Сибири, некоторых областей Центра и республик Северо-Запада (рис. 6). Это результат резкой активизации ипотечного кредитования и роста инвестиций населения в жилье на стадии восстановительного роста экономики в 2011-2012 гг., что и дало результат с учетом длительности строительного цикла в 2-3 года. Пока действует и эффект низкой базы – малых объемов ввода жилья в предыдущий кризис (2009-2010 гг.). Но рост жилищного строительства не бесконечен, резкое удорожание ипотечных кредитов в конце 2014 г. неизбежно приведет к изменению тренда через пару лет.

Рис. 6. Ввод жилья, кв. м на 1000 населения

Стагнация и последующего нижение доходов населения в конце года не повлияло на динамику розничной торговли. Ее рост (2,5% в 2014 г.) во многом был обусловлен ажиотажным спросом на товары длительного пользования и даже продукты питания в периоды девальвации рубля: кто-то запасался гречкой, а кто-то скупал автомобили. Спад объема розничной торговли начался только в январе 2015 г. (на 4,4%), в том числе

Динамика платных услуг в 2014 г. более показательна: их рост замедлился (1,3% в 2014 г.), наиболее негативной была динамика в крупнейших агломерациях федеральных городов и в ведущих нефтегазодобывающих регионах, то есть там, где доходы населения самые высокие (рис. 7). Более обеспеченные россияне начали экономить на услугах (отдыхе, развлечениях, бытовых услугах и др.), что усиливает кризисные риски для сектора рыночных услуг. Пока нет негативной динамики в регионах Поволжья, Урала и юга с городами-миллионниками и близкими к ним по численности, но напомним, что заметное снижение доходов населения началось только в последние месяцы 2014 г.

Рис. 7. Динамика платных услуг в отдельных регионах РФ, в % к предыдущему году

Уровень безработицы остается минимальным за весь постсоветский период: 5,2% в четвертом квартале 2014 г. и 5,3% в среднем за ноябрь 2014 - январь 2015 г. (рис. 8). Явно ухудшились показатели только в регионах Северо-Запада, где спад промышленности начался еще в 2013 г. (республика Карелия, Архангельская область). В трети регионов Сибири и Поволжья также ухудшение, быстрее росла безработица в республике Марий Эл, Пермском крае, Новосибирской, Иркутской областях и Алтайском крае. Отчасти это влияние сезонного фактора – зимой безработица всегда выше. Напряженность на рынках труда регионов постепенно растет, но пока на отдельных предприятиях (автозаводы, Тверьвагонзавод, Курганмаш и др.).

Рис. 8. Уровень безработицы по методологии МОТ, %

Кроме типичного для российских кризисов роста безработицы в индустриальных городах, появились новые зоны риска. Начавшееся снижение доходов и платежеспособного спроса населения в случае длительного кризиса приведет к сжатию сектора рыночных услуг и массовым сокращениям занятости в торговле, туристическом бизнесе, банковском секторе и др. Рыночные услуги концентрируются в крупных городах, поэтому новый кризис может привести не просто к массовому высвобождению занятых, а к длительной безработице. Кроме того, из-за проблем бюджетов регионов идет сокращение занятости в бюджетном секторе, особенно – в социальной сфере. В предыдущие кризисы занятость в бюджетном секторе была "тихой гаванью", теперь же риски безработицы в ней могут приблизиться к рыночной экономике.

Но все же кризис вряд ли приведет к взрывному росту безработицы, он будет ползучим. Смягчению проблем занятости способствуют особенности российской возрастной пирамиды: значительное сокращение численности населения в трудоспособном возрасте и малочисленность поколения молодежи, выходящей на рынок труда. Кроме того, в России около 18 млн. чел. занято в неформальном секторе, в кризис их число вырастет. Еще один регулятор – трудовая миграция из ближнего зарубежья, она может сократиться, хотя пока очевидных изменений нет.

Власти понимают риски роста безработицы и готовятся. На 2015 г. выделены немалые бюджетные средства на поддержку занятости (52 млрд руб. на активные меры поддержки занятости и 30 млрд. руб. на пособия по безработице). Этих денег должно хватить, т.к. ухудшение ситуации на рынке труда и рост безработицы начнутся, скорее, во второй половине 2015 г. В ближайшие месяцы мы увидим рост привычных форм скрытой безработицы (административных отпусков, неполной рабочей недели и др.) на промышленных предприятиях. Однако в секторе услуг эти инструменты почти не применяются, при ухудшении эконмической ситуации занятых увольняют сразу с целью снижения издержек.

Стагнация доходов населения началась с первых месяцев 2014 г., и это также следствие внутрироссийских проблем. Внешние факторы (санкции, падение цен на нефть) только усилили негативный тренд. Снижение реальных доходов населения (-0,6% в 2014 г. к 2013 г.) обусловлено обвальной девальвацией рубля и резким ростом инфляции. Самый сильный спад был в декабре: реальные располагаемые доходы сократились на 7,3% к декабрю 2013 г., а реальная заработная плата – на 4,7%. Данные за весь 2014 г. показывают снижение реальных доходов населения почти в 40% регионов, в том числе в большинстве регионов Сибири, Урала и Северо-Запада, половине регионов Центра (рис. 9). Продолжали расти только доходы населения регионов Южного, Северо-Кавказского федеральных округов и почти всего Приволжского, кроме Самарской области. Помесячная динамика за декабрь 2014 г. (к декабрю 2013 г.) значительно хуже – доходы населения сократились в 2/3 регионов. С учетом декабрьской девальвации и еще более высокой инфляции в 2015 г. спад доходов усилится, это самый болезненный тренд для населения.

Рис. 9. Динамика реальных денежных доходов населения в 2014 г., в % к 2013 г.

Итак, статистика подтверждает, что начавшийся кризис идет по непривычной траектории. Он начался в 2013 г. с дестабилизации бюджетов регионов (см. мониторинг за 2013 г.), сокращения инвестиций, стагнации промышленного производства, а с 2014 г. и доходов населения вследствие внутренних барьеров развития. К концу 2014 г. воздействие преимущественно внешних факторов привело к девальвации, резкому росту инфляции и цен. Главные удары получили доходы населения и платежеспособный спрос (не считая проблем банковского сектора), ускорился спад инвестиций. Пока нет заметного ухудшения в динамике промышленности и состоянии рынков труда в подавляющем большинстве регионов и городов, это отложенные последствия с неясной пока динамикой ухудшения. Однако риски сокращения занятости в секторе рыночных услуг крупных городов и бюджетном секторе выше, чем в предыдущий кризис 2009 г.

30. Мониторинг бюджетов регионов: первое полугодие 2014 г.

Доходы бюджетов

В первой половине 2014 г. проблема дестабилизации консолидированных бюджетов регионов (включают региональный и муниципальные бюджеты) стала менее острой благодаря росту доходов на 9% в номинальном выражении, без учета инфляции. Позитивная динамика обеспечена в основном значительным ростом поступлений налога на прибыль и трансфертов из федерального бюджета (рис. 1). Налог на доходы физических лиц (НДФЛ) и налог на имущество продолжают играть стабилизирующую роль, но их рост в 2014 г. существенно замедлился.

Рис. 1. Динамика доходов консолидированных бюджетов всех регионов, в % к предыдущему году

Дестабилизация бюджетов регионов в 2013 г. заставила федеральные власти усилить и частично изменить перераспределительную политику. В первом полугодии 2014 г. бюджетам регионов выделено на 22% больше дотаций. Они не являются целевым трансфертом (т.е. не привязаны к конкретным видам расходов) и дают регионам большую свободу маневра бюджетными ресурсами. При этом продолжалось быстрое сокращение субсидий (целевых трансфертов) и постепенное сокращение субвенций (трансфертов на исполнение федеральных полномочий). Федеральный бюджет помог регионам "затыкать дыры" в финансировании текущих расходов, но все меньше поддерживал их инвестиционные программы (около 40% субсидий в 2011-2012 гг. шли на инвестиционные цели) и экономил на финансировании федеральных мандатов в регионах.

В первой половине 2014 г. доходы консолидированных бюджетов выросли в 72 регионах из 83. Для сравнения, в первом полугодии 2013 г. рост имела только половина регионов. Динамика доходов была разной: от роста в 2,1 раза в Чукотском АО, на 89% в Сахалинской области, на 45-48% в Тюменской области и республике Мордовия, на треть в республике Хакасия до снижения доходов на 4-7% в Орловской, Кировской, Саратовской, Магаданской, Свердловской областях, Красноярском крае и Кабардино-Балкарии (рис. 2). Различия определяются двумя основными факторами: динамикой поступлений налога на прибыль и трансфертов из федерального бюджета.

Рис. 2. Динамика доходов консолидированных бюджетов регионов в первом полугодии 2014 г, в % к аналогичному периоду предыдущего года

Несмотря на позитивную динамику, рост поступлений налога на прибыль в первом полугодии 2014 г. не компенсировал снижение годом раньше. Динамика поступлений налога на прибыль, рассчитанная нарастающим итогом от первого полугодия 2012 г., показывает, что суммарно по всем регионам поступления все еще ниже, чем в первом полугодии 2012 г. даже без учета инфляции (рис. 3). Различия по регионам еще более значительные: в республике Мордовия поступления налога на прибыль выросли в 5,7 раз. Такой рывок нельзя объяснить только эффектом низкой базы, основным фактором стало привлечение инвесторов, а также опережающие выплаты данного налога. В Сахалинской области поступления налога на прибыль выросли почти в 4 раза благодаря преимуществам соглашения о разделе продукции (СРП). В С.-Петербурге и Ленинградской области рост за два года также был значительным – на 36%, т.к. в северную столицу переведены штаб-квартиры крупных компаний-налогоплательщиков, а в Ленинградской области появились новые производства, порты и логистические центры. Однако в 55 из 83 регионов поступления налога на прибыль в 2014 г. были ниже, чем в 2012 г. Самая негативная динамика в Красноярском и Хабаровском краях, Вологодской, Новгородской, Кемеровской, Белгородской областях, республиках Бурятия, Карелия и Ингушетия (сокращение на 40-72%). Индустриальные регионы оказались наиболее уязвимыми в период стагнации 2013-2014 гг., а в Ингушетии и Бурятии на динамику показателя повлиял эффект низкой базы (низкий объем поступлений налога на прибыль).

Рис. 3. Динамика поступлений налога на прибыль, в % к 2012 г. (нарастающим итогом, рейтинг регионов по федеральным округам)

Структура доходов консолидированных бюджетов регионов в первом полугодии 2014 г. несущественно отличалась от предыдущего года. Главным доходным источником для большинства регионов России стал НДФЛ. Налог на прибыль доминирует в структуре доходов только бюджетов Тюменской и Сахалинской областей, достигая 68-72% (рис. 4). Для Тюменской области это основной источник ренты (подразделения крупнейших российских нефтегазодобывающих компаний юридически "прописаны" не в автономных округах, где они реально ведут добычу ресурсов, а в области). Для Сахалина возможность получать значительные поступления налога на прибыль обеспечена режимом СРП. Доля налога на прибыль устойчиво повышена в ведущих нефтегазодобывающих регионах (ХМАО, ЯНАО, Оренбургская область – 30-31%), в 2014 г. она значительно выросла также в Ленинградской области (36%) и республике Мордовия (32%). Большую часть налог на имущество платит крупный бизнес, поэтому этот налог составляет существенную долю доходов в бюджетах нефтегазодобывающих регионов (Ненецкий, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский АО), регионов с крупными металлургическими предприятиями и атомными электростанциями (Белгородская, Липецкая, Тверская области), а также агломераций с развитой сетью торговых и логистических центров (Московская, Ленинградская области). Ненецкий АО выделяется особой структурой доходов, он живет за счет роялти и налогов на имущество крупнейших нефтегазодобывающих компаний. Большинство регионов не могут пополнить свой бюджет значительными поступлениями налога на имущество.

Доля налога на совокупный доход, который платит малый бизнес, слабее дифференцирована по регионам. Только в Калининградской области он дает 13% доходов консолидированного бюджета. В некоторых полудепрессивных регионах это налог обеспечивает 7-8% всех доходов консолидированного бюджета (Кировская, Костромская, Владимирская области). В большинстве регионов его доля, как правило, близка к среднему показателю по стране (4%). В слаборазвитых республиках Северного Кавказа (Чечня, Ингушетия, Дагестан) и Тыве налоги от малого бизнеса минимальны – 1% и менее доходов бюджета, т.к. малый бизнес концентрируется в теневой экономике.

Рис. 4. Структура доходов консолидированных бюджетов регионов в первом полугодии 2014 г., %

Рост трансфертов из федерального бюджета в первой половине 2014 г. сопровождался ростом «ручного управления». Максимально выросли те виды трансфертов, которые распределяются по непрозрачным критериям – это дотации на сбалансированность бюджетов (на 58%) и иные межбюджетные трансферты (на 62%) (рис. 5). Как уже отмечалось, федеральная помощь все менее ориентирована на поддержку развития и инвестиции в инфраструктуру: доля субсидий регионам на бюджетные инвестиции сократилась на 39%, т.е. в два раза сильнее, чем весь объем субсидий.

Рис. 5. Динамика разных видов трансфертов в первом полугодии 2014 г, в % к первому полугодию 2013 г.

Почти 3/4 регионов (60 из 83) получили больше трансфертов, чем в 2013 г. (рис. 6). Высокие темпы роста трансфертов в С.-Петербурге, Калужской, Липецкой областях, Ханты-Мансийском и Ненецком АО, а также в Астраханской, Оренбургской и Самарской областях обусловлены в основном эффектом низкой базы (относительно низкой долей трансфертов в доходах бюджетов этих регионов). Только в С.-Петербурге объемы помощи увеличились значительно – на 10 млрд. руб., в результате доля трансфертов в доходах бюджета выросла вдвое (с 5 до 10%). Трансферты бюджету Чукотского АО выросли в 5,7 раз, видимо, федеральный центр помог покрыть сильнейший дефицит бюджета округа за 2013 г. (см. мониторинг № 28). Причины увеличения трансфертов бюджету Хакасии на 90% неизвестны. Значительно сокращены трансферты (на 30-50%) трем развитым регионам – Тюменской, Московской областям и Татарстану, в меньших масштабах – Ярославской области (на 10%). Помимо эффекта базы, причины разные – от быстрого роста собственных налоговых и неналоговых доходов (Тюменская область) до снижения масштабов особой поддержки со стороны федерального центра в изменившихся экономических условиях (Татарстан). Заметно сократился объем федеральной помощи нескольким среднеразвитым регионам Центра (Орловской, Рязанской областям) и Дальнего Востока (Еврейская авт.область и Магаданская область), объяснить эти изменения сложно.

Рис. 6. Динамика трансфертов (безвозмездных поступлений) в первом полугодии 2014 г, в % к первому полугодию 2013 г. (Чукотский АО – рост в 5,7 раз)

Зависимость бюджетов регионов от федеральной помощи за год изменилась несущественно (рис. 7). Можно выделить несколько регионов с существенными изменениями доли трансфертов в доходах бюджетов в первом полугодии 2014 г.: резкий рост в Чукотской АО, заметный – в Бурятии. Значительное сокращение произошло в Мордовской республике благодаря росту собственных доходов ее бюджета, менее существенные сокращения – в Татарстане, Московской, Тюменской и Сахалинской областях.

Рис. 7. Доля трансфертов в доходах консолидированных бюджетов регионов в первом полугодии, %

Расходы бюджетов регионов

В первом полугодии 2014 г. рост расходов консолидированных бюджетов регионов (на 7,3%) был менее сильным, чем рост расходов (на 9%), поэтому острота бюджетных проблем немного снизилась. С учетом инфляции рост реальных расходов бюджетов регионов был минимальным – не более 1%.

Динамика разных видов расходов бюджетов регионов за первое полугодие 2014 г. отличалась от предыдущего года (рис. 8). Расходы по основным социальным статьям росли опережающими темпами, но произошла смена отраслей-лидеров. Быстрее всего росли расходы на культуру, здравоохранение (совместно с территориальными фондами обязательного медицинского страхования – ТФОМС) и социальную политику. В образовании повышение заработной платы до средней по региону в основном завершено, а в социальной защите и культуре оно более растянуто по времени. Социальная политика, к которой относятся учреждения социальной защиты и социального обслуживания, стала одним из лидеров по динамике расходов еще и потому, что в 30 регионах власти готовились к выборам губернаторов, а в России перед выборами принято наращивать социальные выплаты населению. Из-за роста тарифов в 2014 г. пришлось увеличить расходы бюджетов на поддержку ЖКХ, хотя в 2013 г. на этой сфере экономили. Регионы уже не пытаются инвестировать в развитие экономики (инфраструктура, дорожное хозяйство, транспорт), рост расходов по этой статье в 2014 г. был минимальным, а с учетом инфляции они сократились на 5-6%.

Рис. 8. Динамика расходов консолидированных бюджетов всех регионов в первом полугодии 2014 г., в % к первому полугодию предыдущего года

Динамика расходов бюджетов регионов за первое полугодие 2014 г. различается от роста на 21-36% в Сахалинской области, республике Мордовия, Еврейской авт.области, Ненецком АО до снижения на 5-12% в Белгородской, Орловской, Смоленской, Новгородской и Пензенской областях, Ямало-Ненецком АО (рис. 9). Динамика расходов по основным социальным статьям еще более разная и далеко не всегда обусловлена динамикой всех расходов. Для образования эта связь прослеживается, хотя и слабо, но для здравоохранения (только расходы бюджета) практически отсутствует, поскольку в разных регионах соотношение расходов бюджета и ТФОМС разное. Лидерами по росту расходов на образование были регионы с возросшими доходами бюджета вне зависимости от уровня доходов (богатые нефтегазодобывающие Ненецкий АО и Сахалинская область, С.-Петербург, Татарстан, слаборазвитые республики Ингушетия и Тыва, депрессивный Забайкальский край и «середняк» республика Хакасия). Отрицательную динамику имели только 7 регионов, среди которых сверхбогатая Москва и Ямало-Ненецкий АО. Рассматривать динамику расходов бюджетов регионов на здравоохранение не имеет смысла, т.к. эта отрасль финансируется также из ТФОМС.

Динамика расходов на социальную политику относительно предыдущего года максимально дифференцирована: от роста в 2-2,4 раз в Ненецком АО, республиках Ингушетия и Алтай, Еврейской АО, в 1,5 раз – в Дагестане и Чечне, на треть – в Хабаровском крае и Амурской области до сокращения на 7-17% в Тамбовской и Псковской областях, республиках Северная Осетия и Карачаево-Черкесия. В регионах Дальнего Востока и в республике Алтай значительный рост расходов обусловлен выплатами компенсаций пострадавшим от наводнения. Ненецкий АО благодаря высоким доходам бюджета и их росту, а также малочисленности населения сохраняет масштабную социальную политику «советского типа» и наращивает социальную поддержку населения, в т.ч. коренных малочисленных народов Севера. Разнородную динамику расходов на социальную политику в республиках Северного Кавказа объяснить сложно.

Рис. 9. Динамика социальных расходов консолидированных бюджетов регионов в первом полугодии 2014 г., в % к первому полугодию 2013 г. (рейтинг регионов каждого федерального округа по динамике всех расходов)

За последние три года структура расходов бюджетов регионов стала более социальной, это следствие исполнения указов. Суммарная доля расходов на социальные отрасли (образование, здравоохранение, социальная политика и культура) в первом полугодии 2014 г. составила 65%, как и годом раньше. Самая затратная статья – расходы на образование, их доля выросла до 30,4% (рис. 10). Сокращение доли расходов на здравоохранение, как уже отмечалось, обусловлено передачей все более значительной части финансирования этой отрасли в ТФОМС. В результате социальная политика стала второй по значимости статьей расходов бюджетов регионов (16,4%), опередив сжимающиеся расходы на национальную экономику. Бюджеты регионов – главный источник средств для реализации социальной политики государства.

Рис. 10. Структура расходов консолидированных бюджетов всех регионов в первом полугодии 2014 г., %

В 3/4 регионов социальная ориентация бюджетов еще сильнее, доля социальных расходов превышает среднюю по стране, в т.ч. в 34 регионах достигает 71-77% (рис. 11). В их числе и слаборазвитые республики, и экономически развитые регионы (Свердловская, Иркутская, Челябинская области, Пермский край и др.). Для развитых регионов такая структура расходов бюджетов отражает политические приоритеты властей и неспособность оптимизировать бюджетные расходы. Значительно более низкую суммарную долю расходов на социальные цели имеют три группы регионов:

• «богатые» с самыми большими доходами бюджета в расчете на душу населения, они имеют бюджетные ресурсы для инвестиционных расходов (Сахалинская область, Москва);
• удаленные северо-восточные, вынужденные поддерживать ЖКХ из-за климатических условий и дороговизны доставки топлива (Камчатский край, Магаданская область и Чукотский АО, Ямало-Ненецкий АО);
• инвестирующие в развитие экономики за счет оптимизации социальных расходов (помимо более «богатых» Тюменской, Белгородской областей и Татарстана, давно проводящих такую политику, в первой половине 2014 г. в эту группу попали республика Мордовия и Тамбовская область).

Рис. 11. Структура расходов консолидированных бюджетов регионов в первом полугодии 2014 г., %

Доля расходов на социальную политику (социальную защиту населения) различалась в первом полугодии 2014 г. от 31% в Еврейской авт.области, 25% в Ингушетии, 22-23% в Карелии, Ставропольском и Алтайском краях, Ульяновской, Саратовской, Самарской областях, Приморском крае и Амурской области до 8% на Чукотке и 11% в Белгородской области, Татарстане и Ямало-Ненецком АО (рис. 12). Максимальные показатели трех дальневосточных регионов – временное явление, они обусловлены выплатами компенсаций пострадавшим от наводнения. Для Ингушетии значительный рост доли расходов на соцзащиту при общем росте расходов бюджета означает возврат к коррупционной системе плохо контролируемых социальных выплат населению, которая существовала в 2000-х. Так, в первом полугодии 2014 г. доля социальных выплат в Ингушетии составила 92% расходов на социальную политику, а в среднем по регионам России – 73%. В остальных регионах повышенная доля расходов на социальную политику обусловлена, помимо повышения заработной платы работникам учреждений соцзащиты, разными факторами – от экономического кризиса и дополнительных расходов на поддержку занятых (Карелия) до финансирования предвыборных обещаний губернаторов.

Пониженная доля пособий населению во всех расходах на социальную политику чаще всего обусловлена мерами по поддержке коренных малочисленных народов Севера (КМНС), для них шире используется натуральная помощь. Это особенно характерно для бюджета Чукотского АО (42%), а также Ханты-Мансийского АО, Магаданской области и Камчатского края (55-59%). Низкую долю (54%) имеет и Тюменская область, но по другой причине – относительно небольшого объема пособий населению, их доля составляет только 7% всех расходов бюджета области (в среднем по регионам РФ – 12%). Проще говоря, учреждения соцзащиты в области финансируются, но численность получателей пособий невелика или выплаты небольшие.

Рис. 12. Доля расходов консолидированных бюджетов регионов на социальную политику в первом полугодии 2014 г., в т.ч. на выплаты пособий населению, %

Результаты первого полугодия показывают, что региональные различия в структуре расходов, в том числе в финансировании социальной сферы, в значительной степени определяются приоритетами и политикой региональных властей, а не только уровнем развития региона, его бюджетной обеспеченностью и географическим положением (северным регионам приходится нести дополнительные расходы по поддержке ЖКХ). При высокой вероятности нарастания бюджетных проблем политика властей регионов становится еще более значимым фактором.

Дефицит и долг

Напомним, что 2013 г. завершился разбалансировкой бюджетной системы регионов, трехкратным ростом дефицита их бюджетов (до 642 млрд. руб.) вследствие снижения доходов и роста расходов для выполнения указов президента. Не имели дефицита только 6 регионов из 83 (см. мониторинг №28). Первое полугодие 2014 г. завершилось более благополучно, суммарно по всем регионам дефицита бюджетов не было (рис. 13). Однако общий благополучный итог обеспечен очень большим превышением доходов над расходами в нескольких регионах (Сахалинская область, Москва, С.-Петербург, Московская и Тюменская области). При этом 47 регионов (57% от общего их числа) имели дефицит бюджета. В Амурской, Еврейской АО и Красноярском крае он достиг 24-27%, а в Магаданской, Вологодской областях и республике Коми – 17-20%. Расходы по полугодиям в бюджетах регионов не равны, более значительный объем инвестиционных расходов приходится на вторую половину года из-за затягивания конкурсов по госконтрактам, поэтому к концу года дефицит неизбежно вырастет, но пока неясно, до каких масштабов и в каком количестве регионов.

Рис. 13. Профицит/дефицит бюджетов регионов в 1 полугодии 2014 г., %

Разбалансирование бюджетной системы регионов привело в долговому кризису, суммарный долг регионов и муниципалитетов достиг 2 трлн. руб. на начало 2014 г., что составило 30,5% от собственных доходов бюджетов регионов (налоговых и неналоговых, без учета трансфертов), в 16 регионах объем долга достигал 70-140% собственных доходов. К концу первого полугодия 2014 г. объем долга стабилизировался, как и суммарная долговая нагрузка регионов и муниципалитетов (31% от собственных доходов консолидированного бюджета). На 1 июля 2014 г. почти в половине (39) регионов долг превысил половину собственных доходов их бюджетов за 2013 г., а в 17 регионах достиг 70-150% собственных доходов. Рейтинг регионов с максимальными долговыми проблемами тот же, среди них – республики Мордовия и Марий Эл, Чукотский АО, Белгородская, Костромская, Саратовская, Вологодская области и др. (рис. 14). Очень немногим регионам удалось заметно сократить долговую нагрузку (республики Алтай, Тыва, Тамбовская область). Можно сказать, что к середине 2014 г. проблема долгов "законсервировалась".

Рис. 14. Суммарный долг региона и его муниципалитетов, в % к собственным (налоговым и неналоговым) доходам консолидированного бюджета региона за 2013 г.

Особенно сложная ситуация в тех регионах, где высокая долговая нагрузка сочетается с высокой долей кредитов банков, т.к. коммерческие кредиты дороже обслуживать (выше процентные ставки, преобладают краткосрочные кредиты). На 1 июля 2014 г. в целом доля кредитов банков составила 40,5% от всех долгов регионов и муниципалитетов, а среди регионов с высокой долговой нагрузкой она была максимальной в Астраханской (95%), Саратовской и Кировской областях (80-81%), Рязанской, Ярославской областях. Забайкальском крае (62-66%), республиках Марий Эл и Удмуртия, Новгородской, Псковской, Пензенской, Амурской областях (50-58%), республиках Карелия, Северная Осетия, Хакасия, Липецкой, Вологодской, Волгоградской областях, Краснодарской крае (42-49%). Это перечень показывает, что большинство регионов с высокой долговой нагрузкой набрали большие коммерческие кредиты для покрытия дефицита бюджета. Только по итогам 2014 г. можно будет оценить, сможет ли Министерство финансов выполнить решения о реструктуризации долгов регионов и переводе кредитов банков в менее рискованные бюджетные кредиты, процентные ставки по которым ниже и есть возможности пролонгации.

В первом полугодии 2014 г. на доходы и расходы бюджетов регионов не повлияло ухудшение макроэкономических условий, обусловленное санкциями развитых стран и контрсанкциями России. Только итоги 2014 г. покажут масштабы влияния новых негативных факторов на бюджеты регионов.

29. Социально-экономическое развитие регионов в первом полугодии 2014 г.

После стагнации 2013 г. первая половина 2014 г. была для экономики ненамного лучше. Промышленное производство в России выросло на 1,5% к тому же периоду 2013 г. Основным драйвером роста были обрабатывающие производства (рост на 2,6%), т.к. эффект ослабления курса рубля в конце 2013 и первом квартале 2013 г. стимулировал импортозамещение. В добывающей промышленности рост был минимальным (на 0,9%).

Рост промышленного производства отмечался в 70% регионов, наиболее значительный – в регионах Дальнего Востока, максимальные темпы отмечались в Чукотском АО благодаря росту добычи полезных ископаемых (рис. 1). Быстрее росло промышленное производство также в Тамбовской, Калужской, Новгородской, Тюменской областях, причем два года подряд. Во Владимирской области, Пермском крае и республике Мордовия относительно высокие темпы роста обусловлены выходом из спада, произошедшего в 2013 г. Значительный рост промышленности в Адыгее, Дагестане и Тыве обусловлен эффектом низкой базы.

Как и в 2013 г., самая высокая доля регионов с промышленным спадом – в Уральском ФО, в Сибири и на Северо-Западе. В первой половине 2014 г. спад или стагнацию промышленного производства из-за проблем обрабатывающих отраслей имели также ведущие машиностроительные регионы Поволжья – Самарская, Нижегородская и Ульяновская области. Из всех регионов "новой индустриализации" только Калужской области удалось сохранить высокие темпы роста промышленности, остальные (Калининградская, Ленинградская, Белгородская области, Татарстан) близки к стагнации.

Статистика показывает и более долгосрочный негативный тренд – 26 регионов все еще не преодолели кризисный спад промышленности 2009 г. Среди них все развитые индустриальные регионы Уральского ФО, треть регионов Центра (Ярославская, Тульская, Ивановская, Орловская, Рязанская, Смоленская области), а также Самарская, Нижегородская, Волгоградская области и федеральные города.

Рис. 1. Динамика промышленного производства в первом полугодии 2014 г., в % к аналогичному периоду 2013 и 2008 гг.

При анализе статистики промышленности нужно помнить об институциональных особенностях. Москва со второй половины 2000-х стала ведущим "центром" добывающей промышленности. В первой половине 2014 г. на столицу приходилось 14,7% российского производства в добывающих отраслях (в основном это добыча нефти и газа), в 2014 г. объем добывающего производства вырос на треть по сравнению с 2013 г. Очевидно, что реальной добычи ресурсов в Москве нет, но к столице приписаны юридические адреса нефтегазодобывающих компаний, что дает бюджету Москвы огромные рентные доходы. При этом на долю Тюменской области, в состав которой входят два ведущих нефтегазодобывающих автономные округа – Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий – приходится только 37% объема продукции добывающих отраслей, хотя эти регионы производят 87% российского газа и 59% нефти.

Инвестиционная динамика остается негативной, объем инвестиций в 1-м полугодии 2014 г. сократился на 2,8% по сравнению с аналогичным периодом 2013 г. Спад продолжается второй год подряд, в первом полугодии 2013 г. инвестиции сократились на 1,4%. Региональная динамика очень разная (рис. 2). В первом полугодии 2014 г. инвестиции снизились в 34 регионах (41%), спад в течение двух лет имели 16 регионов. Наиболее глубоким инвестиционным спадом отличались в первой половине 2014 г., как и годом ранее, регионы Дальнего Востока, которые после завершение «больших» проектов не получили новых инвестиций. Продолжается спад инвестиций и в половине регионов Северо-Запада, которые и по другим экономическим индикаторам являются наиболее проблемными, а также в трети регионов Сибири. В ряде регионов быстрый рост инвестиций происходит после сильного спада предыдущего года и носит компенсирующий характер (республики Адыгея, Чечня, Кабардино-Балкария, Хакасия, Коми и др.). Среди развитых регионов нет ни одного с устойчивым и значительным ростом инвестиций за последние два года, только в Самарской области динамика немного лучше. Хотя полугодовая динамика недостаточно показательна, к концу года лидеры и аутсайдеры вряд ли изменятся.

Рис. 2. Динамика инвестиций в регионах, в % к первому полугодию предыдущего года

Динамика инвестиций по всем регионам может ввести в заблуждение, ведь в России инвестиционную «погоду» делают полтора десятка регионов с самым большим объемом инвестиций. В первой половине 2014 г., как и во все предыдущие годы, лидерами были Москва и нефтегазодобывающие автономные округа Тюменской области (рис. 3). Краснодарский край сохранял позиции лидера только благодаря Олимпиаде. Татарстан по доле инвестиций опережает вторую столицу страны С.-Петербург и Московскую область, что говорит об особой привлекательности республики для инвесторов. Значительная доля Красноярского края в инвестициях обеспечена нефтяными проектами «Роснефти» и не сильно влияет на развитие самого региона.

Рис. 3. Доля регионов с максимальным объемом инвестиций, в % от всех инвестициях в РФ в первой половине 2014 г.

Жилищное строительство и в 2013 лет имело лучшую динамику на фоне других индикаторов, а в первой половине 2014 г. рост оказался фантастическим. Ввод жилья увеличился на 30% к предыдущему году, несмотря на то, что общий объем работ в строительстве сократился на 2,6%. Рост ввода жилья отмечался в подавляющем большинстве регионов, за исключением Ставропольского края, Амурской области, Северной Осетии, Калмыкии и Ненецкого АО (рис. 4). Позитивная динамика обусловлена рядом факторов, главный из которых – быстрый рост ипотечного кредитования и инвестиций населения в жилье в период выхода из кризиса (2011-2013 гг.). С учетом длительности строительного цикла в 2-3 года это привело к росту показателя ввода жилья в первой половине 2014 г. В Чечне четырехкратный рост ввода в первой половине 2014 г. обусловлен провалом показателя в 2013 г., т.е. жилье просто вводилось с опозданием. Наиболее сильно вырос ввод жилья в плотнозаселенных регионах Центра и Северо-Запада, расположенных в пределах или в зонах тяготения крупнейших агломераций страны (С.-Петербург, Ленинградская, Московская, Калужская, Ярославская области), лучшую динамику показали также Калининградская, Свердловская, Новосибирская области. На востоке страны значительно увеличился ввод жилья только на Сахалине и в Еврейской АО.

К старым регионам-лидерам по объему ввода жилья в расчете на 1000 населения (Тюменская обл., Московская, Белгородская области, Краснодарский край и Татарстан) в 2014 г. добавились С.-Петербург и Ленинградская область, достигшие пика жилищного строительства, а также Калининградская, Липецкая и Новосибирская области. Сократились различия в объемах ввода жилья в регионах Приволжского и Южного федеральных округов за счет более активного ввода жилья в регионах с худшими исходными показателями. Однако почти все восточные регионы страны, даже при росте объемов ввода жилья, все сильнее отстают от лидеров.

Рис. 4. Ввод жилья в первом полугодии, кв. м. на 1000 населения

Оборот розничной торговли в первом полугодии 2014 г. вырос на 2,6% на фоне стагнации доходов населения. Для сравнения, объем платных услуг вырос только на 0,9%. Розничную торговлю подстегнули два фактора – девальвация рубля, стимулировавшая население приобретать импортные товары, пока они не подорожали, и потребительское кредитование.

Региональная динамика чрезвычайно разная – от роста оборота розничной торговли на 10-11% в Краснодарском крае благодаря Олимпиаде, в Чечне и Хакасии по неизвестным причинам (скорее всего, из-за низкой достоверности статистики) до снижения на 6-8% в Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Чукотском АО и в Кемеровской области, что также объяснимо либо дефектами статистики, либо снижением доходов населения, отмечаемым в Кемеровской области (рис. 5). В восточных регионах России, от Урала до Дальнего Востока, оборот торговли в целом рос медленнее. Этому есть объяснение: закончились "большие проекты", инвестиции в восточных регионах сокращаются быстрее, новых рабочих мест создается мало, что отражается на доходах и платежеспособном спросе населения.

Рис. 5. Динамика оборота розничной торговли в первом полугодии 2014 г., в % к первому полугодию 2013 г.

Занятость в России остается максимальной, уровень безработицы по методологии МОТ сохраняется на историческом минимуме (5%). Региональные показатели и дифференциация за год почти не изменились. Можно отметить только заметное снижение уровня безработицы в Чечне, Амурской области и Чукотском АО, а также незначительное сокращение в большинстве регионов Приволжского ФО (рис. 6). Экономическая стагнация пока не влияет на рынок труда регионов.

Рис. 6. Уровень безработицы по методологии МОТ, % (на графике не показана республика Ингушетия: 45% в апреле-июне 2013 г., 36% в апреле-июне 2014 г.)

Уровень зарегистрированной безработицы снизился в июле 2014 г. до 1,1%, большинство регионов минимально различается по этому показателю. Высокий уровень зарегистрированной безработицы сохранился только в Чечне и Ингушетии, но по сравнению с предыдущим летом он уменьшился: с 26 до 16% и с 16 до 13% соответственно. Повышенные показатели (3-5%) сохраняются в слаборазвитых республиках Тыва и Алтай и в Амурской области.

В первом полугодии 2014 г. роста реальных доходов населения практически не было – 0,1% к первому полугодию 2013 г. При этом заработная плата росла быстрее – на 10,6% в номинальном выражении, что с учетом годовой инфляции означает рост реальной зарплаты примерно на 4%. Почему так сильно расходится динамика двух показателей? Есть несколько объяснений. Во-первых, заработная плата измеряется только по крупным и средним предприятиям и организациям, на которых занято менее 34 млн. чел. при общей численности занятых почти 72 млн. чел., т.е. менее половины. Из всех занятых на крупных и средних предприятиях и организациях почти половину составляют бюджетники, которым повышалась заработная плата. В остальной экономике, особенно в малом бизнесе и в теневом секторе, заработки почти не росли или даже снижались, что и дало в итоге стагнацию денежных доходов населения. Во-вторых, на динамику влияет методология измерения доходов населения, которая учитывает покупки и продажи валюты, а также оборот розничной торговли. В периоды девальвации рубля, как это было в первой половине 2014 г. (а ранее – осенью 2008 г.), статистика всегда показывает отрицательную динамику доходов населения Москвы, т.к. москвичи наиболее сильно реагируют на снижение курса рубля, активно скупая валюту. Кроме того, используемая в методологии Росстата корректировка доходов на оборот розничной торговли может повлиять на динамику доходов и в случае значительного снижения розничных продаж дорогих товаров, например, автомобилей. Именно это стало причиной сильного снижения в первой половине 2014 г. доходов населения Самарской области, где производятся и частично продаются самые массовые российские автомобили. Таким образом, общий тренд стагнации доходов населения России очевиден, но региональная динамика имеет много искажений. Тем не менее, в 34 регионах (41%) доходы населения в первом полугодии 2014 г. сократились (рис. 7). Это самое большое число регионов с отрицательной динамикой за последние пять лет, за исключением кризисного 2009 г., когда таких регионов было 45 (54%).

Рис. 7. Динамика реальных денежных доходов населения в первом полугодии, в % к аналогичному периоду предыдущего года

Итоги первого полугодия 2014 г. для регионов России противоречивы, но в главном они не отличаются от предыдущего года. Объем промышленного производства немного вырос, поэтому регионов с промышленным спадом стало немного меньше (28 против 35 в 2013 г.). Общероссийский спад инвестиций усилился, но число регионов, испытавших спад инвестиций в первой половине 2014 г., незначительно уменьшилось по сравнению с предыдущим годом. Тем не менее, в 20% регионах спад инвестиций длится второй год подряд. Начавшаяся в первом полугодии 2014 г. стагнация доходов населения всей страны дополнялась увеличением доли регионов с отрицательной динамикой до 40%. Сохранились и два позитивных тренда – рост ввода жилья почти во всех регионах страны, который в 2014 г. резко ускорился благодаря реализации послекризисного спроса, и стабильно низкий уровень безработицы в подавляющем большинстве регионов. Даже в слаборазвитых республиках, где уровень безработицы максимален, отмечалась позитивная динамика. Удивительная картина – ни инвестиций, ни роста доходов, но все заняты и улучшают жилищные условия.

28. Бюджеты регионов в 2013 г.: стабильности больше нет

По сравнению с предыдущим мониторингом (январь-июль 2013 г.), который зафиксировал нарастание бюджетных проблем, к концу 2013 г. доходы и расходы консолидированных бюджетов субъектов РФ изменились не так существенно, но разбалансированность бюджетов усилилась.

Доходы бюджетов регионов в 2013 г.

В целом за 2013 г. доходы бюджетов регионов выросли на 1% без учета инфляции (рис. 1). Это значит, что в реальном выражении они уменьшились более чем на 5%. Сохранились два негативных тренда – существенное снижение поступлений налога на прибыль (-13%) и трансфертов регионам (-6%), т.е. безвозмездной федеральной помощи. Помог бюджетам рост поступлений налога на доходы физических лиц (НДФЛ) на 11% благодаря повышению заработной платы бюджетникам, а также налога на имущество (на 15%). Этот налог в основном платит бизнес (90% поступлений), поэтому повышение ставок налога на имущество увеличивает издержки компаний.

Рис. 1. Динамика доходов консолидированных бюджетов регионов, 2013 г. к 2012 г., %

Различия в динамике доходов бюджетов регионов очень велики (рис. 2). В 26 регионах из 83 доходы бюджетов сократились, сильнее всего – в Тюменской области (на 28%), Новгородской (-16%), в Чечне и Калмыкии (-15-16%) и Краснодарском крае (-10%). Основная причина – сокращение объема трансфертов, хотя для Тюменской области еще одним ударом стало резкое снижение поступлений налога на прибыль (на 38%). Почти не росли или снизились доходы бюджетов во всех регионах Уральского федерального округа и в половине регионов Северо-Запада из-за более сильного спада экономики, а также в половине регионов Южного ФО, где сократился и налог на прибыль, и трансферты.

Максимальный рост доходов бюджета имели регионы Дальнего Востока, в основном за счет роста трансфертов. Только на Сахалине рост доходов обеспечили налог на прибыль и платежи за ресурсы (роялти). В Приморском крае доходы бюджета сократились, т.к. после завершения саммита АТЭС край стал получать меньше трансфертов (на 16% в 2013 г.), а налоговая база выросла несущественно. Небольшой рост доходов, сопоставимый с инфляцией за 2013 г., имели большинство регионов Центра и Поволжья, половина регионов Сибири. Заметно выше темпов инфляции выросли доходы только в Тульской, Архангельской, Астраханской областях, Забайкальском крае, республиках Бурятия и Марий Эл (10-12%). Это чаще обусловлено ростом трансфертов, а не налоговых поступлений. В отличие от Москвы, заметно выросли доходы бюджета С.-Петербург (на 9%) благодаря перемещению во вторую столицу штаб-квартир крупных компаний и росту поступлений налога на прибыль на 15%.

Ухудшение экономической ситуации привело к сокращению поступлений налога на прибыль в 67 регионах. Этот налог важен для более развитых регионов, поэтому сильный спад в Вологодской, Тюменской и Кемеровской областях, Ямало-Ненецком АО (-38-46%), в Иркутской, Белгородской областях, Ханты-Мансийском АО и республике Коми (-27-31%) негативно отразился на доходах их бюджетов.

Рис. 2. Динамика поступлений налога на прибыль и трансфертов в бюджеты регионов, 2013 г. к 2012 г., %

Относительную стабильность доходов бюджетов регионов удалось обеспечить за счет двух факторов: роста поступлений налога на доходы физических лиц (НДФЛ) вслед за ростом заработной платы бюджетников и налога на имущество за счет повышения налоговых ставок. Почти во всех регионах динамика этих поступлений была положительной и опережала динамику доходов бюджета, особенно налога на имущество (рис. 3). Но нужно учитывать, что рост налога на имущества повышает издержки бизнеса в ухудшающихся экономических условиях.

Рис. 3. Динамика НДФЛ и налога на имущество, 2013 г. к 2012 г., %

НДФЛ стал главным доходным источником в структуре доходов почти всех бюджетов регионов (рис. 4). Исключения – Тюменская и Сахалинская области, где доля налога на прибыль значительно больше (52 и 39% соответственно), а также Ленинградская и Оренбургская области, где доля налога на прибыль (28-29%) чуть выше НДФЛ. Помимо повсеместного роста значимости НДФЛ и сокращения доли налога на прибыль, еще одной структурной трансформацией стал рост доли налога на имущество. Она максимальна в доходах бюджета ведущих регионов нефтегазодобычи, металлургии и нефтехимии: Ханты-Мансийского, Ямало-Ненецкого и Ненецкого АО (22-30%), Вологодской, Липецкой, Челябинской, Астраханской, Ярославской, Кемеровской областей и Пермского края (14-18%). Существенно выросла доля налога на имущество и в Московской области, где повышены ставки налога для крупных торговых центров и новых промышленных предприятий, а также в Ленинградской области и Краснодарском крае (14-15%), где налоговая база расширилась за счет новых трубопроводов и портовых комплексов. В крупнейших агломерациях федеральных городов из-за быстрого роста налоговых ставок растут также поступления имущественных налогов от населения (на личный транспорт и земельного налога).

Доходы от акцизов наиболее значимы для бюджетов регионов – производителей алкоголя (Калужская и Тульская область – 13-17% всех доходов, республики Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Мордовия – 8-14%), пива и моторного топлива (Омская, Ярославская области – 16-20%).

Рис. 4. Структура доходов бюджетов регионов в 2013 г, %

Зависимость регионов от федеральных трансфертов в 2013 г. сократилась (рис. 5). Трансферты резко увеличились в кризисном 2009 г., первую попытку сократить их федеральные власти сделали в 2010 г. С 2012 г. сокращение объема трансфертов стало тенденцией. Доля трансфертов в доходах бюджетов регионов снизилась за 2009-2013 гг. с 27 до 19%, вернувшись на докризисный уровень 2008 г. Продолжится ли этот тренд в 2014 г. – большой вопрос, т.к. регионы испытывают огромные трудности из-за нехватки финансовых ресурсов на реализацию указов Путина о повышении заработной платы бюджетникам.

Рис. 5. Объем доходов консолидированных бюджетов регионов и трансфертов (трлн.руб.), доля трансфертов в общем объеме доходов регионов, %

Зависимость бюджетов регионов от федеральной помощи (трансфертов) снижалась неравномерно. В регионах с максимальной долей трансфертов в доходах бюджета (республики Ингушетия, Чечня, Дагестан, Тыва, Алтай) особых подвижек на последние шесть лет не произошло, как и на другом полюсе, в двух самых богатых регионах с минимальной долей трансфертов – Москве и ХМАО (рис. 6). Более существенно сократилась доля трансфертов в доходах бюджетов средне- и относительно развитых регионов. В небольшом числе регионов зависимость от федеральной помощи выросла – в богатом Ямало-Ненецком АО, депрессивных Амурской области и Еврейской авт.области, в Хабаровском и Камчатском краях. В целом Дальний Восток все больше подсаживается на трансфертную "иглу", за исключением Приморского края, где доля трансфертов сократилась более чем вдвое за 2009-2013 гг. (с 52 до 22% доходов бюджета), поскольку завершились инвестиции в подготовку саммита АТЭС.

Рис. 6. Доля трансфертов (безвозмездной помощи) в доходах консолидированных бюджетов регионов, %

Структура трансфертов в 2013 г. так и не стала более прозрачной. Доля дотаций на выравнивание, которые рассчитываются по формуле, выросла незначительно – с 24 до 27% всех трансфертов, но одновременно выросла и доля непрозрачных дотаций на сбалансированность бюджетов – с 7 до 11% (табл. 1). В 2013 г. дотации на сбалансированность получали 79 субъектов РФ, за исключением Москвы и трех автономных округов (в 2012 г. – 68 регионов). Это означает, что нетранспарентное ("ручное") перераспределение средств из федерального бюджета усилилось. Еще одна особенность 2013 г. – сокращение на 10% субсидий бюджетам регионов, при этом инвестиционные субсидии на реализацию ФЦП и на капитальное строительство суммарно сократились на четверть. В результате федеральная помощь уменьшилась, но осталась непрозрачной.

Таблица 1. Объем и структура трансфертов бюджетам регионов, %

	2009		2010		2011		2012		2013
	млрд руб.	%	млрд руб.	%	млрд руб.	%	млрд руб.	%	млрд руб.	%
Безвозмездные поступления, всего	1617	100	1511	100	1768	100	1680	100	1576	100
Дотации, всего	579	36	524	35	565	32	526	31	609	39
в т.ч. на выравнивание бюджетной обеспеченности	372	23	398	26	398	23	397	24	419	27
на сбалансированность бюджетов	192	12	106	7	154	9	117	7	178	11
Субсидии	531	33	414	27	515	29	574	34	518	33
Субвенции	285	18	379	25	338	19	286	17	277	18
Иные межбюджетные трансферты	85	5	72	5	215	12	226	13	100	6
Прочие безвозмездные поступления	20	1	20	1	115	7	39	2	48	3
От госкорпорации Фонд содействия реформированию ЖКХ	111	7	93	6	24	1	40	2	45	2

Расходы бюджетов регионов в 2013 г.

Динамика расходов бюджетов регионов в 2013 г. отражала приоритеты политики федеральных властей. Рост заработной платы бюджетников стал в 2013 г. важнейшим приоритетом, в отличие от кризиса 2009 г., когда быстрее всего росли расходы на социальную политику и пособия населению. Исполнение указов президента привело к тому, что доля заработной платы в расходах бюджетов регионов выросла с 24% в 2012 г. до 34% в 2013 г., а в 10 регионах превысила 50% (данные Standard&Poors). Рост расходов бюджетов регионов на социальные отрасли – образование, здравоохранение (суммарно расходы бюджетов и территориальных фондов обязательного медицинского страхования) и культуру – был максимальным (рис. 7). Сокращение бюджетных расходов на здравоохранение связано с передачей части полномочий по финансированию медицинских услуг территориальным фондам обязательного медицинского страхования (ТФОМС). Регионы пытались сохранить в качестве приоритета и финансирование национальной экономики (расходы на дорожное хозяйство, транспорт, поддержку сельского хозяйства и др.). Они выросли чуть выше темпов инфляции, как и расходы на общегосударственные вопросы (госуправление). При этом минимально росли расходы на ЖКХ и социальную политику (социальную защиту), в т.ч. на социальные пособия населению. С учетом инфляции эти два вида расходов фактически сократились.

Рис. 7. Динамика расходов консолидированных бюджетов регионов, 2013 г. к 2012 г., %

При среднем росте расходов бюджетов регионов на 6% различия чрезвычайно велики: от роста на 48% в Еврейской авт.области, 34% в Амурской и 26% в Сахалинской областях, 20% в Северной Осетии и Тыве до сокращения на 28% в Тюменской области, на 19% в Новгородской и на 15-16% в Чечне и Калмыкии (рис. 8). Если соотнести динамику расходов с динамикой доходов, то наибольший разрыв имели в 2013 г. республика Калмыкия (31%), Тыва и Новгородская область (22%), Чукотский АО, Иркутская, Тюменская области, республики Ингушетия и Коми (15-18%). Такие разрывы создают огромные риски для стабильности бюджетов этих регионов.

Рис. 8. Динамика доходов расходов консолидированных бюджетов регионов, 2013 к 2012 г., %

Динамика расходов по отраслям также была различной. Всем регионам пришлось опережающими темпами повышать расходы на образование, единственное исключение – Москва (рис. 9). Динамика расходов на здравоохранение (суммарно расходы бюджетов и ТФОМС) почти в трети регионов отставала от динамики всех расходов бюджета. В девяти регионах расходы на здравоохранение даже сокращались (Тамбовской, Тульской, Рязанской и Смоленской областях и в Москве, в Вологодской области, Нижегородской и Тюменской областях, в республике Чечня). Чаще всего это связано с сокращением расходов на капитальное строительство и ремонт медицинских учреждений, но власти Москвы, Тюменской области и Чечни экономили более жестко из-за общего сокращения доходов бюджета.

Рис. 9. Динамика расходов на образование и здравоохранение (с ТФОМС)

Необходимость выполнять указы президента о повышении заработной платы бюджетникам вынудила регионы перераспределять бюджетные ресурсы. Вряд ли можно было ожидать сокращения расходов на общегосударственные вопросы (на бюрократию), в среднем по регионам они выросли на 7%, опередив инфляцию. Рост этих расходов отмечался в 90% регионов. "Чемпионами" роста расходов на бюрократию оказались Сахалинская и Магаданская области (почти на треть), Камчатский край, Ивановская, Брянская и Нижегородская области (на 20-26%), а среди наименее развитых республик – Тыва, Кабардино-Балкария и Дагестан (на 18-20%). Сахалинская область относится к регионам-донорам, в ней доходы бюджета быстро росли в 2013 г., что хоть в какой-то мере оправдывало рост расходов на бюрократию. Однако Ямало-Ненецкий АО наращивал этот вид расходов в условиях падения всех расходов бюджета, что вряд ли понравится населению. Есть и другие негативные примеры – ускоренный рост расходов на бюрократию в высокодотационных республиках и в депрессивных областях показывает, насколько слаба в них бюджетная дисциплина. Только в немногих регионах власти сократили расходы на бюрократию: в Воронежской области и республике Марий Эл (на 7%), Ярославской, Самарской, Пензенской и Тюменской (на 3-5%), наиболее радикально – в Красноярском крае (на 12%), Ненецком АО (на 15%) и, как ни удивительно, в Чечне (на 25%).

Рис. 10. Динамика расходов на общегосударственные вопросы и всех расходов консолидированных бюджетов регионов, 2013 г. к 2012 г., %

Выбор путей оптимизации расходов был невелик: сокращать расходы на национальную экономику, социальную политику или ЖКХ (рис. 10). Приоритеты оказались разными, но даже в сложных финансовых условиях 2013 г. многие регионы пытались инвестировать в развитие. Большинство областей Центральной России увеличили расходы на национальную экономику на 15-48%. Они в основном экономили на ЖКХ, за исключением Тамбовской, Рязанской и Смоленской областей. На Дальнем Востоке расходы на национальную экономику быстрее всего росли в Амурской области и Еврейской авт. области (на 65-69%), поскольку эти регионы имели максимальный рост доходов бюджета. В Чукотском АО темпы роста расходов по этой статье были максимальными (на 79%), в три раза опережая динамику всех расходов. Увеличили расходы на национальную экономику и некоторые слаборазвитые республики (Калмыкия, Адыгея и Тыва). Среди развитых регионов высокими темпами роста расходов на экономику отличались Московская, Свердловская и Самарская области (рост на 35-48%), все эти регионы экономили на ЖКХ или социальной политике. Расходы на социальную политику сильнее всего сократились в Псковской и Курганской областях, Краснодарском крае, Чечне, Карачаево-Черкесии и Мордовии (на 11-25%). Например, Чечня более чем вдвое сократила расходы на ЖКХ, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Белгородская и Ульяновская области – на треть и более, Тюменская, Брянская, Вологодская, Саратовская области, Приморский край, республики Чувашия и Хакасия – на 20-25% и более. Стратегии структурной оптимизации расходов были разными, но некоторые регионы просто наращивали объем расходов, надеясь на чудо.

Рис. 11. Динамика расходов на национальную экономику, ЖКХ и социальную политику, 2013 к 2012 г., %

Структура расходов консолидированных бюджетов регионов в 2013 г. изменилась несущественно. Доля расходов по социальным статьям (образование, здравоохранение, культура, социальная политика, физкультура и спорт) сократилась с 63,5 до 61%, т.е. дальнейшего усиления социальной ориентации бюджетов не произошло. Это следствие передачи части финансирования здравоохранения в ТФОМС, а также "замораживания" расходов на социальную политику во многих регионах.

Изменения по отдельным статьям были разнонаправленными. Продолжала расти доля расходов на образование, доля расходов на здравоохранение сократилась из-за передачи части финансирования этих расходов ТФОМС (рис. 12). Регионы экономили на расходах на социальную политику и ЖКХ, их доля сократилась. Еще один тренд – рост расходов на национальную экономику для привлечения инвестиций, но вряд ли он продолжится в 2014 г. из-за нарастающего дисбаланса бюджетов.

Рис. 12. Структура расходов консолидированных бюджетов регионов, %

Два основных фактора, определяющих структуру расходов бюджетов регионов – уровень их бюджетной обеспеченности и приоритеты региональных властей. В 2013 г. стало меньше регионов со сверхсоциальной структурой расходов. Только в Пермском крае, республиках Тыва, Хакасия, Дагестан, Чувашия и Удмуртия, Свердловской, Челябинской, Ульяновской и Саратовской областях доля социальных расходов составила 70-71% расходов бюджета. Перечень регионов с наименьшей долей социальных расходов не изменился: это по-прежнему Чукотский АО (35%), Сахалинская, Тюменская, Белгородская области, Ненецкий и Ямало-Ненецкий АО (46-50%). Для регионов Крайнего Севера пониженная доля социальных расходов чаще всего обусловлена приоритетом поддержки ЖКХ. Однако южная республика Ингушетия, несмотря на огромные социальные проблемы, также усиленно дотирует ЖКХ (15% расходов) и наращивает бюджетные инвестиции в национальную экономику (19% расходов).

Рис. 13. Структура расходов консолидированных бюджетов регионов в 2013 г., %

Душевые расходы бюджетов различались в 2013 г. в 18 раз (547 тыс. руб. на человека в Чукотском АО и 30 тыс. руб. на человека в республике Дагестан). Регионы России более корректно сравнивать с корректировкой на индекс бюджетных расходов (ИБР), в этом случае различия составляют 7 раз (рис. 14). Если не учитывать экстремально высокие бюджетные расходы в двух автономных округах Крайнего Севера с малочисленным населением (Ненецкий и Чукотский АО), то дифференциация будет еще меньше – в 5,3 раз с корректировкой на ИБР. Лидеры и аутсайдеры не меняются: максимальные душевые расходы имел бюджет Москвы, за ней следуют Сахалинская область, С.-Петербург и Ханты-Мансийский АО. Минимальные душевые показатели имели Дагестан, Кабардино-Балкария, Саратовская область и Чувашия (без корректировки на ИБР). Удивительно низкий показатель душевых расходов бюджета в Тюменской области с корректировкой на ИБР – статистическая фикция, поскольку для области используется тот же ИБР, что и для северных автономных округов (ХМАО и ЯНАО) с гораздо более высокой стоимостью жизни.

Рис. 14. Душевые расходы бюджетов регионов в 2013 г. в номинальном выражении и с корректировкой на индекс бюджетных расходов (ИБР), тыс. руб. на человека

По душевым расходам бюджетов регионов на отдельные отрасли, скорректированным на ИБР, также лидируют северные нефтегазодобывающие автономные округа и Москва. С.-Петербург существенно отстает, он сопоставим с Татарстаном и Свердловской областью по душевым расходам на образование, но опережает эти регионы по другим видам социальных расходов. Душевые расходы бюджетов всех остальных регионах различаются несущественно. Это означает, что подавляющая часть российских регионов не имеет преимуществ в финансировании воспроизводства человеческого капитала и социальной защиты населения.

Рис. 15. Душевые расходы по отдельным социальным статьям в 2013 г., тыс. руб. на чел. (рейтинг регионов в федеральных округах - по душевым расходам бюджета)

Дефицит и долг бюджетов регионов

Самым негативным итогом прошедшего года стал рост дефицита бюджетов регионов – с 278 млрд руб. в 2012 г. до 642 млрд руб. в 2013 г., или с 3,3% до 7,9% всех доходов консолидированных бюджетов субъектов РФ. Если в 2012 г. дефицит бюджета имели 67 регионов, при этом он был умеренным, то в 2013 г. – 77 регионов (рис. 16). Наиболее тяжелая ситуация в Чукотском АО, где дефицит превысил половину всех доходов бюджета, в Тюменской области (26%), Краснодарском крае и Новгородской области (22-23%). Еще в девяти регионах дефицит достиг 15-20% доходов их бюджетов. Это следствие двух факторов – сокращения доходов бюджетов регионов (налога на прибыль и трансфертов из федерального бюджета) и вынужденного наращивания расходов для выполнения указов о повышении заработной платы занятым в бюджетном секторе. Деятельность губернаторов оценивается "наверху" по критерию выполнения указов, поэтому главы регионов стараются изо всех сил, несмотря на негативные последствия – явную разбалансировку бюджетов. Отменить или оспорить указы президента в российских политических условиях невозможно, несмотря на начавшийся экономический кризис, а выполнять их – крайне опасно для бюджетов регионов. Но губернаторы идут на этот риск, боясь увольнения. В результате дефекты командной политической системы приводят к дестабилизации бюджетов регионов.

Рис. 16. Дефицит бюджетов, в % к доходам бюджета

Дефицит приходится покрывать заимствованиями. Суммарный долг регионов и муниципалитетов превысил 2 трлн руб. на 1 февраля 2014 г., это 31% собственных (налоговых и неналоговых) доходов консолидированных бюджетов регионов без учета трансфертов. Бюджетный кодекс запрещает наращивать долг в объемах, превышающих собственные доходы бюджета региона, но эту черту уже перешли республика Мордовия и Чукотский АО (рис. 17), приближаются к ней республика Северная Осетия, Саратовская, Смоленская, Белгородская, Костромская, Вологодская и Пензенская области. Объем долга превышает половину собственных доходов бюджета в 34 регионах, и он продолжает расти.

Рис. 17. Долг (суммарно регионы и муниципалитеты), к собственным (налоговым и неналоговым) доходам бюджета региона, %

Федеральные власти только весной 2014 г. озаботились проблемой долгов регионов и планируют их реструктурировать. Это будет сделано путем трансформации долгов регионов банкам в бюджетные кредиты Минфина, которые выдаются по более низкой ставке и могут быть пролонгированы на длительный срок. Таким образом, федеральный бюджет принимает на себя дополнительные обязательства и риски по поддержке регионов. Однако устойчивость доходов федерального бюджета слишком сильно зависит от цены на нефть, а его расходы – от политических приоритетов. Новым приоритетом стали расходы на Крым, они сопоставимы с половиной дефицита бюджетов регионов. И это только текущее финансирование, без учета необходимых инвестиционных расходов.

В результате политических событий февраля-марта 2014 г. резко возросла неопределенность. На нее накладываются и глобальные экономические проблемы. Если цена на нефть упадет, федеральный бюджет не только сократит трансферты регионам, но и вряд ли сможет существенно увеличить бюджетные кредиты. Бюджетная система регионов оказалась заложником политики федеральных властей. В сочетании с начавшимся экономическим кризисом в России это может привести к дестабилизации экономики и бюджетов регионов, значительному сокращению занятости в бюджетом секторе и снижению уровня жизни населения.

27. Социально-экономическое развитие регионов в 2013 г.: стагнация или начало нового кризиса?

Стагнация российской экономики к концу 2013 г. года стала более очевидной. Динамика промышленного производства в целом по стране была нулевой к 2012 г., а в 30% регионов России – отрицательной, в том числе в половине регионов Приволжского ФО и в большинстве регионов Северо-Западного ФО (рис. 1). Среди промышленно развитых регионов самым сильным спадом промышленного производства отличались Москва, Ярославская область и республика Карелия ( от -8 до -12% к 2012 г.). Быстрее всего росло промышленное производство на Дальнем Востоке и в Южном ФО, при этом лучшей динамикой в основном отличались регионы, не имеющие развитой промышленности, на их показатели повлиял эффект низкой базы. Более высокими темпами роста выделяются также Астраханская, Иркутская, Тюменская (без автономных округов) и Амурская области, Чукотский АО за счет ввода в эксплуатацию новых месторождений нефти, газа и золота.

По сравнению с докризисным 2008 г. промышленность России выросла в 2013 г. только на 4%, в 16 регионах кризисный спад 2009 г. так и не преодолен, в том числе в регионах с большим объемом промышленного производства – Ханты-Мансийском АО, Москве, Самарской и Челябинской областях. Наиболее позитивную динамику за пятилетие имели три группы регионов – менее развитые с небольшим объемом промышленного производства (эффект базы), лидеры промышленного роста за счет обрабатывающих отраслей (Калужская, Воронежская, Калининградская области) и регионы с вводом новых месторождений сырья (Иркутская и др.)

Рис.1. Динамика промышленного производства, %

Еще один тревожная тенденция 2013 г. – стагнация инвестиций (-0,2% к 2012 г.), при этом в половине регионов отмечался спад (рис. 2). Сократились инвестиции на Дальнем Востоке в целом (на 27% – максимальный спад среди федеральных округов) и почти во всех его регионах, в большинстве Сибири, на Урале и Северо-Западе, в половине регионов Центра, Южного и Северо-Кавказского ФО, особенно в Чечне (на 35%). Хуже всего динамика инвестиций в Вологодской области, Приморском крае, Еврейской авт.области и на Чукотке, где спад достиг 45-62%. Для дальневосточных регионов это следствие завершения крупных инвестиционных проектов, финансируемых госбюджетом и госкомпаниями (саммита АТЭС, восточного нефтепровода и др.), за которыми не последовало новых, прежде всего частных, инвестиций.

Кроме того, более чем в половине регионов не удалось преодолеть кризисный спад инвестиций, они все еще ниже уровня 2008 г. При этом большинство регионов, в которых инвестиции на 20-40% ниже докризисного уровня, относятся к развитым (Москва и Московская область, С.-Петербург, Ямало-Ненецкий АО, Башкортостан, Ярославская, Челябинская, Иркутская, Калининградская, Калужская, Ростовская области). Наилучшую динамику за пятилетие показывают менее развитые регионы с исходно низкими душевыми показателями инвестиций (эффект базы). Единственное исключение – Краснодарский край, где росли инвестиции в Олимпиаду. Но в 2014 г. этот фактор перестанет действовать.

Рис. 2. Динамика инвестиций в основной капитал, %

Показательны изменения в географическом распределении инвестиций за 2013 г.: существенно сократилась доля Дальнего Востока и Сибири (с 9% до 6% и с 12% до 9% соответственно), доля Центра выросла исключительно за счет Москвы (рис. 3). Инвестиции в Краснодарский край превысили все инвестиции в Дальний Восток, а в Москву инвестировалось больше, чем во всю Сибирь. Такая география инвестиций не создает перспектив развития для подавляющего большинства регионов страны.

Рис. 3. Доля федеральных округов и отдельных регионов во всех инвестициях в основной капитал в РФ, % (показаны регионы с долей не менее 2%)

Прямые иностранные инвестиции в 2013 г. также сконцентрировались в столице (табл. 1). В целом по России объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) вырос на 40%, при этом в Москве – в 2,5 раз, в результате доля столицы во всех ПИИ в Россию достигла 40%. Но такой мощный рост – в основном статистический. Это результат покупки Роснефтью российско-британской нефтяной компании ТНК-ВР. Сделка проводилась через оффшорные юрисдикции и, в соответствии с методикой Росстата, учитывалась как ПИИ, географически привязанные к штаб-квартире Роснефти в Москве. Вторым федеральным округом по привлекательности для иностранных инвесторов стабильно остается Северо-Запад. Доля Дальнего Востока сократилась из-за небольших ПИИ в нефтегазовые проекты Сахалина в последние два года. Вырос объем ПИИ в Приволжский ФО, во многом также статистически – за счет покупки глобальной автомобильной компанией Рено-Ниссан контрольного пакета Автоваза. Доля пяти остальных федеральных округов в объеме ПИИ невелика. Можно отметить только устойчивый рост ПИИ в Ямало-Ненецком АО, т.к. в округ с 2011 г. допустили иностранных инвесторов для реализации совместных проектов добычи газа с российскими компаниями.

Таблица 1. Доля федеральных округов и регионов в прямых иностранных инвестициях, %

	Доля региона от всех ПИИ, %
	2008 г.	2009 г.	2010 г.	2011 г.	2012 г.	2013 г.
РФ	100	100	100	100	100	100
Центральный ФО	46	58	59	44	41	54
Москва	32	36	27	22	23	40
Московская область	8	13	16	14	7	7
Калужская область	2	3	8	4	4	3
Сев-Западный ФО	12	16	15	15	17	13
Ленинградская область	2	2	3	3	6	4
С.-Петербург	5	8	4	6	5	5
Ненецкий АО	1	3	3	3	3	2
Дальневосточный ФО	15	9	9	17	12	9
Сахалинская область	12	7	6	12	4	4
Приморский край	2	0	0	0	2	4
Приволжский ФО	8	6	8	9	8	9
Самарская область	1	0	1	0	2	2
Татарстан	3	1	1	1	3	2
Уральский ФО	10	2	2	6	9	7
ЯНАО	1	0	0	4	4	5
ХМАО	1	0	0	1	2	1
Сибирский ФО	7	6	6	5	8	4
Южный ФО	2	3	2	3	5	3

Динамика жилищного строительства – один из немногих позитивных индикаторов, за 2013 г. объем ввода жилья вырос на 5,6%. Стимулом стало широкое распространение ипотечного кредитования, однако закредитованность населения создает большие риски в условиях экономической нестабильности. Региональные различия остаются весьма стабильными. Поскольку на динамику ввода сильно влияет эффект базы, более корректно сравнивать показатели ввода жилья на 1000 жителей региона за два последних года (рис. 4). Лидеры все те же – Тюменская область без автономных округов и Московская область, при этом ввод жилья в них продолжал расти (в Тюменской области – на 9%). Позитивную динамику имели большинство других регионов с высокими объемами ввода жилья – Белгородская, Липецкая, Тамбовская, Калужская, Ленинградская, Пензенская, Новосибирская области, республика Башкортостан, и только в Татарстане объемы ввода не росли. На треть выросли показатели Сахалина, что объясняется устойчивым ростом доходов населения области. В то же время в крупнейшем нефтегазодобывающем регионе – Ханты-Мансийском АО –объемы ввода жилья сократились на 5%. Можно отметить устойчиво низкие объемы ввода жилья в половине областей Центральной России и в Москве, их показатели ниже, чем в Поволжье и в большинстве сибирских регионов.

Рис. 4. Объем жилищного строительства, кв.м. на 1000 чел. населения

О состоянии сервисных отраслей и покупательной способности доходов населения регионов можно судить по динамике оборота розничной торговли. Чемпион роста – Чечня (почти на 14% к 2012 г.), хотя достоверность данных по республикам Северного Кавказа и небольшим автономных округам относительна (именно этим можно объяснить значительное сокращение оборота торговли в Чукотском АО). За исключением нескольких регионов с экстремальными показателями диапазон региональных различий не так велик и далеко не всегда объясним. В половине регионов динамика оборота розничной торговли превышала средний показатель по стране, в т.ч. в большинстве регионов Приволжского и Южного ФО, половине регионов Центра и Дальнего Востока. Минимальным ростом торговли отличались регионы Сибири и Северо-Запада (за исключением С.-Петербурга).

Рис. 5. Динамика оборота розничной торговли, 2013 к 2012 г., %

Стагнация экономики пока не повлияла существенно на состояние региональных рынков труда. Уровень безработицы, измеряемый по методологии МОТ, оставался стабильно низким – 5,5% в конце 2013 г. Региональная дифференциация также не изменилась – минимальный уровень безработицы отмечался в Центральном ФО, повышенный – в Сибири и в северных регионах страны, максимальный – в слаборазвитых республиках (рис. 6). Однако первые проявления кризиса уже заметны в регионах Северо-Запада, которые отличались самой худшей экономической динамикой в 2013 г. В них уровень безработицы начал расти. Кроме того, средние показатели по региону не отражают проблем отдельных муниципалитетов, особенно монопрофильных городов со специализацией на металлургии, где идет сокращение занятости на промышленных предприятиях. В 2013 г. эта проблема наиболее остро проявилась в городах алюминиевой компании Русал на севере Свердловской области, но риски сокращения занятости велики для многих промышленных городов страны. С большой вероятностью показатели уровня безработицы в 2014 г. будут хуже.

Рис. 6. Уровень безработицы по методологии МОТ, %

Денежные доходы населения выросли в 2013 г. несущественно – на 3,7%, при этом только в 40% регионов они росли быстрее. Наиболее быстрый рост доходов населения Воронежской области, С.-Петербурга, Краснодарского края и Сахалинской области (на 9-13%) отражает лучшую динамику экономического роста и доходов их бюджетов (рис. 7). Отметим также, что в федеральных городах, где концентрируются российский бизнес и наиболее высокооплачиваемые рабочие места, доходы населения росли быстрее, чем в среднем по стране. Сокращение доходов населения в половине регионов Северо-Запада обусловлено негативными экономическими факторами (наиболее сильным промышленным и инвестиционным спадом). Хуже среднего была динамика доходов населения в Уральском и Сибирском ФО из-за торможения промышленного роста. Прочие региональные различия динамики доходов населения не всегда объяснимы вследствие невысокой достоверности статистики, особенно в небольших по численности населения регионах (Чукотский АО, республика Алтай и др.).

Рис. 7. Динамика реальных денежных доходов населения, 2013 к 2012 г., %

Номинальная заработная плата (российская статистика измеряет заработную плату только по крупным и средним предприятиям и организациям) выросла в 2013 г. на 12,4 %, с учетом инфляции рост был не более 6%, но все равно превышал рост денежных доходов населения. Заметных региональных различий в динамике заработной платы в 2013 г. не было, сглаживающим фактором стало повышение заработной платы работников бюджетного сектора до средней зарплаты в каждом субъекте РФ в соответствии с указом президента. В менее развитых и депрессивных регионах доля занятых в бюджетном секторе выше, поэтому средняя заработная плата по региону росла несколько быстрее, в результате быстрее росли и доходы населения (Ивановская область, Марий Эл, Алтайский край, республики Бурятия, Ингушетия и др.).

В данном мониторинге впервые рассматриваются демографические и миграционные тенденции. В 2013 г. Россия впервые за постсоветский период имела естественный прирост населения, хотя и небольшой (0,2 промилле). В наиболее постаревших регионах Центра и Северо-Запада сохранялась естественная убыль, за исключением Москвы, С-Петербурга и регионов Севера. Значительное улучшение демографических показателей федеральных городов обусловлено двумя факторами – большим миграционным притоком населения молодых фертильных возрастов и заметным сокращением коэффициента смертности, как за счет снижения младенческой смертности, так и роста долголетия в старших возрастах. Убыль сохранялась также в русских регионах Юга и в половине регионов Приволжского ФО. На Урале и востоке страны преобладают регионы с естественным приростом благодаря более молодой возрастной структуре населения и более существенному росту рождаемости в последние годы. Самые высокий естественный прирост типичен для слаборазвитых республик Северного Кавказа и юга Сибири, но в республиках-"чемпионах" (Чечня и Ингушетия) он уже начал медленно снижаться.

Рис. 8. Коэффициент естественного прироста (на 1000 населения)

Миграционный прирост в 2013 г. почти не отличался от предыдущего года (296 тыс. чел., в 2012 – 295 тыс. чел). Миграции в России максимально концентрированы: на агломерации федеральных городов (Москву и Московскую область, С.-Петербург и Ленинградскую область) пришлось соответственно 200 и 120 тыс. чел. миграционного прироста в 2013 г., это главные и стабильные центры притяжения мигрантов – и внутрироссийских, и жителей других стран. В 2013 г. ускорился миграционный отток из всех регионов Дальнего Востока, несмотря на реализацию "больших проектов". Теряют население в миграционном обмене почти все регионы Сибири, за исключением регионов с крупными центрами высшей школы (Новосибирская и Томская область), большинство республик Северного Кавказа, более половины регионов Приволжского ФО и Северо-Запада, треть регионов Центра.

Российские регионы все больше становятся миграционные донорами для двух крупнейших агломераций страны, где быстрее растут доходы и больше лучше оплачиваемых рабочих мест. В 2013 г. более значимым центром притяжения мигрантов стал и Краснодарский край, но это в значительной степени связано с трудовыми миграциями на олимпийские стройки (по новой методике учета трудовые мигранты, пробывшие на территории более 9 месяцев, учитываются как прибывшие на постоянное жительство).

Рис. 9. Коэффициент миграционного прироста (на 10 тыс. населения)

В завершившемся 2013 г. стала очевидной экономическая стагнация как минимум в половине регионов страны. Наиболее сложным было экономическое положение на Северо-Западе, нарастают проблемы в регионах Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока. Население "голосует ногами", агломерации федеральных городов "пухнут", а регионы постепенно хиреют. С учетом новых рисков (возможные экономические санкции после присоединения Крыма к России и дополнительные расходы российского бюджета на поддержку этой территории) тенденции развития российских регионов в 2014 г. могут стать еще более негативными, причем это коснется и регионов – экспортеров сырья, и регионов обрабатывающей промышленности. Возможно, только в федеральных городах, стягивающих население и финансовые ресурсы всей страны, а также в ряде слаборазвитых и высокодотационных республик, получающих масштабные трансферты, негативные тенденции могут проявляться слабее.

26. Мониторинг бюджетов регионов за январь-июль 2013 г.: устойчивость бюджетной системы снижается

Доходы бюджетов регионов зависят от развития экономики (налоговой базы) и "правил игры": распределения налогов и сборов, собираемых на территории субъекта РФ, между тремя уровнями бюджетной системы – федеральным, региональным и муниципальным. Муниципалитеты получают немного, а поступления в региональные и федеральный бюджет делятся примерно пополам, если брать пропорцию в целом по стране (без учета таможенных пошлин, полностью поступающих в федеральный бюджет). Однако более чем в 70 регионах России (из 83) их бюджеты получают более половины всех собираемых на территории налогов и сборов, в том числе в 8 регионах – более 90%, это слаборазвитые республики и самые удаленные дальневосточные регионы.

Кто же обеспечивает поступления в федеральный бюджет, из которых формируются расходы федеральных властей и трансферты регионам? Из всех налогов и сборов, поступающих в федеральный бюджет с территорий субъектов РФ, более половины (55%) дают три субъекта – автономные округа Тюменской области и Москва (рис. 1). С добавлением С.-Петербурга эта доля возрастает почти до 60%. Пропорция устойчива, в 2012 г. на три региона-лидера также приходилось 55%, а с С.Петербургом – 58%. Еще семь регионов обеспечивают по 2-3% от всех поступлений налогов и сборов в федеральный бюджет, а на остальные 73 региона приходится только 22%. Сильнейшие диспропорции обусловлены не только различиями в уровне развития, но и спецификой налогов. В федеральный бюджет полностью изымаются два налога. Первый – налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), поэтому поступления из ведущих нефтедобывающих регионов намного выше. Второй – налог на добавленную стоимость (НДС), который в основном собирается там, где концентрируются потребители, а это агломерации федеральных городов. Таким образом, эти два налога очень неравномерно распределены по территории страны, поэтому их передача на федеральный уровень рациональна. Но даже без учета НДПИ и НДС различия в налоговой базе субъектов РФ очень велики.

Рис. 1. Доля ведущих регионов во всех поступлениях налогов, сборов и иных обязательных платежей в федеральный бюджет в январе-июле 2013 г., %

Доходы бюджетов. В январе-июле 2013 г. доходы консолидированных бюджетов субъектов РФ сократились на 2% (к январю-июлю 2012 г.). Основная причина – снижение на 20% поступлений налога на прибыль вследствие нарастания кризисных явлений в экономике. Этот удар сильнее всего ощутили развитые регионы, у которых доля налога на прибыль в доходах бюджета выше. Вторая причина, особенно значимая для дотационных регионов, – сокращение на 15% трансфертов (безвозмездных поступлений). Таким путем федеральные власти оптимизировали свои расходы, оказавшись в ловушке ранее принятых обязательств – все больше средств федерального бюджета идет на трансферты Пенсионному фонду и на оборонные расходы.

Региональная динамика доходов бюджета, как обычно, очень разная (рис. 2). В половине регионов доходы снижались, максимальный спад имели Тюменская область (-33%), республики Мордовия и Калмыкия (-23%), Чечня и Карачаево-Черкесия (-17-18%), Краснодарский край и Новгородская область (-18%), а также крупнейшие нефтегазодобывающие автономные округа Тюменской области (-12-13%). Тюменская область перестала получать большие дотации из федерального бюджета, которые три года направлялись в качестве компенсации полного изъятия в федеральный бюджет НДПИ. Резко сократились трансферты Чечне, Краснодарскому краю и Мордовии. В промышленных регионах, особенно в нефтегазодобывающих и металлургических, главным фактором стало снижение налога на прибыль. Географически самыми проблемными оказались Северо-Запад и Урал.

Значительный рост доходов отмечался на Сахалине (27%), в Тульской области и Ингушетии (на 12%), в С.-Петербурге (10%). Регионы с позитивной динамикой доходов чаще всего получали дополнительные налоговые доходы (от растущего нефтегазового комплекса в Сахалинской области, от перемещения крупных компаний-налогоплательщиков в С.-Петербург и др.) или более значительные трансферты (республики Ингушетия, Марий Эл, Бурятия, Якутия, Еврейская авт. область).

Рис. 2. Динамика доходов консолидированных бюджетов субъектов РФ, январь-июль 2013 г. к январю-июлю 2012 г., %

Снижение налога на прибыль произошло почти во всех регионах, за исключением С. Петербурга, Сахалина, а также десятка менее развитых регионов, в которых поступления этого налога невелики (рис. 3). Если измерять динамикой налога на прибыль состояние экономики регионов, то более всего ухудшилась ситуация на Урале, Северо-Западе, в Сибири и Поволжье, т.е. в основных индустриальных территориях страны, а также на Дальнем Востоке, за исключением Сахалина. В среднем доля налога на прибыль в доходах бюджетов регионов снизилась за год с 27% до 22%. Для сравнения, в кризисном 2009 г. она составляла 18%.

Рис. 3. Динамика поступлений налога на прибыль организаций, январь-июль 2013 г. к январю-июлю 2012 г., %

Основным и наиболее стабильно растущим источником доходов бюджетов регионов является налог на доходы физических лиц (НДФЛ). Его поступления в целом выросли на 11%, а в отдельных регионах – в диапазоне от 39% (Ингушетия) и 25% (Чукотский АО) до 1% в Архангельской области. Только в Приморском крае, откуда уехали строители, возводившие объекты саммита АТЭС, и в слаборазвитых республиках Калмыкия и Кабардино-Балкария поступления НДФЛ сократились. Доля НДФЛ в доходах консолидированных бюджетов регионов возросла за год с 26 до 30%, в полтора раза превысив поступления налога на прибыль.

Третий важнейший источник доходов для бюджетов регионов – налог на имущество, его доля достигла 12% (в 2012 г. – 10%), а объем поступлений вырос на 16% по сравнению с предыдущим годом. Поступления налога на имущество выросли почти во всех регионах, но он наиболее важен для тех регионов, где представлен крупный бизнес (металлургические комбинаты, газо- и нефтеперерабатывающие заводы, химические и нефтегазодобывающие предприятия).

Перераспределительная политика федеральных властей в 2013 г. изменилась и по объему, и по структуре. Безвозмездные поступления (трансферты) сократились на 15%, в т.ч. из федерального бюджета – на 13%. Это чувствительный удар для бюджетов субъектов РФ, но следует учитывать и эффект "высокой базы" 2012 г.: перед президентскими выборами трансферты из федерального бюджета выделялись в более значительных объемах, особенно в первом квартале. В 2013 г. сокращение трансфертов произошло в 80% регионов, причем в 60% регионов – более чем на 10% (рис. 4). Наиболее сильно сократились трансферты регионам Центра, Северо-Запада, Урала и Поволжья, а из субъектов РФ – Краснодарскому краю и Калининградской области, им "порубили" большие инвестиционные субсидии из федерального бюджета. Впервые столь резко сократились трансферты Чечне – на 22%, что уменьшит отрыв душевых доходов ее бюджета от других республик Северного Кавказа.

В 2013 г. "под нож" пошли в первую очередь субсидии, особенно инвестиционные. Если все трансферты регионам сократились на 15%, то субсидии – на треть, в том числе инвестиционные субсидии на капитальное строительство – на 42%. Наоборот, дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности выросли на 8%, что выше темпов инфляции. Еще больше – на 39% – выросли дотации на сбалансированность, которыми федеральные власти затыкают дыры в бюджетах регионов, распределяя средства без прозрачных критериев. В 2013 г. эта практика расширилась: дотации на сбалансированность получили более 70 регионов, за исключением десятка самых богатых регионов-"доноров", в то время как в 2012 г. регионов-получателей было около 50. Речь идет о значительных суммах, распределяемых в режиме "ручного управления": объем дотаций на сбалансированность всего лишь в четыре раза ниже объема дотаций на выравнивание, намного более прозрачных и рассчитываемых по формуле.

Рис. 4. Динамика безвозмездных поступлений (трансфертов), январь-июль 2013 г. к январю-июлю 2012 г., %

Расходы бюджетов. Консолидированные бюджеты регионов увеличили расходы на 5%, несмотря на снижение доходов. Какие регионы проводили более или менее ответственную бюджетную политику в условиях ухудшения экономической ситуации и сокращения федеральной помощи? Это можно увидеть, сравнив динамику доходов и расходов консолидированных бюджетов субъектов РФ (рис. 5). Москва, Татарстан, Приморский край, республика Мордовия и, как ни удивительно, Чечня демонстрировали более ответственную политику, сокращая расходы вслед за снижением доходов. Более 40% регионов наращивали расходы при сокращении доходов, а еще в трети регионов расходы росли быстрее доходов. "Чемпион" по дисбалансу динамики доходов (-23%) и расходов (+18%) – республика Калмыкия. В Тюменской области сокращение расходов бюджета (-8%) сильно отставало от сокращения доходов (-33%). В 37 регионах, т.е. почти в половине от общего их числа, динамика расходов и доходов различалась более чем на 10 проц. пунктов в пользу расходов, что привело к дестабилизации бюджетов многих субъектов РФ.

Рис. 5. Динамика доходов и расходов консолидированных бюджетов субъектов РФ (янв.-июль 2013 к янв.-июлю 2012 г.), %

Сравнение динамики расходов бюджетов регионов по наиболее значимыми статьям позволяет понять, на чем регионы экономили, а на что тратили все больше. Несмотря на приближение кризиса и ухудшение бюджетных параметров, в 80% регионов выросли расходы на национальную экономику (рис. 6). Именно по этой статье осуществляются основные инвестиционные расходы, прежде всего на развитие инфраструктуры. В 12 регионах рост превысил 40%, в их числе более развитые Свердловская и Московская области, слаборазвитая Калмыкия, проблемная Магаданская область, а лидер – Ненецкий АО (рост в 2,1 раз). Искать взаимосвязь динамики расходов на национальную экономику с уровнем развития регионов и прочими объективными факторами бессмысленно, динамика в основном обусловлена двумя факторами – приоритетами региональных властей и возможностями "выбить" федеральные субсидии на инвестиционные цели.

Главным способом экономии стало снижение расходов бюджетов на ЖКХ. Они сократились в трех четвертях регионов, особенно сильно – в Чечне (на 80%), в Чувашии, Приморском крае и Карачаево-Черкесии (на 50-60%), а также в трети регионов Сибири, Центра и Поволжья (рис. 6). Этот тренд не был общим – в Ингушетии расходы на ЖКХ выросли в 2,5 раз, в Калмыкии и Сахалинской области – в полтора раза, а в Тыве – более чем на треть. Регионы Дальнего Востока, за исключением Приморского края и Еврейской авт. области, в целом медленнее снижают расходы на ЖКХ, бюджетная поддержка отрасли обусловлена очень высокой стоимостью жилищно-коммунальных услуг.

Рис. 6. Динамика расходов консолидированных бюджетов регионов на национальную экономику и ЖКХ, янв.-июль 2013 г. к янв.-июлю 2012 г., %

Динамика разных видов социальных расходов также различалась. Главной причиной бюджетных проблем стал опережающий рост расходов на образование в подавляющем большинстве регионов. Особенно сильно эти расходы увеличились в Воронежской, Астраханской, Сахалинской областях, республиках Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Удмуртия и Якутия (на 28-40%). Это следствие выполнения указов президента по повышению заработной платы занятым в социальной сфере. Сократили расходы на образование только Москва и, особенно сильно, Чечня (на 12%). Огромный бюджет столицы позволяет это сделать без ущерба для развития отрасли. В Чечне же сокращение социальных расходов и расходов на ЖКХ – жесткая реакция на снижение трансфертов из федерального бюджета. При этом власти Чечни не желают оптимизировать расходы на национальную экономику, которые выросли на 37%.

Расходы на здравоохранение увеличились менее чем в половине регионов, хотя указ о повышении заработной платы распространялся и на медицинских работников. Дело в том, что в 2012 г. регионы получили огромные средства на улучшение материально-технического состояния здравоохранения (закупка медицинского оборудования, строительство высокотехнологических центров и др.), поэтому динамика 2013 г. искажена эффектом высокой базы. В результате в 3/4 регионов динамика расходов на здравоохранение отставала от динамики всех расходов бюджета.

Расходы на социальную политику, к которой относятся выплаты пособий населению и расходы на социальное обслуживание, росли очень медленно – только на 2% в среднем по регионам РФ, что ниже темпов инфляции. Почти в 3/4 регионов динамика расходов на социальную политику отставала от динамики всех расходов бюджета. Это означает, что федеральные и региональные власти перестали считать эту сферу приоритетой, как это было в период экономического кризиса 2009 г. и продлилось в 2010 г. Региональные различия очень значительны и трудно объяснимы: быстрее всего росли расходы на социальную политику в Магаданской, Сахалинской, Омской, Тульской, Орловской, Воронежской областях, республиках Северная Осетия и Тыва, Еврейской авт. области (более чем на 10%), а самое значительное сокращение имели депрессивные Псковская и Курганская области, три слаборазвитые республики (Карачаево-Черкесия, Дагестан, Кабардино-Балкария).

Рис. 7. Динамика социальных расходов консолидированных бюджетов регионов, янв.-июль 2013 г. к янв.-июлю 2012 г., %

Структура расходов консолидированных бюджетов регионов стала еще более социальной, суммарная доля расходов на образование, здравоохранение, культуру и социальную политику выросла до 64% в среднем по субъектам РФ (рис. 8). В январе-июле 2013 г. на образование тратился почти каждый третий рубль, доля расходов на здравохранение снизилась, как и расходов на социальную политику. Регионам пока удается сохранить приоритет расходов на национальную экономику, но за счет снижения расходов на ЖКХ.

Рис. 8. Структура расходов консолидированных бюджетов регионов в январе-июле 2012 и 2013 гг., %

В 23 регионах социальные расходы составили в 2013 г. 70-75% всех расходов бюджета, возможности дальнейшего усиления социальной ориентации бюджетов полностью исчерпаны. Как и в предыдущие годы, в 2013 г. более низкую долю социальных расходов имели самые "богатые" регионы с высокой бюджетной обеспеченностью (рис. 9). Кроме того, примеры несоциальных приоритетов в расходах бюджета демонстрируют и некоторые менее развитые регионы: Чукотский АО что привело к огромному дефициту его бюджета, Белгородская область, продолжающая поддерживать сельское хозяйство несмотря на возросший дефицит бюджета, Камчатская область и Игушетия, получившие в этом году больше федеральных трансфертов.

Рис. 9. Структура расходов консолидированных бюджетов регионов в янв.-июле 2013 г., %

Дефицит бюджетов и долг. Острейшая проблема для регионов России и в 2012 г., и в 2013 г. – рост дефицита их бюджета, который приходится покрывать заимствованиями, наращивая долги. На 1 августа 2013 г. дефицит составил 3,5% суммарно по регионам, при этом дефицитными были бюджеты 60% регионов (рис. 10). Феноменально высок дефицит бюджета в Чукотском АО (84% доходов), в числе наиболее проблемных регионов также Новгородская область и республика Хакасия (22-24%), республика Карелия и Краснодарский край (15%), Амурская область и три области Центральной России, включая Белгородскую, а также Удмуртия, и Красноярский край (11-13%).

Благодаря значительному росту налоговых доходов максимальный профицит имели бюджеты Сахалинской области и С.-Петербурга, а профицит бюджета Чечни обеспечен жестким урезанием почти всех расходов, кроме инвестиционных и на выплаты пособий населению. Помимо Москвы, взвешенной бюджетной политикой отличалась Московская область, чему явно помог негативный опыт почти дефолтного состояния ее бюджета в конце 2000-х гг., а также Ленинградская область и Татарстан. Сохранить профицит в Чувашии помог рост трансфертов из федерального бюджета (на 4% к предыдущему году).

Рис. 10. Дефицит бюджета региона, в % к доходам бюджета (январь-июль 2013 г.)

Долговые проблемы продолжают обостряться. Суммарный долг регионов и муниципалитетов к началу августа 2013 г. вырос на 5% по сравнению с февралем 2013 г. Объем долга относительно собственных (налоговых и неналоговых, без учета трансфертов) доходов консолидированных бюджетов регионов за 2012 г. превысил 25% (рис. 11). Максимальные риски имеют республика Мордовия и Чукотский АО, в которых долг в 1,2-1,4 раза больше собственных доходов их бюджетов, еще в 23 регионах долг оставляет от 50% до 83% собственных доходов. Более чем в 60% регионов объем долга с февраля по август вырос, особенно сильно – на Чукотке (в 2,5 раз), в Липецкой и Ярославской областях (в полтора раза), в Хакасии (на треть), в Новгородской, Псковской и Волгоградской областях (на 15-20%), и теперь во всех вышеперечисленных регионах долг превышает половину собственных доходов их бюджетов.

Снизить объем долга удалось только немногим регионам, в которых масштабы долга были значительными (Калининградская, Самарская области и др.). В высоко дотационных республиках Северного Кавказа, большинство которых также уменьшило долговую нагрузку, сделать это проще: объем их долга невелик, а высокий показатель отношения долга к собственным доходам бюджета получается из-за низких собственных доходов.

Рис. 11. Соотношение суммарного долга (регионального и муниципального) субъектов РФ на 1 августа 2013 г. в % к собственным (налоговым и неналоговым) доходам консолидированного бюджета региона в 2012 г., и динамика долга за февраль-август 2013 г., %

Бюджетные показатели первых семи месяцев 2013 г. сигнализируют о нарастании дисбалансов и напряжения в бюджетах регионов. Им все труднее выполнять указы сверху об увеличении расходов на социальные цели, преимущественно за счет средств самих региональных бюджетов, и одновременно выкраивать бюджетные ресурсы на развитие экономики и инфраструктуры. Ведь доходы бюджетов большинства регионов сократились. При продолжении такой политики неизбежно нарастание дефицита бюджета и увеличение долга, а в случае дальнейшего ухудшения экономической ситуации в России стабильность бюджетной системы субъектов РФ может быть разрушена.

Мониторинг за первое полугодие 2013 г.

Экономические показатели за первое полугодие 2013 г. в основном демонстрируют стагнацию. Промышленное производство практически не росло (0,1% прироста к первому полугодию 2012 г., а показатель за семь месяцев нулевой). В регионах дифференциация динамики за первое полугодие очень велика – от +40% в Астраханской области до -33% в Москве (рис. 1). Наиболее значительный рост имели регионы Южного федерального округа, в основном за счет Астраханской области (рост газовой промышленности) и Ростовской (рост пищевой). Более позитивна динамика промышленного производства Сибири, прежде всего за счет освоения новых нефтегазовых месторождений (Иркутская область – 12%). На Дальнем Востоке рост обеспечила не только добыча сырья (золота в Амурской области и др.), но и развитие обрабатывающих отраслей в Приморском крае (рост промышленного производства на 10%). В основном это автосборка, получающая господдержку в косвенной форме. Значительный промышленный рост в 2013 г. отмечался и в ряде машиностроительных регионов, которые ранее сильно просели в кризис 2009 г. (Нижегородская, Ульяновская, Курганская – 6-13%). Быстрее росла и Костромская область (9%), но она остается депрессивной, как и Курганская, на динамику влияет эффект низкой базы. Выделяется также Московская область (9%), ее вытягивает пищевая промышленность, работающая на рынок огромной агломерации.

Замедлился рост в лидере «новой индустриализации» – Калужской области (7%), но суммарная динамика с 2008 по 2013 гг. впечатляет – промышленное производство области выросло в 2,3 раза (в среднем по РФ – на 2% за тот же период). Остальные регионы «новой индустриализации» показали отрицательную динамику в 2013 г. (Ленинградская, Калининградская, Белгородская области), за исключением Татарстана. Наиболее проблемная ситуация в Ярославской области, республиках Карелия и Чувашия, где сильный спад производства в 2013 г. усугубил так и не преодоленный спад промышленности, вызванный кризисом 2009 г. Особый случай – Москва, где сокращение промышленного производства обусловлено объективным и длительным процессом деиндустриализации мегаполиса.

В ведущих нефтегазодобывающих регионах объем промышленного производства также не восстановился после кризиса 2009 г., а в части из них снижался и в первой половине 2013 г., хотя не сильно. В целом более чем в трети регионов России (29 из 83) промышленное производство сократилось по сравнению с 2012 г. Если сравнивать с первым полугодием 2008 г., то в Центральном ФО треть регионов имеют показатели ниже докризисных, на Северо-Западе – половина, а в Уральском ФО – почти все. В слаборазвитых республиках юга промышленности мало, поэтому динамика мало о чем говорит из-за эффекта низкой базы.

Рис. 1. Динамика промышленного производства, %

Экономическую стагнацию подтверждает отрицательная динамика инвестиций (-1,4% в первом полугодии 2013 г. к тому же периоду 2012 г.). Еще тревожней картина при сопоставлении с первым полугодием 2008 г. Напомним, что в период кризиса инвестиции сильно сократились (на 19% в первом полугодии 2009 г. к 2008 г.) и этот спад преодолеть не удалось. В целом по России в первом полугодии 2013 г. объем инвестиций был на 7% ниже, чем в 2008 г. (в сопоставимых ценах). В 36 регионах спад также не преодолен, хуже все динамика в регионах Северо-Запада (рис. 2). Более благополучны по динамике инвестиций (к докризисному 2008 г.) регионы Южного, Северо-Кавказского и Дальневосточного ФО. Причин много. Во-первых, эффект низкой базы – до кризиса инвестиции были низкими по сравнению с развитыми регионами. Во-вторых, более слабое влияние кризиса на экономику и бюджеты этих регионов: многие из них высокодотационны, трансферты из федерального бюджета поддержали развитие. В-третьих, инвестиции федерального бюджета и госкомпаний в «большие проекты».

Годовая динамика инвестиций (первое полугодие 2013 г. к 2012 г.) также различна. В 40 регионах инвестиции сократились, в т.ч. в большинстве регионов Северо-Запада, Сибири и Дальнего Востока. Вполне ожидаемым был резкий спад инвестиций, связанный с завершением «больших проектов». В Приморском крае и Еврейской АО (спад более чем на 50%) это саммит АТЭС и строительства восточного нефтепровода, в Ленинградской области – строительство Балтийской трубопроводной системы. В Хакасии завершаются ремонтные работы после аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Резкий спад инвестиций в Вологодской области (на 67% за год) – следствие тяжелой ситуации в черной металлургии, отрицательную динамику имеют почти все металлургические регионы. В 2013 г. резко снизились инвестиции в Чечню (на 56%), но при этом они все равно почти вдвое выше уровня докризисного 2008 г. Одновременно быстро росли все последние годы инвестиции в Ингушетию. Это означает смену приоритетов российских властей, т.к. в двух наиболее высокодотационных республиках инвестиции идут преимущественно из федерального бюджета. Возрастают проблемы развития Кабардино-Балкарии, что показывает сильное и длительное снижение инвестиций (более чем вдвое) наряду с сильным спадом промышленного производства в 2013 г. (почти на треть).

Регионы с очень значительным ростом инвестиций в 2013 г. чаще всего имеют низкие исходные показатели, влияет эффект низкой базы (республики Северного Кавказа, Тыва, Марий Эл, Кировская, Магаданская области и др.). Еще в двух регионах значительный рост обеспечен компаниями ТЭК: в Астраханской области инвестиции увеличиваются уже несколько лет, а за 2013 г. выросли почти вдвое, в Ненецком АО идет очередной этап освоения новых нефтегазовых месторождений, до этого был сильный спад инвестиций после завершения предыдущего цикла.

Рис. 2. Динамика инвестиций в основной капитал, % (в сопоставимых ценах)

Показательно распределение всех инвестиций и из федерального бюджета по федеральным округам и регионам (рис. 3, представлены только регионы с наибольшим объемом инвестиций). По всем инвестициям среди федеральных округов стабильно лидируют самые крупные – Центральный (20% за первое полугодие 2013 г., более половины приходится на Москву и Московскую область), Уральский (17,5%, две трети приходится на нефтегазодобывающие автономные округа Тюменской области) и Приволжский (16%). Меньше всего инвестиций получили Северный Кавказ (2%) и Дальний Восток (6%). Южный федеральный округ в 2013 г. впервые опередил Северо-Западный и Сибирский, получив более 11% всех инвестиций в России, причем 7,3% пришлось на Краснодарский край. Для сравнения, столько же инвестировалось в Москву (7,5%).

Если сравнивать распределение инвестиций из федерального бюджета, то «цена» Олимпиады намного выше: Краснодарский край получил 23%, т.е. почти каждый четвертый рубль федеральных инвестиций в первой половине 2013 г. Дальний Восток – только 9,5%, а Северо-Кавказский ФО – меньше 9%, хотя они объявлены приоритетными для развития. Очень высока доля Московской области (6%), чего раньше никогда не было, скорее всего, это объясняется строительством федеральных автодорог.

Рис. 3. Доля федеральных округов и отдельных регионов с наибольшим объемом инвестиций в 1 полугодии 2013 г., % от общего объема инвестиций в РФ

Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в первой половине 2013 г. выросли очень значительно – на 60% по сравнению с первой половиной 2012 г. Однако почти весь рост пришелся на Москву, доля которой во всех ПИИ в Россию выросла с 17 до 44% (рис. 4). Отчасти это «лукавые цифры», т.к. иностранные инвестиции, поступая сначала в столичные штаб-квартиры компаний, затем перераспределяются по территории страны. Снижавшаяся все последние годы доля столицы в ПИИ вернулась даже не к докризисному показателю 2008 г. (36%), а к началу 2000-х годов, когда иностранные инвесторы концентрировались в столице. Объем ПИИ в Московскую область остался на прошлогоднем уровне, сократилась только доля. Быстрый рост (с 2 до 7% от всех ПИИ в России) также показал Ямало-Ненецкий АО, где в добычу газа допущены СП с иностранными инвесторами. В Самарской области рост обусловлен тем, что автомобильная компания «Рено-Ниссан» увеличила свой пакет акций «Автоваза» до половины, это разовое повышение. Вырос объем ПИИ в нефтедобывающем Ненецком АО и республике Коми, хотя их доля также статистически сократилась из-за четырехкратного роста объема инвестиций в Москву. В то же время в ряде регионов, которые все последние годы были в числе лидеров (Калужская, Ленинградская и Сахалинская области, С.-Петербург), сократилась и доля, и объем ПИИ.

Рис. 4. Доля федеральных округов и отдельных регионов с наибольшим объемом прямых иностранных инвестиций в 1 полугодии 2013 и 2012 гг., % от всего объема ПИИ в России

Ввод жилья в России вырос на 8% по сравнению с первой половиной 2012 г., стимулом стал значительный рост ипотечных кредитов в последние годы. Лидеры по объему ввода жилья в расчете на 1000 населения те же – Тюменская область (без учета автономных округов ее показатель превышает 700 кв.м. на 1000 населения), Белгородская, Краснодарский край, Татарстан, Московская и Ленинградская области (рис. 5). В Московской и Ленинградской областях, куда из федеральных городов перемещается жилищное строительство, ввод жилья продолжал расти высокими темпами, особенно быстро – в Ленинградской. Значительный рост сохраняется только в двух регионах-лидерах – Белгородской области и Татарстане. В 30 регионах ввод жилья в первой половине 2013 г. сократился, в их числе большинство регионов Дальнего Востока и Северо-Запада.

Рис. 5. Ввод жилья за первое полугодие, кв. м. на 1000 населения

Состояние российского рынка труда стабильно, а уровень безработицы по методологии МОТ минимален (5,4%). В регионах не произошло существенных изменений по сравнению с 2012 г. (рис. 6). Только в Чечне безработица сократилась на 7% проц.пункта, хотя все равно остается очень высокой (28%). Небольшие колебания показателя в других регионах чаще всего обусловлены недостаточной точностью месячных данных (среднегодовые более достоверны). Однако есть и тревожные изменения: в полудепрессивных Костромской, Амурской, Орловской областях, а также в Карелии и Хакасии уровень безработицы по МОТ вырос за год на 1,5-2 проц.пункта, в слаборазвитой Тыве – на 4 проц.пункта., но таких регионов немного. В целом стагнация экономики пока не привела к высвобождению занятых и заметному росту безработицы даже в наиболее проблемных регионах. Демпфером является сокращение предложения на рынке труда, вызванное снижением численности трудоспособного населения России.

Рис. 6. Уровень безработицы по методологии МОТ, % от экономически активного населения (на графике не представлены республики Ингушетия – 45%, и Чечня – 28%)

Уровень зарегистрированной безработицы снизился за год с 1,5 до 1,3%, это минимальный показатель за весь постсоветский период. Проблемные зоны те же – Чечня (26%), Ингушетия (16%), Тыва (более 5%) и другие слаборазвитые республики, а также Амурская область, в которой безработица даже немного выросла, и Алтайский край (2-3%). Во всех остальных регионах уровень зарегистрированной безработицы ниже 2%, а минимальный показатель стабильно имеют федеральные города и пристоличные области (0,3-0,4%) с огромным рынком труда.

Реальные денежные доходы населения России выросли на 5% (первое полугодие 2013 г. к тому же периоду 2012 г.), сопоставимо вырос и объем розничной торговли (на 4%). В 2012 г. рост доходов был ниже (на 3,6%), а в 2011 г. его не было вообще. Как уже отмечалось в мониторингах, статистические оценки динамики и уровня денежных доходов населения в региональном разрезе недостаточно точны. По этой причине не всегда можно объяснить сильный разброс региональных показателей – от роста на 17% в Краснодарском крае до снижения на 3-5% в ряде регионов (рис. 7). С Краснодарским краем все понятно – это следствие огромных вливаний в Олимпиаду. Доходы населения Сахалина выросли на 12% благодаря нефтегазовому буму, а в Калужской области (рост доходов на 10%) динамично росла вся экономика. Однако Самарская, Оренбургская, Тамбовская области и Ставропольский край (рост доходов населения на 10-13%) не выделяются высокими темпами экономического развития на фоне других регионов.

Снижение реальных доходов населения в первом полугодии 2013 г. (к 2012 г.) отмечено в 15 регионах, в том числе в половине регионов Северо-Запада и трети регионов Сибири. За редкими исключениями, динамика доходов населения не коррелирует ни с экономическими показателями, ни с динамикой потребления, измеряемой оборотом розничной торговли, что подтверждает рис. 7.

Рис. 7. Динамика среднедушевых денежных доходов населения и оборота розничной торговли, %

В целом развитие регионов РФ в первой половине 2013 г. было очень разным, но тенденции можно обобщить на уровне федеральных округов. Лучшую динамику показал Южный федеральный округ, а среди регионов страны явным лидером стал Краснодарский край благодаря огромным инвестициям в подготовку Олимпиады. Пока менее заметна стагнация в регионах Поволжья. На Дальнем Востоке стагнация также менее выражена, но сильный спад инвестиций после завершения «больших проектов» негативно повлияет на динамику развития. Наиболее проблемным в первой половине 2013 г. был Северо-Западный федеральный округ по всем индикаторам динамики развития. По инвестициям и социальным индикаторам хуже выглядит и Сибирский федеральный округ.

24. Бюджеты регионов в 2012 г.: медленный рост доходов, значительное увеличение социальных расходов, дефицита бюджета и долгов

1. Доходы консолидированных бюджетов регионов

Доходы консолидированных бюджетов регионов за 2012 г. выросли только на 5% (табл. 1), что ниже темпов инфляции, в реальном выражении они сократились на 2%. В 2011 г. темпы роста доходов были намного выше. На динамику доходов в 2012 г. повлияло снижение на 5% трансфертов из федерального бюджета. Кроме того, только на 3% выросли поступления налога на прибыль (в 2011 г. – на 27%), экономика регионов близка к стагнации. Более устойчиво росли поступления налога на доходы физических лиц (НДФЛ), доля НДФЛ в доходах бюджетов регионов увеличилась до 28%. Этому способствовало значительное повышение заработной платы бюджетникам: силовым структурам и работникам социальной сферы. Снижение федеральных трансфертов заставило многие регионы лучше работать с принадлежащим им имуществом, что позволило увеличить вдвое темпы роста этого налога. Более чем на четверть выросли поступления налогов от малого бизнеса (на совокупный доход), но из-за роста налогов и социальных отчислений численность малых предпринимателей в 2012 г. стала сокращаться.

Таблица 1. Объем и структура доходов консолидированных бюджетов субъектов РФ

	Объем, млрд руб.		Доля от всех доходов, %		Динамика, %
	2011 г.	2012 г.	2011 г.	2012 г.	2011 к 2010 г.	2012 к 2011 г.
Доходы всего	7644	8064	100	100	117	105
Налоговые и неналоговые доходы	5827	6385	76	79	117	110
НДФЛ	1996	2261	26	28	111	113
Налог на прибыль организаций	1928	1980	25	25	127	103
Налоги на имущество	678	785	9	10	108	116
Акцизы	372	442	5	5	114	119
Налоги на совокупный доход	215	272	3	3	120	127
Безвозмездные поступления	1768	1680	23	21	117	95

Самые высокие темпы роста доходов бюджета в 2012 г. имели Сахалинская область (на 43%), Московская и Новгородская области (на 22-23%), республика Коми, Новосибирская, Тульская и Ростовская области (на 14-16%) (рис. 1). Среди лидеров также многие слаборазвитые республики с низкой бюджетной обеспеченностью, но это эффект базы. Только в 48 из 83 регионов темпы роста доходов бюджета превысили темпы инфляции. В 14 регионах доходы бюджета снизились, в их числе развитые субъекты – С.-Петербург, Тюменская и Кемеровская области, Красноярский край. Причины разные – децентрализация налога на прибыль крупнейших холдингов (С.-Петербург), снижение федеральных трансфертов (Тюменская область), экономическая стагнация в остальных.

По сравнению с докризисным 2008 г. номинальные доходы бюджетов в 2012 г. были выше во всех регионах. Однако в металлургических и нефтегазовых регионах прирост был минимальным: в Кемеровской области – всего на 2%, в Астраханской – на 4%, в Пермском крае и Вологодской области – на 6-7%, в Липецкой и Тюменской областях, Красноярском крае – на 10-12%, как и в С.-Петербурге. Если сравнивать с учетом инфляции (потребительские цены за 2008-2012 гг. выросли на 36%), то картина весьма удручающая. Доходы бюджетов регионов все еще ниже докризисных в целом по России и в 38 субъектах РФ, среди которых федеральные города и многие развитые регионы.

Рис. 1. Динамика (прирост) доходов консолидированных бюджетов регионов, 2012 г. к 2011 г. и к 2008 г., % (совокупный уровень инфляции за 2008-2012 гг. - 36%)

За счет чего росли или сокращались доходы бюджетов регионов? На рис. 2 показана динамика основных налоговых доходов и трансфертов (2012 г. к 2011 г.). При устойчивом росте НДФЛ снизились поступления налога на прибыль в 26 регионах, трансферты – в 43 регионах. У лидеров по росту доходов бюджета ситуация совершенно разная. В Сахалинской области максимальный рост доходов обеспечен ростом налога на прибыль и выплат по соглашению о разделе продукции (СРП). Высокие темпы роста доходов Московской области и республики Мордовия достигнуты за счет роста поступлений и налогов, и трансфертов. В Новгородской области главным источником роста стало 60%-е повышение трансфертов из федерального бюджета (причины такой щедрости неизвестны). В Калмыкии рост доходов бюджета на 27% обеспечен почти трехкратным ростом поступлений НДФЛ. Этот феноменальный результат невозможно объяснить, не зная бюджетной «кухни» в республике. В слаборазвитых республиках Тыва и Карачаево-Черкесия высокие показатели динамики обеспечены трансфертами, при этом налог на прибыль снижался.

В федеральных городах динамика разная – Москва получила вдвое меньше трансфертов по сравнению с предыдущим годом, поступления налога на прибыль снизились на 4%. После введения нового закона о налогообложении холдингов этот налог стал равномернее распределяться между штаб-квартирами крупных сырьевых компаний и добывающими регионами. Однако доходы бюджета Москвы немного выросли благодаря росту поступлений НДФЛ, имущественных налогов и, особенно, налогов на малый бизнес (они выросли на треть). Бюджет С.-Петербурга сократился в 2012 г. из-за утраты части сырьевой ренты, поступления налога на прибыль снизились на 18%. Закрыть «дыру» в бюджете северной столицы не удалось, несмотря на 27%-е увеличение федеральных трансфертов. Новый закон о налогообложении холдингов сильнее ударил по бюджету С.-Петербурга, поскольку Москве удалось отложить на несколько лет перевод в регионы части прибыли главного столичного налогоплательщика – Газпрома, сохранив в своем бюджете более 50 млрд. руб. налоговых доходов.

Наиболее заметное сокращение доходов бюджета в Чукотском АО, республике Карелия, Мурманской области и Красноярском крае обусловлено значительным снижением поступлений налога на прибыль и, одновременно, объема трансфертов из федерального бюджета.

Рис. 2. Динамика поступлений основных налогов и безвозмездных перечислений (трансфертов), 2012 г. к 2011 г., %

Зависимость динамики доходов консолидированных бюджетов многих регионов от динамики трансфертов из федерального бюджета вполне очевидна (рис. 3). Почти во всех регионах с сократившимися доходами бюджета трансферты также снижались, за исключением С.-Петербурга и Белгородской области. Кроме того, почти во всех регионах с минимальными темпами роста доходов бюджета (менее 5%) динамика трансфертов была отрицательной.

Рис. 3. Динамика доходов и безвозмездных перечислений (трансфертов), 2012 г. в % к 2011 г.

Структура доходов бюджетов регионов не слишком изменилась по сравнению с 2011 г. Для большинства регионов важнейшим источником собственных (налоговых и неналоговых) доходов бюджета является НДФЛ (рис. 4). В развитых регионах выше доля налога на прибыль (более 30%), а в Тюменской области его доля в течение последних лет близка к 60% благодаря регистрации подразделений крупнейших нефтегазодобывающих компаний, т.е. сырьевой ренте. Ненецкий АО не получает налог на прибыль, который поступает в бюджет Архангельской области, поэтому самые большие поступления дает налог на имущество (31%). В других нефтегазодобывающих и в металлургических регионах также повышена доля налога на имущество (14-22%), его выплачивают крупнейшие российские компании. Повышенную долю акцизов в доходах бюджета имеют регионы, производящие нефтепродукты (Ярославская, Омская области и др.) и алкогольную продукцию (Калужская, Тульская область, Кабардино-Балкария). Сахалинская область и Ненецкий АО получают значительную часть бюджетных доходов в виде выплат по действующим соглашениям о разделе продукции (СРП).

Рис. 4. Структура доходов консолидированных бюджетов регионов в 2012 г., %

Сокращение объема федеральных трансфертов привело к снижению их доли в доходах консолидированных бюджетов регионов – с 23% в 2011 г. до 21% в 2012 г. Региональная дифференциация по-прежнему велика: от 85-86% в Ингушетии и Чечне, 76% в Тыве до минимальных значений в Москве и Ханты-Мансийском АО (5-6%). В 2012 г. доля трансфертов в доходах бюджета сократилась в 62 регионах из 83, т.е. в 75% регионов (рис. 5). Наиболее существенно сократилась доля трансфертов в доходах бюджетов Архангельской, Астраханской, Томской областей, Приморского края и республики Калмыкия (на 10-14%). В первых двух регионах это связано с очень значительным ростом налога на прибыль, в Приморском крае – с завершением подготовки к саммиту АТЭС, а в Калмыкии – с тем самым удивительным ростом НДФЛ в 2,8 раз. Объяснить сильное сокращение доли трансфертов в Томской области довольно сложно, но последствия негативны – доходы ее бюджета не выросли за прошедший год. Значительный рост доли трансфертов в доходах бюджета имели только несколько регионов: получившая самый большой федеральный "подарок" Новгородская область, а также Московская, Пензенская, Тамбовская области, С.-Петербург и Карачаево-Черкесия.

Рис. 5. Доля трансфертов в доходах консолидированных бюджетов регионов, %

Число регионов – "доноров" сократилось до 9. "Донорами" условно называют регионы, не получающие один из видов трансфертов – дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности (они рассчитываются по формуле, основанной на показателе душевого ВРП). В 2012 г. "донорами" остались Москва, С.-Петербург с Ленинградской областью, Тюменская область с автономными округами (ХМАО, ЯНАО), Сахалинская, Самарская области и Татарстан. Относившиеся ранее к "донорам" Пермский и Красноярский края, Московская и Свердловская область в 2012 г. получали дотации на выравнивание, хотя и в очень небольших объемах.

Рис. 6. Структура безвозмездных перечислений (трансфертов) в 2012 г., в % от всех доходов бюджета региона

2. Расходы бюджетов регионов

Три главные тенденции 2012 г. – дальнейший рост социальных расходов бюджетов регионов (в первую очередь на повышение заработной платы учителям, врачам до средней по экономики региона в соответствии с посланием президента), рост расходов на национальную экономику, на которых экономили в период кризиса, и, как результат, – рост дефицита бюджетов. Усиление социальной ориентации бюджетов шло на счет быстрого роста расходов на образование и здравоохранение, а не расходов на социальную политику, в т.ч. выплат пособий населению, как это было в период кризиса 2009 г. и в 2010 г. (табл. 2). Для роста социальных расходов необходимо было изыскивать средства, поэтому резко сократилась поддержка ЖКХ, а расходы на социальные выплаты населению росли медленнее темпов инфляции. Но этого не хватило, и регионы стали наращивать долги (см. следующий раздел).

Таблица 2. Объем, структура и погодовая динамика расходов консолидированных бюджетов регионов

	Объем расходов, млрд руб.					Динамика к предыдущему году, %
	2012	2011	2010	2009	2008	2012	2011	2010	2009
Расходы всего	8343	7679	6637	6253	6251	109	116	106	100
доля, %	100	100	100	100	100
Национальная экономика	1606	1316	1104	1131	1228	122	119	98	92
доля, %	19	17	17	18	20
ЖКХ	881	969	837	853	1019	91	116	98	84
доля, %	11	13	13	14	16
Образование	2047	1728	1451	1345	1299	118	119	108	104
доля, %	25	23	22	22	21
Здравоохранение	1358	1193	694	659	689	114	172	105	96
доля, %	16	16	10	11	11
Социальная политика	1274	1192	1167	958	763	107	102	122	126
доля, %	15	16	18	15	12
в т.ч. пособия населению	933	887	919	720	558	105	97	128	129
доля, %	11	12	14	12	9

По сравнению с докризисным 2008 г. рост расходов по всем социальным статьям был максимальным, просто по каждой из них "форсаж" включался в разные годы – сначала резко повышали расходы на социальную защиту и пособия, потом – на образование и здравоохранение (рис. 7). Динамика за последние два года (2012 г. к 2010 г.) такова: расходы на здравоохранение бюджетов и территориальных фондов обязательного медицинского страхования (ТФОМС) выросли на 68%, расходы бюджетов на образование – на 41%, на национальную экономику – на 46%, при этом все расходы бюджетов регионов выросли на 26%, а выплаты пособий населению – только на 2%. Медленный рост выплат пособий населению можно объяснить завершением кризиса, но гораздо труднее объяснить, почему российские потребители не видят улучшения доступности и качества услуг здравоохранения и образования при столь значительном росте расходов бюджетов регионов на эти цели.

Рис. 7. Динамика расходов консолидированных бюджетов регионов по основным статьям, нарастающим итогом к 2008 г., %

За 2012 г. расходы бюджетов регионов выросли на 9%. Положительную динамику имели почти все регионы (рис. 8). Исключение – десяток субъектов РФ, в которых произошло снижение доходов бюджета по причине снижения либо налоговых поступлений (С.-Петербург, Белгородская, Вологодская и Кемеровская области, республики Карелия, Хакасия), либо трансфертов (республики Алтай и Чечня).

Рис. 8. Динамика расходов бюджетов регионов, 2012 г. в % к 2011 г.

Душевые расходы бюджетов обычно рассчитываются с корректировкой на индекс бюджетных расходов Минфина (ИБР), который учитывает удорожание бюджетных услуг в регионах с трудными климатическими условиями, горным рельефом, неразвитой транспортной инфраструктурой, мелкодисперсной системой расселения. В климатически комфортных, равнинных и плотно заселенных регионах ИБР ниже. Он различается от 7 на Чукотке и более чем 5 на Камчатке до 0,8 в Саратовской, Ульяновской областях, регионах юга. К методике расчета ИБР есть немало вопросов, но он является корректирующим индексом для расчета бюджетной обеспеченности и выделения трансфертов из федерального бюджета. Например, душевые расходы бюджетов трех автономных округов Крайнего Севера и Северо-Востока в 13 раз выше, чем трех регионов освоенной зоны с самыми низкими показателями, но после корректировки на ИБР дифференциация сокращается до 6 раз.

Как и в предыдущие годы, в 2012 г. явными и немногочисленными лидерами по душевым расходам бюджета, скорректированным на ИБР, были нефтегазодобывающие автономные округа и федеральные города (рис. 9). Высоки душевые доходы бюджета и в Тюменской области (ее бюджет не включает бюджеты ХМАО и ЯНАО), но ИБР их прячет. Дело в том, что ИБР Тюменской области более 1,5, как и у входящих в ее состав автономных округов, хотя Тюменская область расположена примерно на одной широте со Свердловской и Томской областями, у которых ИБР существенно ниже (0,9 и 1,3 соответственно). Такие странности с расчетом ИБР позволяют завышать бюджетные потребности Тюменской области. В результате душевые расходы бюджета Тюменской области (без корректировки на ИБР) такие же, как в Ханты-Мансийском АО, хотя округ является главным нефтедобывающим регионом страны и ведущим налогоплательщиком, а экономика области развита намного слабее. Также резко снижаются показатели регионов Дальнего Востока, без корректировки на ИБР они имеют сверхвысокие расходы бюджетов на душу населения. Неплохо бы печатать информацию о гигантских расходах бюджетов этих регионов на каждого жителя под призывами политиков обеспечить миграционный приток населения на Дальний Восток.

Рис. 9. Душевые расходы консолидированных бюджетов регионов в 2012 г. с корректировкой на индекс бюджетных расходов (ИБР) и без корректировки, тыс. руб. на человека

Расходы бюджетов регионов в 2012 г. стали еще более социальными, доля расходов на социальные цели выросла до 62% (рис. 10), в 2011 г. она составляла 59%. При этом в 62 регионах из 83 доля расходов на социальные цели выше средней, а в 12 регионах достигла 70-74% вследствие опережающего роста расходов на здравоохранение и образование за последние два года. Среди регионов со сверхвысокой долей социальных расходов не только слаборазвитые республики или депрессивные регионы, но и развитые индустриальные Свердловская, Иркутская и Ростовская области, Пермский край. Опережающий рост доли социальных расходов приводит к тому, что у регионов не остается бюджетных средств на развитие инфраструктуры и другие инвестиции, стимулирующие экономическое развитие.

Лишь несколько субъектов РФ сохранили приоритет финансирования несоциальных расходов, в основном это расходы на национальную экономику и ЖКХ. Наибольшую долю бюджетных средств на поддержку ЖКХ расходуют регионы Крайнего Севера – 20-23% (Ненецкий, Ямало-Ненецкий, Чукотский АО, Магаданская область), повышена доля расходов на ЖКХ в федеральных городах, в Камчатской, Сахалинской и Калининградской областях, а также, как ни удивительно, в южной Ингушетии (16-17%), где преобладает индивидуальное жилье. Для сравнения, средняя доля по субъектам РФ составляет 11%.

Рис. 10. Структура расходов консолидированных бюджетов регионов в 2012 г., %

Второй несоциальный приоритет – расходы на национальную экономику, их доля выросла в 68 регионах (рис. 11). Более всего (на 6-8 проц. пунктов) – в Краснодарском крае в связи с подготовкой к Олимпиаде, в Ямало-Ненецком АО и в ряде регионов-"середняков" (Новгородская, Пензенская, Брянская области, Карелия), не имевших прежде инвестиционных приоритетов. Небольшое сокращение отмечалось у лидеров по расходам на национальную экономику (Белгородская, Калининградская области, Татарстан), в Приморском крае вследствие завершения инвестиций в подготовку саммита АТЭС, а также в ряде слаборазвитых республик.

В Тюменской области доля расходов на национальную экономику достигала в 2012 г. 44%, треть из них расходовалась на дорожное строительство, а половина – на так называемые "другие вопросы в области национальной экономики", не расшифрованные в бюджетной статистике Федерального казначейства. Такие приоритеты удивительны, если учитывать, что доходы бюджета области сократились в 2012 г. на 4%, а трансферты из федерального бюджета – более чем на четверть. В Белгородской области и республике Татарстан расходы на национальную экономику уже не первый год составляют треть всех расходов, при этом в Белгородской области почти 2/3 таких расходов идет на поддержку сельского хозяйства. В С.-Петербурге, Чукотском и Ямало-Ненецком АО, республике Мордовия, Краснодарском крае, Калининградской и Тамбовской областях доля расходов на национальную экономику достигла четверти всех расходов (в среднем по регионам – 19%). Напомним, что доходы бюджета Чукотки сократились в 2012 г. на 16%, С.-Петербурга – на 6%, но это не отразилось на приоритетах в расходах. Все регионы-лидеры по инвестиционным расходам экономили на социальных расходах и, особенно, на социальной политике (выплатах пособий населению). В Татарстане, Белгородской и Тюменской областях доля расходов на соцполитику составила только 9% расходов, на Чукотке – 8% (в среднем по регионам – 15%), в 2011 г. эта доля была еще ниже.

Рис. 11. Доля расходов на национальную экономику в структуре расходов консолидированных бюджетов регионов в 2011 и 2012 гг., %

Расходы на ЖКХ сократились на 9% за 2012 г., но эта тенденция характерна только для 2/3 регионов (54 из 83). Динамика очень разная (рис. 12). Наиболее существенно сократился объем расходов бюджетов на ЖКХ в Челябинской, Пензенской и Вологодской областях (на 46-51%), а также в Краснодарском крае, Новосибирской, Томской, Белгородской, Ростовской, Нижегородской, Смоленской областях и Чечне (на 30-40%). При этом в Ингушетии и Адыгее расходы на поддержку ЖКХ выросли на 51-61%, в Хабаровском крае – на 41%, в Тыве – на треть, в Сахалинской области – на четверть, а в Калининградской – на 20%. В Москве динамика почти нулевая (+1%), а С.-Петербург сократил расходы на 7%.

Политика регионов в сфере поддержки ЖКХ выглядит ситуативной, несистемной и непоследовательной. Однако можно отметить, что в большинстве регионов с самыми высокими душевыми расходами бюджетов на ЖКХ (Дальний Восток, Ненецкий, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский АО, Москва) они либо продолжали расти, либо почти не снижались. Слишком рискованно для властей перекладывать оплату очень дорогих услуг ЖКХ на население. Хотя корректировка на индекс бюджетных расходов (ИБР) снижает в 1,5-7 раз душевые показатели регионов Крайнего Севера, но ведь населению придется оплачивать жилищно-коммунальные расходы в заработанных им рублях и без всякого ИБР. В регионах с низкими душевыми расходами бюджетов на ЖКХ сокращение финансирования этих расходов было в целом более сильным, особенно в областях Центра, в Поволжье, в областях Урала и в половине регионов Сибири.

Рис. 12. Душевые расходы на ЖКХ без корректировки и с корректировкой на ИБР (тыс. руб. на чел.) и динамика расходов на ЖКХ, 2012 г. в % к 2011 г.

Среди социальных расходов лидером по темпам роста в 2012 г. были расходы на образование (18,4%). Масштабный рост обусловлен двумя причинами – строительством детских дошкольных учреждений для решения проблемы очередей и повышением заработной платы учителям до уровня средней по экономике региона в соответствии с президентским посланием. Рост расходов на образование отмечался во всех регионах, лидеры – Тульская, Тюменская и Новосибирская области, Краснодарский и Приморский края, республики Чечня, Карачаево-Черкесия, Чувашия и Удмуртия (29-36%). Несмотря на высокие темпы роста, душевые расходы на образование во всех этих регионах, за исключением Чечни и Новосибирской области, в 2012 г. были ниже средних по субъектам РФ. Максимальные душевые расходы на образование (с корректировкой на ИБР) имеют регионы Крайнего Севера, а также федеральные города и Чечня (рис. 13). В остальных субъектах РФ душевые показатели различаются не слишком существенно.

Рис. 13. Душевые расходы на образование с корректировкой на ИБР (тыс.руб. на чел.) и динамика (прирост) расходов, 2012 г. в % к 2011 г.

Как федеральный бюджет помогал регионам выполнить задание президента о повышении заработной платы учителям? В три раза – с 20 до 60 млрд. руб. – были увеличены субсидии на модернизацию региональных систем общего образования, которые направлялись на повышение заработной платы учителям. В среднем доля этих субсидий составила 5% всех расходов бюджетов регионов на общее (школьное) образование, но в Дагестане – почти 15%, в Чечне и Северной Осетии – более 12%, еще в восьми регионах – более 10% (рис. 14). Минимальная помощь была оказана регионам с высокой бюджетной обеспеченностью и повышенными душевыми расходами на образование – федеральным городам, нефтегазодобывающим автономным округам и областям. Распределение помощи в целом справедливо. Однако бюджетные принципы разграничения полномочий в очередной раз нарушены: решения, относящиеся к сфере полномочий регионов, были приняты федеральными властями, на регионы были наложены дополнительные расходные обязательства с компенсацией только малой их части из федерального бюджета.

Рис. 14. Доля субсидий из федерального бюджета на модернизацию региональных систем общего образования в расходах консолидированного бюджета региона на общее образование в 2012 г., %

Расходы бюджетов регионов на здравоохранение в 2012 г. выросли на 14%. Однако здравоохранение финансируется не только из бюджета региона, но и из территориальных фондов обязательного медицинского страхования (ТФОМС), на долю которых в 2012 г. приходилось 36% всех расходов на здравоохранение в регионах. Для корректного анализа нужно сопоставлять суммарные расходы бюджетов регионов и ТФОМС. Динамика получается иная – суммарные расходы бюджетов и ТФОМС на здравоохранение выросли в 2012 г. на 35%, опередив рост расходов на образование. При этом расходы росли во всех регионах, за исключением С.-Петербурга и Карелии (рис. 15). Причины резкого снижения расходов на здравоохранение в северной столице (на 23%) требуют дополнительного исследования. Довольно сложно объяснить и стремительный рост расходов на здравоохранение в Орловской области (на 88% за год), а также в Тульской, Нижегородской, Свердловской и Тюменской областях, в Алтайском крае, республиках Коми, Бурятии и Чувашии (на 50-63%). Возможно, это связано со строительством крупных медицинских центров.

Различия душевых расходов на здравоохранение, скорректированных на ИБР, почти такие же, как в образовании – лидируют богатые нефтегазодобывающие автономные округа и Москва. Однако С.-Петербург заметно уступает лидерам и почти не отличается от Свердловской и Московской областей, которые не имеют такой развитой сети медицинских учреждений. Резкое сокращение расходов бюджета на здравоохранение в северной столице чревато ухудшением качества и доступности медицинских услуг для ее населения.

Рис. 15. Душевые расходы бюджетов регионов и ТФОМС на здравоохранение с корректировкой на ИБР (тыс. руб. на чел.) и динамика (прирост) расходов в 2012 г. в % к 2011 г.

Расходы на социальную политику в 2012 г. выросли на 7%, т.е. на темпы инфляции, а социальные выплаты населению, составляющие 73% всех расходов на соцполитику, еще медленнее – на 5%. Динамика расходов на социальную политику была разной: от роста на 73% в Краснодарском крае, на 51% – в Карачаево-Черкесии, на треть – в Тыве и Ненецком АО до сокращения в 18 регионах, в т.ч. в Кировской области – на 10%, в республиках Ингушетия, Алтай, Кабардино-Балкария, в Брянской, Курской областях, Забайкальском крае и С.-Петербурге – на 5-7% (рис. 16). Почти двукратный рост расходов на социальную политику в Краснодарском крае обусловлен увеличением выплат населению почти в два раза (на 16 млрд. руб.), в основном это материальная помощь жителям г. Крымск после наводнения. Возможно, на рост расходов повлияли и выплаты компенсаций населению Сочи за изымаемые под строительство олимпийских объектов земельные участки. Значительный рост расходов на социальную политику в Карачаево-Черкесии и Тыве также обусловлен ростом выплат населению в 1,5 раз, но причины этого неизвестны. Северная столица проводила в 2012 г. жесткую политику экономии не только расходов на социальную политику, но и расходов на здравоохранение. И даже в расходах на образование, которые все же росли, темпы роста были в 3,5 раза ниже средних по регионам РФ. В своих приоритетах С.-Петербург резко отличается от Москвы.

Душевые расходы на социальную политику с корректировкой на ИБР различаются в подавляющем большинстве регионов не более чем в два раза, за исключением самых "богатых" – Москвы, Ямало-Ненецкого и Ненецкого АО. Ханты-Мансийский АО и С.-Петербург, обычно попадающие в группу лидеров по другим душевым социальным расходам, отстают от лидеров в два раза. "Богатая" Москва наращивала расходы на соцполитику (на 10% в 2012 г.). Огромные средства идут на доплаты к пенсиям неработающим московским пенсионерам (122 млрд. руб. в 2012 г., что сопоставимо с бюджетом Пермского края или Иркутской области) и на многочисленные категориальные пособия и льготы, которые выделяются вне зависимости от доходов получателей социальной помощи. Душевые расходы на социальную политику минимальны в регионах северо-востока (Магаданская и Камчатская области, Якутия и Чукотский АО) и в слаборазвитых республиках Сибири, но это во многом следствие корректировки расходов на очень высокий ИБР.

Рис. 16. Душевые расходы на социальную политику с корректировкой на ИБР (тыс.руб. на чел.) и динамика (прирост) расходов, 2012 г. в % к 2011 г.

3. Дефицит бюджета и долги регионов

В 2012 г. напряженность бюджетов регионов резко усилилась. Доходы выросли только на 5%, а в 15 субъектах РФ они сократились. Во всех регионах выросли социальные обязательства в соответствии с решениями федеральных властей. Выполнить приоритетные обязательства за счет имеющихся доходов оказалось не под силу большинству регионов. В 2012 г. дефицит консолидированных бюджетов субъектов РФ вырос в 8 раз по сравнению с 2011 г. (278 и 35 млрд. руб. соответственно) и составил 3,3% всех расходов бюджетов (рис. 17). Дефицит бюджета имели 64 региона из 83, при этом в 44 регионах он превышал средний уровень (3,3% всех расходов). Наиболее велик дефицит в Чукотском АО (23% всех расходов бюджета), Ямало-Ненецком АО (15%), а также в Красноярском и Краснодарском краях, республике Удмуртия, Ульяновской, Амурской, Мурманской, Псковской, Тверской, Орловской, Рязанской областях (9-13%). Все они быстро наращивали расходы своих бюджетов несмотря на доходные ограничения, причем только часть регионов увеличивала инвестиционные расходы, а остальные просто не справлялись с возросшими социальными обязательствами. География проблемы дефицита видна на графике – она достигает максимальной остроты в многочисленных среднеразвитых регионах Центра, Поволжья, Сибири и др. Самым богатым субъектам РФ денег пока еще хватает, хотя и не всем, а бедных (республики юга и удаленные дальневосточные регионы) "кормит" федеральный бюджет.

Рис. 17. Дефицит/профицит бюджета, в % ко всем расходам бюджета региона в 2012 г.

Регионам пришлось занимать средства на покрытие дефицита бюджета. С марта 2012 г. и до начала декабря объем суммарного долга регионов (включая муниципальный) был относительно стабильным (1378 млрд. руб.), однако в конце года пришлось в срочном порядке выполнять социальные обязательства, анонсированные после выборов президентом Путиным. В первую очередь – повышать заработную плату учителям до уровня средней по региону. Еще раз напомним, что это региональное полномочие, федеральные органы власти по закону не должны вмешиваться в решение этих вопросов. Кроме того, федеральные решения, ведущие к дополнительным расходам регионов, в соответствии с законодательством должны обеспечиваться дополнительным финансированием из федерального бюджета. Но это было сделано только отчасти (см. раздел расходы бюджетов), регионам пришлось изыскивать собственные средства и увеличить заимствования, поэтому в конце 2012 г. вновь начался рост долгов регионов. На начало февраля 2013 г. объем суммарного долга регионов и муниципалитетов достиг 1525 млрд руб. (рост на 11% по сравнению с началом декабря 2012 г. и мартом 2012 г.). Объем долга вырос в 63 регионах, при этом в 40 регионах – более чем на 20%.

Соотношение долга и собственных доходов бюджетов регионов за год не изменилось – 24%, поскольку доходы бюджетов в 2012 г. также росли. Однако более чем в половине регионов соотношение долга и собственных доходов бюджетов за год ухудшилось (рис. 18), т.к. долги росли быстрее собственных доходов бюджета. Наиболее проблемными по уровню долговой нагрузки (более 70%) остаются республики Мордовия и Северная Осетия, Костромская область, но у них невелики собственные доходы бюджета. Несколько снизилась высокая долговая нагрузка в Татарстане, но объем долга остается огромным (116 млрд руб.), немного улучшилась ситуация в проблемной Астраханской области. Резко снизилось соотношение долга и собственных доходов только в Московской области (хотя объем долга все еще большой – 77 млрд. руб.), помогли большие трансферты из федерального бюджета и рост собственных доходов. Наоборот, стремительно нарастили долг Пензенская и Белгородская область, Краснодарский край, в котором объем долга достиг 88 млрд. руб. Сохраняются сильные долговые проблемы в Вологодской области, которая с трудом выходит из кризисного спада экономики, а также в Калининградской и Рязанской областях.

В числе проблемных как менее развитые регионы с небольшой налоговой базой, которым пришлось занимать на исполнение текущих расходных обязательств бюджета, так и регионы с займами на инвестиционные цели, среди последних Татарстан, Краснодарский край, Калужская и Калининградская области. В конце 2012 г. федеральные власти приняли решение помочь Татарстану. Выплаты по бюджетным займам на инвестиционные цели (подготовку к Универсиаде) были пролонгированы на 10 лет по сверхнизкой ставке (0,5% годовых). За десятилетие инфляция съест не менее 60-70% долга, т.е. фактически займы из федерального бюджета простили. Но такое "ручное управление" в целях поддержки регионов, особо значимых для федеральных властей, не имеет ничего общего с системным решением проблемы.

Рис. 18. Отношение суммарного долга регионов (включая долги муниципалитетов) в марте 2012 и в феврале 2013 гг. к собственным (налоговым и неналоговым) доходам бюджета, соответственно, за 2011 г. и 2012 г., %

* * *

Завершившийся 2012 год, во-первых, показал, что "сбрасывать" на регионы социальные расходы уже невозможно, их бюджеты затрещали: в 8 раз вырос дефицит бюджетов, вновь растет долговая нагрузка. Те регионы, которые пытались инвестировать в экономику, чаще всего наказаны вдвойне, их долговая нагрузка максимальна. Во-вторых, рост расходов бюджетов на образование и здравоохранение не обеспечил адекватного развития человеческого капитала, население не ощущает позитивных изменений, эффективность огромных социальных расходов невысока. В-третьих, бюджетные проблемы регионов по-прежнему разруливаются в "ручном режиме". Кому-то очень помогут, увеличив на 60% трансферты из федерального бюджета (Новгородская область) или простив долги (Татарстан), но большинство обивает пороги высоких кабинетов без особых результатов. Прозрачных "правил игры" в межбюджетных отношениях как не было, так и нет. Дефекты системы управления нарастают, а возможностей "залить" проблемы деньгами все меньше. Неадекватные межбюджетные отношения на фоне стагнации экономики вряд ли обеспечат устойчивое развитие российских регионов.

23. Итоги 2012 года: рост экономики замедляется, потребление растет, безработица минимальна

В 2012 г. рост экономики регионов замедлился, промышленность выросла только на 2,6% к 2011 г. В 25 регионах темпы роста были ниже средних по стране, а еще в 15 регионах объем промышленного производства в 2012 г. сократился (рис. 1). В их числе ведущие регионы добычи нефти и газа (ХМАО, ЯНАО, Ненецкий АО, Сахалинская область) и ряд других промышленно развитых регионов (Кемеровская, Вологодская области, Пермский край).

В целом по России кризисный спад промышленного производства был преодолен еще в 2011 г., показатели 2012 г. на 4% выше докризисного 2008 г. Региональная динамика остается разнородной. В 13 регионах производство ниже докризисного уровня (рис. 1). Причины разные. В Москве продолжается деиндустриализация экономики, в отличие от С.-Петербурга, где промышленное производство росло за счет ввода новых автосборочных предприятий. Орловская область не может выйти из кризиса и постепенно превращается в депрессивный регион. Почти не росло промышленное производство в депрессивных Владимирской, Курганской и Кировской областях. Медленно выходят из кризиса крупные и более развитые Нижегородская и Самарская области, их машиностроение недостаточно конкурентоспособно, хотя сами эти области нельзя назвать депрессивными. Застой сохраняется в Мурманской области из-за выработанности старых минеральных ресурсов и отсутствия новых проектов развития. Такая же ситуация в ведущих нефтегазодобывающих автономных округах Тюменской области и в Оренбургской области, где падает добыча нефти и газа на старых месторождениях и к тому же снизился глобальный спрос на газ. В Ненецком АО пройден пик добычи нефти на недавно освоенных месторождениях. Поскольку объем промышленного производства в Ненецком АО превышает 40% от всей Архангельской области, снизились показатели и области в целом. Застойное состояние промышленности сохранялось в большинстве регионов черной металлургии (Вологодская, Челябинская, Кемеровская области), устойчиво развивалась только Липецкая область.

Сильный спад показателей республик Чечня и Алтай малозначим, поскольку в них почти нет промышленного производства. Показатели бурного роста промышленного производства в других слаборазвитых республиках также обусловлены эффектом низкой базы. Этот же эффект обеспечил позитивную динамику промышленности большинства регионов Дальнего Востока.

Реальные лидеры роста промышленности не изменились – это регионы «новой индустриализации» (Калужская, Белгородская, Калининградская и Ленинградская области), хотя в 2012 г. темпы роста в них замедлились. Ускорилось развитие промышленности в ряде индустриальных регионов: в Приволжском ФО – в республике Башкортостан, на Урале более устойчиво развивалась Свердловская область, в Сибири – Иркутская область. Быстро росло промышленное производство в Воронежской области, существенно – в Брянской, Тамбовской, Ульяновской и Пензенской областях, в республиках Марий Эл и Бурятия. Одна из причин – эффект низкой базы, в 1990-е эти регионы пережили сильный и длительный спад. Но есть и другие причины: власти Воронежской и Ульяновской областей более активно привлекают инвесторов, почти всем вышеперечисленным регионам помог госзаказ на производство продукции для армии.

Рис. 1. Динамика промышленного производства, %

Рост инвестиций в 2012 г. составил 6,6% к предыдущему году, что позволило, наконец, преодолеть затянувшийся кризисный спад. В 2012 г. инвестиции превысили уровень 2008 г. на 2,5% в целом по России. Однако почти в половине регионов (44% или 37 субъектов РФ) инвестиции в сопоставимых ценах все еще ниже докризисных (рис. 2). Сильный спад сохраняется в федеральных городах и Московской области, во многих индустриальных регионах (Челябинская, Липецкая, Иркутская, Нижегородская области, республика Башкортостан, Пермский край и др.). Не преодолен инвестиционный спад в регионах новой индустриализации (Калининградская, Калужская области).

В 2012 г. позитивную динамику к 2011 г. имели 70% регионов, при этом самые высокие темпы роста инвестиций демонстрировали в основном слаборазвитые и депрессивные регионы (эффект низкой базы). Среди более развитых значительным ростом инвестиций отличались некоторые металлургические и угольные регионы (Вологодская, Кемеровская области), с новыми месторождениями нефти (Красноярский край, республика Якутия) и все газодобывающие (ЯНАО, Астраханская и Оренбургская области). Устойчиво росли инвестиции в Татарстане (на 9% к предыдущему году). Среди регионов новой индустриализации значительный рост инвестиций сохранился только в Калужской области (на 15%). В агломерациях федеральных городов динамика прошедшего года была разнонаправленной: в Москве и Московской области инвестиции выросли (на 9 и 4% соответственно), а в С.-Петербурге они сократились на 7%. Из несырьевых и менее развитых регионов выделялись Ульяновская и Пензенская области, проводящие активную политику привлечения инвесторов, выросли инвестиции и в Ростовскую область. Как и ожидалось, резко сократились инвестиции в регионах юга Дальнего Востока (Приморский край – на 44%, Амурская область –на 20%, Еврейская авт.область – на 12%) после завершения крупных проектов – саммита АТЭС и строительства первой ветки восточного нефтепровода.

Рис. 2. Динамика инвестиций в основной капитал, %

География инвестиций по федеральным округам изменилась несущественно (рис. 3). Устойчиво сокращалась доля Центрального ФО, в 2012 г. сократилась доля Уральского ФО и особенно заметно – Дальнего Востока. На Северный Кавказ инвестиции не идут, несмотря на широко разрекламированные планы развития экономики республик юга.

Рис. 3. Доля федеральных округов во всех инвестициях в основной капитал в России, %

Распределение инвестиций по регионам за 2008-2012 гг. (рис. 4) показывает, что сдвиги пропорций федеральных округов обусловлены динамикой крупнейших агломераций и ведущих сырьевых регионов, получающих самые большие инвестиции. Сокращение доли Центрального ФО обусловлено непреодоленным спадом инвестиций в столичную агломерацию: доля Москвы снизилась с 11 до 8% от всех инвестиций в России, Московской области – с 5,5% до 4%. В Северо-Западном ФО снижение доли лидера – С.-Петербурга – отчасти компенсировано ростом инвестиций в республике Коми и Ленинградской области (до 2012 г.). Стабильная доля Приволжского ФО обеспечена ростом инвестиций в Татарстане при худшей динамике других развитых регионов. В Уральском ФО стагнируют или снижаются инвестиции в нефтегазодобывающие автономные округа Тюменской области. В Сибирском ФО в последние два года возросла доля инвестиций в Красноярский край и Кемеровскую область. В Южном ФО инвестиции выросли исключительно за счет Краснодарского края. Динамика фантастическая: в 2012 г. Краснодарский край получил 6,3% от всех инвестиций в РФ (в 2008 г. – 3,8%), значительно опередив Ханты-Мансийский АО и приблизившись к Москве.

Рис. 4. Доля регионов в инвестициях в основной капитал, % (рейтинг по федеральным округам)

Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) выросли в 2012 г. только на 1,4% по сравнению с 2011 г. Восстановление после сильного кризисного спада застопорилось (в 2011 г. рост ПИИ составил 33% к предыдущему 2010 г.). При этом объем ПИИ в России в 2012 г. был почти на треть меньше, чем в 2008 г. (рис. 5). Особенно сильно снизились ПИИ в Московской области и Москве на фоне роста в Калужской области. В Северо-Западном ФО снижение на треть ПИИ в С.-Петербурге компенсировано более чем двукратным ростом в Ленинградской области. Все остальные федеральные округа потеряли от 16% (Сибирский) до почти половины ПИИ (Дальневосточный). Рост иностранных инвестиций в Южном ФО обеспечен Краснодарским краем, а в Северо-Кавказском ФО их объем минимален.

Рис. 5. Динамика ПИИ, 2012 г. в % к 2008 г.

Несмотря на негативную динамику, география более привлекательных для иностранных инвесторов регионов почти не изменилась, это крупнейшие агломерации страны и прилегающие к ним регионы Центра и Северо-Запада (табл. 1). На Дальнем Востоке выделяется Сахалинская область, где нефтегазодобывающие иностранные компании работают в режиме соглашений о разделе продукции (СРП), и Амурская область, в которой в 2012 г. выросли ПИИ в золотодобычу. Внутриматериковые регионы России пока непривлекательны для иностранных инвесторов, за исключением нефтегазодобывающих, но туда их не пускают. Только Татарстану удалось привлечь глобальные автомобильные компании: в 2008 г. - "Дженерал Моторс" на КАМАЗ, а в 2012 г. – "Форд" для создания автосборочного производства в особой экономической зоне "Алабуга".

Таблица 1. Доля ПИИ по федеральным округам и в регионах-лидерах

	Доля от всех ПИИ, %
	2008 г.	2009 г.	2010 г.	2011 г.	2012 г.
РФ	100	100	100	100	100
Центральный ФО	46	58	59	44	41
Москва	32	36	27	22	23
Московская область	8	13	16	14	7
Калужская область	2	3	8	4	4
Северо-Западный ФО	12	16	15	15	17
Ленинградская область	2	2	3	3	6
С.-Петербург	5	8	4	6	5
Ненецкий АО	1	3	3	3	3
Дальневосточный ФО	15	9	9	17	12
Сахалинская область	12	7	6	12	4
Амурская область	0	1	2	2	3
Уральский ФО	10	2	2	6	9
Приволжский ФО	8	6	8	9	8
Татарстан	3	1	1	1	3
Сибирский ФО	7	6	6	5	8
Южный ФО	2	3	2	3	5

Жилищное строительство служит не только индикатором инвестиционной активности, но и привлекательности регионов для населения. Объем ввода жилья в России превысил докризисный уровень только в 2012 г., при этом в трети регионов показатели все еще ниже докризисных, в том числе в федеральных городах, Московской, Калининградской, Челябинской, Омской, Тульской областях, республике Чувашия – на 15-28%.

В 2012 г. ввод жилья вырос почти на 5% по сравнению с 2011 г., позитивную динамику имели 3/4 регионов. В 2011 г. темпы роста были выше – 6,6%, а в 2009 и в 2010 гг. ввод жилья сокращался. В 2012 г. в расчете на 1000 населения было введено 456 кв. м жилья. Среди регионов с душевыми показателями, равными или превышающими средние по стране, быстрее всего рос ввод жилья в Челябинской области (на 27%), Краснодарском крае (на 17%), Воронежской, Новгородской областях (12%) и целой группе регионов Поволжья – Пензенской, Самарской, Ульяновской областях и республике Марий Эл (на 10-12%). Из трех регионов-лидеров по объему ввода жилья в расчете на 1000 населения только Московская область имела отрицательную динамику (одна из причин – изменение границ области), а в Тюменской области (без автономных округов) и Краснодарском крае рост продолжался, и объем ввода существенно превысил докризисный показатель (рис. 6). Федеральные города имели разную динамику: в Москве, после очень сильного спада в конце 2000-х, ввод жилья в 2012 г. вырос на 9% по сравнению с 2011 г. (отчасти благодаря присоединению новых территорий), а в С.-Петербурге продолжался спад (-5% в 2012 г.).

Рис. 6. Ввод жилья, кв.метров на 1000 населения

Оборот розничной торговли восстановился после кризисного спада быстрее других экономических индикаторов – уже в 2010 г., а в 2012 г. вырос в среднем России на 6% по сравнению с предыдущим годом. Самые высокие темпы роста показали Воронежская и Вологодская области, Ставропольский край (на 15-19% в 2012 г.), на востоке страны – республика Хакасия и Амурская область (на 14-16%). Все они имеют пониженные душевые показатели, поэтому рост шел быстрее благодаря эффекту низкой базы. Из развитых регионов значительным ростом оборота розничной торговли выделялся только Красноярский край (на 12%). Только в Чукотском АО динамика оборота розничной торговли была отрицательной.

Душевые показатели оборота розничной торговли в регионах различаются более чем в 10 раз, но если учитывать региональные различия цен в регионах – то в 5,8 раз. Для 2012 г. дополнительно рассчитан показатель душевого оборота, учитывающий ценовые различия в регионах (использована стоимость фиксированного набора товара и услуг для межрегиональных сопоставлений Росстата), он изображен столбиками на рисунке 7, показатели без корректировки на ценовые различия даны значками. При корректировке на уровень цен выигрывают более «дешевые» регионы Центра, Поволжья и Юга, а показатели восточных и северных регионов снижаются, поскольку в них жизнь дороже и цены на товары выше. Для сопоставимости душевые показатели пересчитаны в постоянных ценах 2011 г. Устойчивый рост потребления – очевидный тренд 2012 г. практически во всех регионах, этому способствовал масштабный рост потребительского кредитования (более чем на 40%).

Рис. 7. Душевой оборот розничной торговли в постоянных ценах 2011 г., тыс.руб. на человека (данные без корректировки и с корректировкой на ценовые различия в регионах, использована стоимость фиксированного набора товаров и услуг Росстата)

Рынок труда достиг сверхнизких показателей безработицы – 5,3% по методологии МОТ в последнем квартале 2012 г. Региональная дифференциация в уровне безработицы существенно сгладилась, за исключением устойчивых и сверхвысоких показателей Ингушетии (47%) и Чечни (29%). В других слаборазвитых республиках – Калмыкии, Тыве, Дагестане и Алтае – уровень безработицы снизился до 11-16% (рис. 8). Повышенным уровнем безработицы в 9-10% выделяются некоторые северные регионы (Мурманская область), полудепрессивные восточные (Курганская область, Забайкальский край, Еврейская АО) либо удаленные регионы с большим числом моногородов и поселков (Иркутская область, республика Якутия). География безработицы 2012 г. вновь воспроизводит картину докризисных 2000-х, следы кризиса практически полностью исчезли.

Рис. 8. Уровень безработицы по методологии МОТ, % (без Чечни и Ингушетии)

Уровень зарегистрированной безработицы также снизился до минимума (1,4% в декабре 2012 г.). Почти во всех регионах, за исключением слаборазвитых республик Северного Кавказа, Тывы и Алтая с большим демографическим давлением на рынке труда, показатель уменьшился в 2-3 раза по сравнению с кризисным 2009 г. (рис. 9). Еще одна зона более медленного сокращения зарегистрированной безработицы – регионы Дальнего Востока и Сибири, где территориальная удаленность поселений и замкнутость локальных рынков труда дополняются более острыми проблемами создания новых рабочих мест. В большинстве регионов Европейской России уровень зарегистрированной безработицы различается несущественно, как и перед кризисом 2009 г. Снижение безработицы до минимальных значений обусловлено и тем, что в кризис и после него не происходило "выбраковки" низкопроизводительных рабочих мест на неэффективных и неконкурентоспособных предприятиях и организациях. Все они вновь заняты работниками, которые неизбежно столкнутся с проблемами занятости в период следующего экономического кризиса.

Рис. 9. Уровень зарегистрированной безработицы в декабре, %

Денежные доходы населения в 2012 г. выросли на 4,8% к 2010 г., что существенно лучше, чем в предыдущем году (1% в 2011 г. к 2010 г.). Наиболее высокими темпами роста (более 10%) отличались регионы с низким исходным уровнем доходов населения (Ивановская, Воронежская, Рязанская, Амурская области, Ставропольский край, часть республик Северного Кавказа) или сильным их спадом в предыдущие кризисные годы (Ярославская, Нижегородская и Московская области), а также более развитые регионы с динамичным ростом экономики (Калужская, Белгородская, Липецкая области, республика Татарстан) (рис. 10). В пяти регионах доходы населения в 2012 г. сократились (Чукотский АО, Ямало-Ненецкий АО, Сахалинская область, Камчатский край и республика Алтай), это либо регионы ТЭК с падением промышленного производства, либо крайне удаленные и высокодотационные субъекты РФ.

Данные о доходах населения регионов наименее точны среди всех индикаторов, используемых в мониторинге, поэтому оценки выхода из кризисного спада доходов относительны. Расчеты показывают. что в 2012 г. реальные среднедушевые доходы населения в целом по России были на 11% выше уровня докризисного 2008 г. При этом 17 регионов так и не преодолели кризисный спад доходов, особенно сильно отстают ведущие нефтегазодобывающие регионы (нефтегазодобывающие автономные округа Тюменской области и Ненецкий АО – на 20-26%, республика Коми, Томская область и Пермский край – на 4-10%) и часть металлургических (Кемеровская, Вологодская области – на 4-8%) (рис.10). Ниже докризисного уровня доходы населения половины регионов Сибири, большинства регионов Уральского ФО, а в Центральном ФО – только в Ярославской области. Крайне негативная динамика Чукотского АО выглядит не вполне достоверной. Лидерами роста доходов населения за 2008-2012 гг. по-прежнему остаются слаборазвитые республики Северного Кавказа за счет трансфертов, но к ним добавились динамично развивающиеся регионы (Татарстан, Калужская и Белгородская области) и несколько депрессивных регионов, развитие которых ускорилось (Амурская, Воронежская и Ивановская области). Среди крупнейших агломераций лидером послекризисного роста доходов населения стал С.-Петербург.

Рис. 10. Динамика реальных денежных доходов населения, %

Показатели динамики не позволяют увидеть региональную дифференциацию доходов и заработной платы. Данных о доходах населения регионов в целом за 2012 г. пока нет, но данные о средней заработной плате в регионах уже доступны (рис. 11). Их необходимо скорректировать на различия в стоимости жизни, для этой цели использован региональный прожиточный минимум. Без корректировки на стоимость жизни средняя заработная плата различалась по регионам в 2012 г. в 4,6 раза, с корректировкой – в 2,3 раза. Агломерации федеральных городов сохраняют лидирующие позиции в заработной плате, хотя корректировка резко и чрезмерно снижает отрыв Москвы (к тому же точность учета дополнительной и неформальной занятости и заработной платы в Москве невысока). В удаленных северных и дальневосточных регионах высокая номинальная заработная плата обесценивается из-за высокой стоимости жизни в сочетании с тяжелыми климатическими условиями и слаборазвитой инфраструктурой, поэтому все попытки федеральных властей повернуть миграции на восток безуспешны. Наиболее привлекательные для мигрантов "богатые" нефтегазодобывающие автономные округа Тюменской области постепенно сокращают свои преимущества в заработной плате из-за политики крупных нефтегазодобывающих компаний: оптимизации занятости и сокращения высокоплачиваемых рабочих мест, более медленной индексации заработков и снижения бонусных и премиальных выплат.

Рис. 11. Средняя заработная плата в 2012 г., номинальная и с корректировкой на региональный прожиточный минимум, тыс. руб. на чел.

В целом 2012 год оказался противоречивым: экономика росла медленно, доходы населения и жилищное строительство – несколько быстрее, а динамика потребления (оборот розничной торговли) и инвестиций опережали остальные индикаторы. Разница только в том, что инвестиции росли после сильнейшего спада и только в 2012 г. его преодолели, а розничная торговля в кризис сократилась несущественно и в 2012 г. мощно поддерживалась потребительскими кредитами. При этом занятость населения в 2012 г. достигла исторического максимума за постсоветский период. Ситуацию в большинстве регионов России можно описать так: экономический застой при всеобщей занятости и потребительском буме "в долг". Такая ситуация вряд ли продлится долго.

22. Первое полугодие 2012 г.: стагнация или медленный рост?

В первой половине 2012 г. рост большинства экономических показателей был медленным, можно даже говорить о стагнации. Прирост промышленного производства к уровню первой половины 2011 г. составил 3%, а к докризисному периоду (первой половине 2008 г.) – менее 2%. Из 83 регионов России 30 регионов не преодолели кризисный спад промышленности. В Уральском федеральном округе ни один регион не восстановил докризисные объемы промышленного производства (рис. 1), в Северо-Западном – половина регионов, в Центральном – треть. В Центральном федеральном округе к давно депрессивной Ивановской области добавились Орловская, Рязанская, Тульская области. Риски депрессивности усиливаются в металлургических регионах, не преодолевших кризисный спад (Вологодской, Челябинской, Кемеровской областях), и в ведущих машиностроительных регионах (Нижегородской и Самарской областях Приволжского федерального округа). Медленно выходят из кризиса Мурманская и Архангельская области на Северо-Западе, Волгоградская область в Южном ФО. Из регионов ТЭК медленнее всего выходит из кризиса промышленность Ямало-Ненецкого АО – вотчины "Газпрома". Депрессивных газодобывающих регионов в России пока еще не было.

Рис. 1. Динамика промышленного производства за первое полугодие, в % к первому полугодию 2008 г.

Перспективы развития регионов зависят от инвестиционной активности. В первом полугодии 2012 г. объем инвестиций вырос на 11,6% по сравнению с первой половиной 2011 г. (в сопоставимых ценах). В Вологодской области инвестиции выросли в 2,1 раза, в республике Коми – в 1,8 раза, но самый значительный вклад в общероссийский рост внесли Москва, Ленинградская область, Башкортостан и Красноярский край (рост на 19-25% к предыдущему году). Однако кризисный спад все еще не преодолен, объем инвестиций составляет только 94% по сравнению с первой половиной 2008 г. Из 83 регионов не преодолели спад инвестиций 34, в том числе крупные промышленные регионы Урала и Поволжья, агломерации федеральных городов (рис. 2). Как и в предыдущие годы, по приросту инвестиций от докризисного периода лидирует Дальний Восток и слаборазвитые республики (в первую очередь – Чечня, а также Ингушетия, Дагестан и Тыва), Краснодарский край. Преодолен кризисный спад инвестиций в важнейших регионах ТЭК – автономных округах Тюменской области. Быстро растут инвестиции в регионах с новыми месторождениями нефти (республика Коми, Красноярский край), но не во всех: в Ненецком АО, Сахалинской области и в республике Якутия инвестиционная активность в 2012 г. снижалась.

Рис. 2. Динамика инвестиций в основной капитал за первое полугодие, в % к первому полугодию 2008 г.

По сравнению с предыдущим годом распределение инвестиций по федеральным округам и регионам изменилось несущественно, они в основном концентрируются в территориях с явными конкурентными преимуществами (рис. 3). При этом агломерации федеральных городов (Москва с Московской областью и С.-Петербург с Ленинградской областью) суммарно получают на четверть больше инвестиций, чем главные нефтегазовые "кормильцы" страны – Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа Тюменской области. Впервые к группе лидеров добавился Краснодарский край (7% всех инвестиций), с большой вероятностью его доля будет расти в 2013 г. Продолжает расти и доля Дальнего Востока благодаря инвестициям государства и госкомпаний.

Рис. 3. Доля инвестиций в федеральные округа и отдельные регионы, в % от всех инвестиций в России в первой половине 2012 г. (в каждом федеральном округе показаны регионы с долей инвестиций более 1%)

Инвестиции из федерального бюджета распределяются по регионам крайне неравномерно. Приближается Олимпиада, поэтому доля Краснодарского края выросла до 14%. В связи с завершением подготовки к саммиту АТЭС доля федеральных инвестиций в Приморский край снизилась до 6%. По 5% получили в первом полугодии 2012 г. республики Дагестан и Якутия. География инвестиций из бюджетов регионов совсем иная. На Москву приходится 25% всех инвестиций из бюджетов регионов, на С.-Петербург – 8%, на Татарстан – почти 7%, на автономные округа Тюменской области – по 4-5%. Все остальные регионы имеют небольшие доли и объемы инвестиции из собственных бюджетов из-за низкой финансовой обеспеченности.

Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в первой половине 2012 г. все еще на треть ниже докризисных (первая половина 2008 г.). Среди регионов – основных получателей ПИИ положительную динамику за этот период имели только Ленинградская и Калужская области, в них за счет средств иностранных инвесторов идет новая индустриализация (табл. 1). Попадание в группу лидеров Амурской области обусловлено реализацией новых проектов по добыче золота. Столичная агломерация, особенно Москва, продолжает сокращать свою долю в ПИИ, снижается и их объем.

Таблица 1. Прямые иностранные инвестиции в регионах РФ*

	Динамика ПИИ, % 1-е полугодие 2012 г. к 1-му полугодию 2008 г.	Доля региона от всех ПИИ в России, %
		2008 г.	2009 г.	2010 г.	2011 г.	1-е полугодие 2012 г.
РФ	69	100	100	100	100	100
г. Москва	61	32	36	27	22	17
Московская обл.	82	8	13	16	14	8
Ленинградская обл.	217	2	2	3	3	8
Сахалинская обл.	22	12	7	6	12	6
г. С.-Петербург	84	5	8	4	6	6
Калужская обл.	162	2	3	8	4	5
Амурская обл.	639	0	1	2	2	6
Тюменская обл. (с АО)	450	1	0	0	12	5
Ненецкий АО	164	1	3	3	3	3

* в таблице показаны регионы с долей не менее 3% от всех ПИИ в первом полугодии 2012 г.

Объем жилищного строительства в первой половине 2012 г. вырос менее чем на 2% по сравнению с предыдущим годом. Однако регионы-лидеры по объему ввода жилья в расчете на 1000 населения, за исключением Татарстана, показали высокие темпы роста – на 12-13% в 2012 г. по сравнению с предыдущим годом, а Белгородская область – на 31% (рис. 4). Явный лидер по вводу жилья – Тюменская область, если считать ее показатель без автономных округов: в первом полугодии 2012 г. в области было введено 593 кв. м на 1000 населения, за два последних года объем ввода жилья вырос в полтора раза. Для сравнения, среднероссийский показатель ввода жилья за весь год (на 1000 населения) вдвое меньше. В 2-6 раз вырос ввод жилья в Ингушетии и Чечне, но скорее всего, это юридическое оформление ввода в эксплуатацию уже построенных домов, что в предыдущие годы почти не делалось. Сильный спад жилищного строительства продолжается в Москве и начался в С.-Петербурге (на 34-38% в первой половине 2012 г. к предыдущему году). Остальные регионы не выделяются ни объемами жилищного строительства, ни его динамикой.

Рис. 4. Ввод жилья в первом полугодии, кв. м на 1000 населения

Сопоставление разных инвестиционных показателей и жилищного строительства не позволяет выявить регионы, где "все хорошо" – растут и инвестиции, и ПИИ, и ввод жилья. Региональные различия объемов и динамики этих индикаторов не только очень велики, они еще и не совпадают по разным индикаторам. Причина в разнонаправленном действии нескольких факторов, среди которых естественные конкурентные преимущества, приоритеты государства, платежеспособный спрос населения и состояние жилищного рынка. Зато регионов, где "все плохо", – очень много.

Рынок труда уже забыл про кризис, восстановление докризисного уровня безработицы, измеряемой по методологии МОТ, произошло в конце 2010 – начале 2011 гг. Уровень безработицы за май-июль 2012 г. был минимальным – 5,4%. Региональные различия, как и до кризиса, обусловлены демографическими и структурными факторами. Однако даже в слаборазвитых республиках с наиболее проблемным рынком труда безработица постепенно сокращается (рис. 5). Среди регионов, сохранивших повышенный уровень безработицы (более 8%), есть также несколько депрессивных (Курганская область, Забайкальский край, республики Марий Эл и Бурятия) и ресурсодобывающих (Томская, Иркутская, Астраханская, Сахалинская области).

Рис. 5. Уровень безработицы по методологии МОТ, % (без Чечни и Ингушетии)

Зарегистрированная безработица в июле 2012 г. снизилась до 1,4% (в августе 2011 г. – 1,8%, в августе 2010 г. – 2,3%). Максимальное снижение имели самые проблемные слаборазвитые республики (Чечня – с 38 до 30%, Ингушетия – с 20,3 до 14,6%, Тыва – с 5,7 до 4,6%). Уже не выделяются повышенным уровнем зарегистрированной безработицы депрессивные регионы и регионы с сильным промышленным спадом в период кризиса 2009 г. В Ивановской области и Забайкальском крае уровень зарегистрированной безработицы за последний год снизился почти на 1 проц. пункт (с 2,7 до 1,8% и с 3,0 до 2,2% соответственно), еще более чем в десятке регионов (Ярославская, Владимирская, Кировская, Самарская, Челябинская, Курганская, Кемеровская области, Пермский край, республики Карелия и Мордовия и др.) – на 0,5 проц. пункта.

Судя по статистическим индикаторам безработицы, на рынке труда все в порядке. Однако если случится новая волна кризиса, это будет нелегким испытанием, поскольку занятость в российских регионах остается неэффективной. Кроме того, более полутора лет не снижается неполная занятость (численность работающих неполное время и находящихся в административных отпусках), в июле 2012 г. она составляла почти 900 тыс. человек.

Реальные доходы населения выросли в первой половине 2012 г. на 4% относительно того же периода 2011 г. Годом раньше (первая половина 2011 г. к 2010 г.) они сократились на 1%, поскольку в этот период почти не повышались пенсии и зарплаты бюджетников. В большинстве регионов (56 из 82, данные по Чечне отсутствуют) темпы роста реальных доходов в 2012 г. были выше среднероссийских, а в Ивановской и Амурской областях они достигли 23-30%, что трудно объяснить. Отрицательную динамику имели в 2012 г. 9 регионов, в том числе Москва (-5%) и Сахалинская область (-3%), что также трудно объяснимо.

По сравнению с докризисным первым полугодием 2008 г., реальные доходы населения выросли за четыре года только на 7%. Если верить российской статистике, то докризисный уровень доходов населения в реальном выражении не восстановлен в 2/3 регионов Сибири, половине регионов Северо-Запада и Урала, в Рязанской, Ярославской, Ульяновской, Астраханской, Сахалинской областях, в Пермском крае и Чукотском АО (рис. 6). Быстрее же всего росли реальные доходы населения некоторых слаборазвитых республик (Адыгеи, Северной Осетии и Дагестана), Амурской области, большинства областей Центрального федерального округа и части регионов Приволжского, Ленинградской области. Объяснить этот перечень невозможно.

Рис. 6. Динамика денежных доходов населения в первом полугодии, в % к первому полугодию 2008 г.

Динамика оборота розничной торговли используется как косвенный индикатор динамики доходов населения. Она показывает, что в 2012 г. потребление росло более устойчиво (на 7% к тому же периоду 2011 г.), среди регионов не встречалась отрицательная динамика. Подавляющее большинство регионов преодолело кризисный спад потребления, за исключением нескольких ресурсодобывающих (рис. 7). В период кризиса и на стадии выхода из него быстрее всего рос оборот розничной торговли в слаборазвитых республиках, особенно в Чечне, Адыгее и Ингушетии, а в 2012 г. регионов с быстро растущим оборотом торговли стало значительно больше.

Рис. 7. Динамика оборота розничной торговли в первом полугодии, %

Таким образом, динамика занятости, доходов и потребления, т.е. важнейших для населения сфер жизни, была более позитивной в первой половине 2012 г., чем динамика экономических индикаторов. Обусловленные влиянием кризиса региональные различия динамики развития за последние 3-4 года также постепенно стираются, за исключением нескольких регионов, преимущественно металлургических. Население ощущает посткризисную стабилизацию, почти не замечая стагнации экономики более чем в трети регионов страны.